– Очень прямой намек, капитан, – я не смогла сдержать смеха, глядя на его потрясенное лицо, – здесь вы пользуетесь особенной популярностью.
Снорре без интереса потрогал едва распустившийся бутон, растирая между пальцев его нежные лепестки:
– И что они значат?
– Зависит от того, какой цветок вручили, – мне доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие подтрунивать над Снорре, который потерял изрядную долю своей бравады. Но от лицезрения розовых, синих и красных цветов в груди неприятно заныло: что же будет, когда вернется Марна? Страдая от неразделенной любви, ведьма могла натворить таких дел, что расхлебывать придется всем.
– Понятно, – пробормотал капитан, принюхиваясь к букету, – чем ярче цветок, тем сильнее заинтересованность, так?
– Что-то вроде, – уклончиво ответила я, обмениваясь с Лорканом понимающими взглядами. Но Снорре, преисполнившись уверенностью в себе, уже подался вперед. Подходила очередная девица, но уже без цветов в руках. Я открыла рот, чтобы ее поприветствовать, однако, Снорре меня перебил. Протянул девушке руку, обольстительно улыбаясь в надежде пофлиртовать:
– Какая красота! Кажется, мы незнакомы…
Марна опешила, покосившись на Снорре. А когда до нее дошел весь смысл сказанных слов, она неожиданно-зло выпалила:
– Капитан, прошу простить мою грубость, но вы полнейший болван.
Белоснежный подол платья поднял облако пыли, когда разозленная Марна развернулась и побежала прочь. Светлые, короткие пряди хлестали ее по лицу, когда она завернула за угол, скрываясь из виду. Но от горечи, которая пропитала подругу от макушки до кончиков пальцев, мне самой стало тошно. Я никогда не страдала от любви, чувства Марны мне были неведомы, но я знала, что душевная боль иногда страшнее любого увечья, просто потому, что подтачивает изнутри.
– Хочу заметить, что она совершенно права, – ровным тоном заметила я, предпочитая не смотреть на Снорре. Лоркан прикусил губу, но промолчал.
– Ведьма? – потрясенно прошептал Снорре, сжимая нежные стебли с такой силой, что те лопались, орошая землю под ногами зеленым соком. – Да быть не может!
Марны уже и след простыл, а он продолжал гипнотизировать взглядом улице Дерабины, запруженные разноцветной толпой. Можно было, конечно, устроить Снорре выволочку. Гневная отповедь преподала бы ему урок хороших манер, да вот только – зачем? Стоило ли лезть в отношения, где и без чужой помощи можно было сломать обе ноги и руку? Но обида за подругу жглась в груди, и я набрала воздуха в легкие, готовясь высказать “полнейшему болвану” все, что я о нем думаю.
Но у судьбы были другие планы.
– Ималия! – радостно окликнули меня со спины, и я вздрогнула. Голос был знакомый, даже слишком, но я не могла поверить, что он осмелился… Я осторожно обернулась, изо всех сил надеясь, что обозналась.
Рау преодолел расстояние между нами в три шага, заключая меня в крепкие объятия. Руки скользнули по спине, на лишнее мгновение задерживаясь на талии. Лоркан нахмурился, но тут же повесил на лицо вежливую улыбку. Истинный дипломат, как и все монархи, он мог изображать искреннюю радость даже при виде самого заклятого врага, если того требовали обстоятельства.
– Князь! – Рау прижался щекой к моей щеке, имитируя поцелуй, и развернулся к Лоркану. Друг искрился радостью от нежданной встречи и жал руки князя и Снорре с неожиданным энтузиазмом. В Лигоде он сменил свои черные одежды на что-то более свободное и радующее глаз сочными красками. Только глаза остались теми же, светлыми и печальными.
– Я же говорил, что мы совсем скоро увидимся, – прошептал Рау, обдавая мое ухо горячим дыханием. Воспоминание пронзило меня раскаленной стрелой на вылет: он просил дать ему ответ при следующей встрече! Предложение Рау, несколько дней висевшее надо мной заточенным мечом, потеряло свою значимость, едва мы покинули Аралион. Я и думать о нем забыла, а тут… Полагала, что у меня будет чуть больше времени.
– Пойдемте! Выпьем за встречу! – Рау потянул меня за руку, увлекая к маленькому кафе у фонтана. Лоркан и Снорре с неохотой проследовали за нами, и мне стало не по себе. Да, декорации были другие, но я все равно ощущала, что нахожусь между молотом и наковальней.
– Рад приветствовать вас на моей родине, князь, – Рау щедро плеснул в бокал вина, протягивая его Лоркану. Князь принял угощение со сдержанным кивком, но его цепкий, настороженный взгляд не давал мне покоя. Рау же, казалось, вовсе не замечал, что вызывает в других какие-то чувства, кроме радости неожиданной встречи.
– Друг мой, вы же изгнанник? – я поморщилась от того, как надменно прозвучал вопрос. Рау пожал плечами, откидываясь на стуле и обводя взглядом улицу. Улыбка бродила на его губах, становясь шире, только когда Рау натыкался взглядом на меня. Я не могла ответить ему тем же.
– Князь Огюст дал свое великодушное разрешение посетить Карнавал. Я здесь на пару дней.
Я прикусила губу, отодвигая руку. Игнорируя тяжелые взгляды Снорре и Лоркана, он собирался накрыть мою ладонь своей, как будто имел на то право. А разговор, между тем, шел своим чередом и почти не требовал от меня участия. Я нутром чуяла, что Рау вот-вот заведет речь о предложении. И тогда придется решать.
– Ималия, – в мои размышления вторгся голос, вырывая из транса. Я рассеянно подняла голову, встречаясь с Рау глазами. С другой стороны карие глаза Лоркана прожигали во мне дыру: напряжение, скользящее между мной и другом, не осталось незамеченным.
– Ты обещала дать мне ответ, – мягко напомнил Рау, – не хочу на тебя давить, но больше времени может не выдаться. Я хотел бы знать сейчас.
Лоркан по правую руку от меня удивленно приподнял брови – момент был весьма красноречивый. Призрачный меч непринятого решения опустился ниже, холодное лезвие коснулось шеи.
– Мне казалось, – медленно, очень медленно произнесла я, подбирая слова так тщательно, что от усилия сводило скулы, – подобные вещи следует обсуждать с глазу на глаз.
Чем дольше длилась пауза, тем напряжение за столом становилось объемнее и ощутимее. Отдала бы все, что угодно, включая дар и собственный дом, чтобы провалиться и не замечать, как Лоркан, прищурившись, рассматривает моего друга и потенциального жениха. И делал он это так демонстративно, словно наблюдал за помолвкой собственной сестры, а кандидатура будущего зятя была, мягко скажем, неприемлемой. Встреча с Рау не вызывала в князе никаких позитивных эмоций, и с каждой минутой он все сильнее хмурился.
– Знаю, что следует. Но я и так ждал достаточно долго, – Рау не собирался сдаваться. Вне зависимости от того, каким будет ответ, он хотел слышать его немедленно. Рау требовались свидетели – свидетели его триумфа, или же – оглушительного разочарования, что свалится на темноволосую голову с небес. Раздражение, тлеющее во мне с четверть часа, стало жарче, обжигало грудную клетку изнутри. Лоркан бросил взгляд на Снорре, будто мысленно отдал приказ, и оба тут же поднялись из-за стола. Губы Лоркана тронула кривая ухмылка, разделившая красивое лицо на две несимметричные половины. Я вздрогнула – выглядело жутко и неестественно. Что же так его разозлило?
