– Конечно, нет, – Лоркан улыбнулся, как будто был очень доволен, – по словам Огюста он был у них чем-то вроде главного законника.
Я не нашла слов, чтобы ответить, и дальше ехали молча. Законник? Ну, в принципе это было похоже на Рау. Он всегда тяготел к тому, чтобы проворачивать сомнительные делишки по букве закона, словно в насмешку над ним. В Аралионе он владел официальным заведением и исправно платил налоги, но что именно скрывалось за фасадом казино? Контрабанда? Да, он почти не отрицал своей причастности к этому. Что-то еще? Я сомневалась, что у меня выдастся возможность спросить самого Рау об этом, только если он не объявится под моими окнами в Геммине, разглагольствуя о неземной любви.
Снорре не мог долго молчать, ему требовалось подтверждение того, что он не виноват в пропаже Марны. Ведь именно из-за их размолвки ведьма сбежала, чтобы потом попасть в лапы пустынников.
– Зачем им ведьма? Да еще и чужестранка!
– Польстились на светлые волосы, продадут в какой-нибудь гарем, – проворчала я, прекрасно понимая, для чего разбойникам может понадобиться девица.
– Кому может понадобиться тощая девчонка? – отозвался Снорре, но смешок прозвучал слишком нервно. С каждой минутой он все больше убеждался в том, что виноват, и осознание этого факта давалось капитану нелегко. Ответ пришел оттуда, откуда не ждали. Гвардеец, из тех, кто неслышными тенями сопровождал нас на всем пути от Аралиона, тихо проговорил:
– В Цурионе, например, такая внешность очень ценится. Халги тоже не откажутся заполучить ее в свой гарем.
Лоркан воззрился на него с нескрываемым изумлением:
– Разве халги держат наложниц? Откуда такие познания, Хоррей?
Гвардеец передернул плечами, отводя взгляд. Больше от него ничего добиться не получилось. На все расспросы он лишь ежился и что-то невнятно бормотал. Сколько бы его не пытали, он не рассказал ничего стоящего. Снорре первому надоело терзать мальчишку, он лишь цокнул языком:
– Позже поговорим. И не думай, что я забуду, Хоррей.
Ровная мощеная дорога закончилась, уткнувшись в пологий склон, ведущий в земли пустынных разбойников. Они были не слишком обширны, просматривались как на ладони, а сухой западный ветер нагонял сюда песок из владений Цуриона – они были слишком близко, и сердце кольнуло, едва я сместила взгляд левее. Конечно, отсюда не было видно ни Рион, ни оазисов, в изобилии раскинувшиеся рядом со столицей, но я вновь ощутила себя беглянкой. Проклятой собственным отцом, сиротой при живых родителях, пускай мама считалась живой лишь номинально.
– Думаю, нам туда, – указал Лоркан на небольшое поселение, почти полностью состоящее из деревянных лачуг, различной степени обветшалости. Пустынные разбойники могли позволить себе шикарные дома и фасады, украшенные сапфирами и чистым золотом, но продолжали ютиться в хижинах с протекающей крышей и заколоченными окнами. Саму деревню окружало нечто вроде частокола из острых пик – чужаков здесь не привечали.
– Какой у нас план? – я прикусила губу, пережидая приступ дурноты, пока мы спускались с холма. – Просто придем и попросим вернуть Марну назад? Не уверена, что нас встретят с распростертыми объятиями.
– Тогда поговорим иначе, – произнес Снорре, красноречиво опуская руку на эфес меча.
Единственная дорога вывела нас на площадку – такую же пустынную, как и вся деревня. Мы озирались по сторонам, пытаясь отыскать хоть одну живую душу, но нет – нас окружала только тишина. Если пустынники и жили тут, то возвращались только под вечер. Или же давно покинули стоянку, отправившись на поиски лучшей доли.
– Они не могли уйти далеко, – процедил сквозь зубы Снорре, спешиваясь. Зоркий взгляд его был устремлен на землю, которая была изрыта глубокими колеями-шрамами от колес повозок. Я смогла различить рисунок из чужих следов и лошадиных копыт, заворачивающийся спиралями и уходящий прочь, за частокол. И теряющийся в пустыне.
– Тсссс, – прервала я его, подозрительно обводя взглядом лачуги, окружавшие утоптанную площадку – что-то было не так. Вокруг не было ни души, но предчувствие, что кто-то следит за нами, выжидая момент для нападения, оказалось таким острым, что я хватала воздух ртом, словно рыба, вытащенная на берег. Горло мгновенно пересохло, и я вместо продолжения мысли ткнула пальцем в ближайшую хижину.
Лоркан и Снорре насторожились, гвардейцы выступили вперед, закрывая князя от возможной атаки, но это было ни к чему: скрипучая дверь, покрытая глубокими царапинами, шевельнулась На всю округу раздался треск и скрип – и на глаза выкатилась парочка. Выглядели они как совершенно стереотипные злодеи из тех сказок, что читают на ночь детям. Встреть я их на дороге, немедленно бы свернула в ближайший переулок, и ни за что бы не стала смотреть им в глаза. Покрытые шрамами, угрожающе сопящие, они поставляли солнцу блестящие лысины и улыбались – довольно и предвкушающе. Наше появление не стало для них сюрпризом, более того, мне на секунду почудилось, что нас ждали. Как хищники подкарауливают свою жертву, выпуская от нетерпения когти, бандиты терпеливо ожидали нашего приезда. И теперь, не стесняясь, разглядывали гостей.
Один из них, тот что повыше и постарше, явно был уроженцем Цуриона. Его выдавала смуглая кожа, блестящая в лучах восходящего солнца. Второй пустынник сочетал в себе приметы северянина и цурионца: кожа светлая, с алым отпечатком несходящего загара, а глаза – темные, у северян таких не бывает.
– Мы хотим поговорить с вашим главарем, – Лоркан взял слово по праву старшинства, выдвигаясь вперед из-за спин гвардейцев. Те беспокойно завозились – незнакомцам не стоило доверять. Из-за поясов торчали изогнутые рукояти ножей, на пальцах сверкали перстни. Одним ударом спокойно раздробит переносицу, если сунешься под горячую руку.
– На кой вам видеть Ратку? – молодой бандит ухмыльнулся, демонстрируя зияющую пустоту там, где у приличных господ можно обнаружить зубы. – Он не принимает.
Они совсем не переживали, что в их владения заявился целый конный отряд, напротив, их веселило, что мы посмели объявиться и требовать аудиенции у главаря. Лоркан открыл рот, чтобы объяснить причину нашего визита, но Снорре его перебил. Сделал два шага, чтобы оказаться с пустынниками лицом к лицу.
– У вас моя невеста, – хрипло выпалил Снорре, переводя взгляд с одного разбойника на другого, – хочу вернуть ее назад.
Бандиты переглянулись, расплываясь в улыбке. Ложь Снорре показалась им до смешного нелепой. И не только им. Раскатистый хохот, зычный и глубокий, хлынул из заколоченных окон лачуги – дверь распахнулась от мощного пинка.
Старик, что появился из лачуги, напоминал чьего-то дедушку: окладистая длинная борода, кустистые брови и благообразная улыбка. Руки он держал в карманах кожаного жилета, и всем видом демонстрировал, что от него не стоит ждать подлянок – оружие спрятать было негде. Вот только глаза – настороженные и колючие – не давали расслабиться. Он ощупал нас взглядом, мигом подмечая мельчайшие детали. И для него уже не было секретом, кто явился в гости.
