– Хочу заключить обряд вечной дружбы. Только не смейтесь, Ималия, сам знаю, что звучит по-детски!
Я покачала головой, даже не улыбаясь. Чувствовалось, что для князя этот ритуал – нечто особенное, и не хотелось прерывать его ради дурацкой шутки.
– Мы же с Одханом росли вместе, одинокие дети в огромном дворце. Он учился у верховного мага, а я… – Лоркан мотнул косой, словно отбрасывал в сторону мучительные воспоминания о детстве. Я затаила дыхание, чтобы никаким образом – ни полу-вздохом, ни взглядом не выдать, что и без того все знаю.
– Мы изобрели наивный ритуал, который проводили с теми, с кем хотели дружить. Точнее, – поправил он себя торопливо, как будто боялся, что мое терпение вот-вот иссякнет, – с теми, с кем хотели бы дружить. Но друзей от этого у нас больше не стало, как не прискорбно это признавать.
– И в чем же заключается ритуал? – я нетерпеливо облизнула губы, чувствуя на них привкус вина – сладкий, но с легкой кислинкой.
Лоркан кивнул на мой бокал:
– Обменяться питьем. Еда тоже подойдет, но обмениваться пирожными уже не так возвышенно, как считаете?
Без слов я протянула ему фужер, и Лоркан принял его с легкой улыбкой, вкладывая в мои пальцы хрустальную ножку своего.
Я подняла руку, на свет рассматривая рубиново-алую жидкость:
– И просто выпить?
– Да, – сказал Лоркан, пригубив вина. Мне не осталось ничего кроме, как последовать его примеру. Но вино оказалось чересчур крепким – от его тяжелого запаха и вкуса на глазах выступили слезы, дыхание сбилось. И пока я пыталась отдышаться, рядом с нами показались Снорре и Рау. Капитан, разгоряченный от вина и танцев, осматривал площадь с нескрываемым предвкушением. Искал кого-то? Рау же, в черном строгом камзоле, был сдержан и не сводил с меня взгляда, сердитого и недовольного.
– Скоро полночь, – вполголоса сказал он, но я расслышала. – Ты же помнишь традицию Карнавала?
Да, я прекрасно помнила. Целовать в полночь того, кто стоит рядом. И стоило мне вспомнить, как куранты начали свою песнь. Они отбивали удар за ударом, и Рау, под прицелом взглядов Снорре и Лоркана, неумолимо приблизился, беря мое лицо в ладони. Поцелуй, пускай и предсказуемый, оказался для меня совершеннейшей неожиданностью.
Я опешила, не закрывая глаз – Рау прижался губами к губам, обвил талию руками, но я даже не пыталась вырываться.
Лоркан смотрел на нас, не скрываясь и кусая губы. И я вздрогнула, не понимая, от чего так болит сердце, ведь поцелуй Рау был далеко не первым в моей жизни.
Глава 26
Поцелуй Рау был далеко не первым в моей жизни, но от него на меня напала оторопь. Руки стали тяжелыми, бессильно свесились вдоль тела, и я даже не нашла в себе силы вырваться или как-то иначе запротестовать. Только чувствовала тепло чужих губ на своих губах, сбивающий с толку напор Рау, да то, как внутри поднимается волна досады. Не так я хотела закончить этот вечер, совсем не так, пускай и никогда в жизни не призналась в этом, себе или кому-либо еще.
Лоркан стоял в одном шаге и смотрел на меня и Рау с невыразимой тоской и сожалением. От этого печального взгляда мне стало так горько, как будто я разочаровала единственного человека, чьим доверием искренне дорожила. Удивительная атмосфера близости и тепла оказалась разрушена до основания, растоптана бесцеремонным поступком Рау. Впрочем, Лоркана почти тут же отвлекли.
Рыжеволосая коломбина, легкая как весенний ветер, прошла сквозь расступающуюся толпу, сопровождаемая десятками восхищенных глаз. За ней семенила стайка таких же воздушных, неуловимых подружек, среди которых юная княжна все равно оставалась центром внимания окружающих.
Рау, прервавший поцелуй, собственническим жестом прижал меня к своей груди, и я смогла различить как быстро и рвано бьется его сердце. Слабость,которая пронзила мое тело и тут же им завладела, помешала мне отстраниться, пускай я и хотела этого больше всего в тот момент. Я терпеть не могла, если чувствовала хоть нотку принуждения, а напору Рау мог позавидовать кто угодно – он не видел перед собой препятствий, если дело касалось чего-то важного дня него. Например, меня.
Коломбина стояла напротив Лоркана, кокетливо раскачиваясь с пятки на носок, словно раздумывала, как следует поступить. А затем подалась вперед, загадочно улыбаясь. Вирания выглядела невинным ребенком, но ей было не занимать упорства. Я в очередной раз подумала, что мужчине, которая она выберет, всерьез и навсегда, придется не сладко. Такие, как Вирания выбирают свою судьбу раз в жизни, и следуют той дорогой до самого конца.
Растерянный Лоркан не противился, когда Вирания сдвинула свою маску и притянула его за шею вниз. Она была слишком миниатюрная, чтобы дотянуться до его губ, даже привстав на цыпочки, и Лоркану пришлось склониться, позволяя княжне делать все, что ей угодно. Старинные традиции Лигода следовало чтить. Легкая улыбка озарила лицо князя, когда Вирания запечатлела на его щеке целомудренный поцелуй, длившийся всего несколько мгновений.
– Была бы я чуть старше, – с удивительно-взрослой для ее возраста интонацией произнесла Вирания, прижимая к щеке Лоркана тонкую ладонь. Князь улыбнулся в ответ, искренне и печально:
– Я был бы польщен, согласись вы стать моей невестой. Вашему избраннику здорово повезет.
Пауза продлилась долю секунды, а затем коломбина, подхватывая струящиеся юбки из белого шелка, побежала вдоль по улице, уводя за собой целый караван подружек. Ее счастливый смех разлился по улице расплавленным серебром, вызывая улыбки на лицах тех, кто провожал ее глазами.
Но не только Лоркан и Рау получили свой полуночный поцелуй.
Она появилась, словно из неоткуда. И если Вирания привлекала внимание – яркими волосами, белоснежным платьем, то девица, появившаяся перед лицом Снорре за пару секунд до окончания курантов, казалась сестрой ночи и тумана. Темно-синее платье, усыпанное кристаллами, походило на ночное небо с россыпью ярких звезд. Маска скрывала только половину лица, оставляя на показ тонкие изящные губы, но даже этого хватило, чтобы я ее узнала. И замерла, ожидая, что же будет дальше. Появление девицы на какое-то время отвлекло от гнетущих мыслей о будущем.
Снорре при виде нее расцвел, словно увидел призрака, долгожданного и очень важного, двинулся вперед, с готовность. ловя незнакомку в объятия. Затянутые в атлас руки скользнули по его широким плечам, смыкаясь за шеей. Лоркан настороженно следил за ними, как будто девица могла прятать в скоромном декольте стилет. Но нет, она пришла чтобы получить свое.
– Я думал, ты уже ушла, – прошептал Снорре раньше, чем она приникла губами к его губам. Поцелуй вышел такой же, как и ее образ – призрачный и невесомый. Силуэт ее дрожал, грозясь вот-вот исчезнуть, и Снорре стиснул тонкую талию руками, как будто пытался удержать ее на месте. Но это было бесполезно: она выскользнула из чужих рук пригоршней речного песка, растворяясь в темноте так легко, как будто оставалась ее частью все то время, что стояла в ярком пятне света от уличного фонаря.
