– Одхан видел везде врагов. Утверждал, что множество людей и драконов, дальних родственников хотят лишить меня моего княжества. Он зачаровал границы! С моего дозволения! Я думал, что таким образом усмирю его подозрения, а в итоге…
Лоркан махнул рукой, не договаривая, но и так стало понятно. Через границы княжества перелететь не получится – они закрыты для драконов.
– Но мы же поднимаемся на крыло, – робко возразил один из гвардейцев, от собственной наглости заливаясь краской от лба до шеи, – на каждой тренировке!
Замечание было здравое, но князь отмахнулся, проворчал:
– Никаких проблем внутри, только снаружи.
На какое-то время все присутствующие погрузились в тяжкие раздумья, но никаких более-менее ценных идей в голову не приходило.
“Как же было здорово в Лигоде” – с тоской подумала я. “Хотя бы на несколько часов забыть о том, что происходит вокруг”. Огюст, наверняка, ждет письма из Аралиона, чтобы направить Княжеский Цирк на гастроли, но послания не дождется. Уверена, известия о гибели князя Лоркана уже достигли его ушей, объявил ли он траур по безвременно почившему брату?
И словно свеча вспыхнула у меня в мыслях, когда сумасшедшая, рискованная идея возникла сама по себе. Я воскликнула и вскочила на ноги, привлекая внимание.
– Друзья, – голос мой дрожал от нетерпения и страха, но надежда уже забрезжила на горизонте, и я не собиралась так просто ее отпускать, – у меня есть идея.
Несколько напряженных взглядов уставились на меня, пригвождая к месту. Оставалось только надеяться, что ни Лоркан, ни остальные не посчитают, что я тронулась умом.
– Князь Огюст собирался на гастроли в Аралион… Я знаю, как нам попасть в столицу!
* * *
– Пусть небо обратится против меня, и богиня Вирания отвернется от моего народа, но я готов сделать все, лишь бы помочь вам! – воскликнул князь Огюст, вздымая руки к потолку, едва мы изложили ему свой план. Рискованный, шитый белыми нитками, но он был! И Княжеский Цирк Лигода должен был помочь нам, без него вся задумка рушилась, как карточный домик. Надежда на помощь гнала нас всю дорогу от Цуриона к Лигоду, и на затылке я чувствовала ободряющий взгляд матери, которая замерла на ступенях дворца и разглядывала тающие на горизонте фигуры. Уезжать так скоро, когда я вновь могла обнять ее, сказать ей и отцу, как я люблю их и соскучилась…было мучительно больно. Но я обещала себе, что вернусь. Обязательно вернусь. На время болезни отца княгиня Айла возьмет бразды правления, но потом… Потом на престол придется взойти мне, и золотой венец станет только тяжелее.
Первое, что сказал Огюст, едва мы, покрытые пылью, появились на его пороге, восхищенное:
– Я знал, что это неправда!
Весть о смерти Лоркана разнесли северные птицы – громадные ястребы, чей размах крыльев завораживал и пугал. Они прибыли ночью, когда буря бушевала над Лигодом, и птичьи глаза сверкали сапфировым огнем. Эрооло полностью захватил власть над Аралионом, и цепкие щупальца его магии проникали во все сферы, от внешней политики до обеденного меню во дворце, я уверена.
– Брат мой, боюсь, что ваша внешность чересчур примечательная, если не сказать – бросающаяся в глаза, – прищелкнул языком Огюст, осматривая Лоркана, который едва-едва облачился в цветастое трико. Я была с князем согласна – даже в аляповатых тряпках Девятый Дракон выделялся. То ли выдавала его горделивая осанка, то ли взгляд карих глаз, сказать было трудно. Лоркан искоса взглянул в широко зеркало, отражавшее его с кристальной честностью и хмыкнул.
– Ималия, подайте ножницы. Попробуем решить эту проблему, – с улыбкой попросил он, не сводя взгляда со своего отражения.
Я без слов протянула требуемое, не понимая, что именно Лоркан собирается делать. Он повертел в руках свою темную косу, а затем без жалости щелкнул ножницами. Тяжелая коса упала к его ногам, и в груди у меня тоже что-то оборвалось.
– Князь, вы уверены, что стоило подходить к проблеме так радикально? – сказала я, надеясь, что голос меня не выдаст. Я так привыкла видеть Лоркана с туго заплетенной косой, что сейчас смотрела на совершенно чужого человека. Но карие глаза, задорно сверкающие из-под короткой, взъерошенной челки, говорили мне достаточно. Да, Лоркан был совершенно уверен. Я с затаенным сожалением проследила, как он берет узкий и острый нож, начиная кромсать черные пряди. С короткой стрижкой князь смотрелся гораздо моложе – неугомонным подростком, каким был когда-то.
Кто-то настойчиво дернул меня за рукав, привлекая внимание. Вирания неслышно подкралась со спины, с увесистой коробкой циркового грима наперевес. Оглядев меня снизу-вверх, она тычком отправила на место рядом с зеркалом. Пришлось подчиниться и безропотно опуститься в кресло, прикрывая глаза. Я полностью отдалась на милость легких, невесомых рук лигодской княжны, которая была полна энтузиазма творить волшебство. Все вокруг светились от предвкушения аферы, – рожденные под покровительством богини хитрости и обмана, лигодцы обожали рискованные авантюры. Лучше союзников было не найти, как ни старайся.
Сквозь полуприкрытые веки я могла оценить, что платье, выбранное для меня Виранией, по яркости не уступало наряду Лоркана, и после белых одежд я была ослеплена насыщенностью красного, зеленого и синего. Я понятия не имела, что собирается сотворить со мной Вирания, но сопротивляться или лезть с советами не собиралась.
– Придется постараться, слишком уж ваша кожа темная, – со вздохом призналась княжна, скользя прохладными пальцами по моему лицу – примерялась для нанесения грима. Щелкнула, открываясь, коробка, и Вирания извлекла на свет палитру. Оглядела ее придирчиво и потянулась за кистью. Она двигалась технично, движения отработаны до автоматизма. Я закрыла глаза – в зеркале четко отражался Лоркан, который следил за моими метаморфозами, не отрывая глаз. Легкая улыбка блуждала по его красивым губам, темные пряди топорщились во все стороны, придавая князю вид разудалый и легкомысленный.
Огюст и Вирания делали все, как и было заведено в Лигоде, – с радостью и энтузиазмом. Едва успел Огюст щелкнуть пальцами и отдать несколько лаконичных приказов, как главная гостиная его резиденции наполнилась красивыми женщинами, что тащили с собой ворохи платьев, трико и масок. Превращение нас в участников Княжеского Цирка было для них приключением и вызовом одновременно. Они смеялись и переговаривались громкими, птичьими голосами, пока наряжали нас на свой вкус, а вкус у лигодцев был…своеобразный. Огюст лишь посмеивался и поглаживал темную бороду, увитую серебристыми нитями седины.
Где-то рядом беседовали Снорре и Марна, склонившись головами друг к другу. Ведьма примерила одно из платьев княжны Вирании, которое подошло ей как влитое, а Снорре циркачи обрядили в кожаную безрукавку. Рогатую маску с угрожающим взглядом он сдвинул в сторону, чтобы было удобнее говорить.
Влажная кисть, пахнущая чем-то сладким, коснулась моего лица и шеи. Вирания, напевая что-то себе под нос, методично покрывала смуглую кожу глиняной краской плотным слоем. И голос ее – пение ранней пташки, успокаивал меня, настраивая на позитивный лад. Лицо под слоем грима намертво стянуло – ни улыбнуться, ни нахмуриться.
