– Руки спрячем в рукавах, и если вы, мадам Кофтюр, не будете задорно взмахивать ими, никто вас в жизни не раскусит!
– Готово? – полюбопытствовал Снорре, подходя ближе. Я распахнула глаза, и капитан отшатнулся, восхищенно воскликнув:
– Госпожа Ималия, вас не узнать!
И правда, в зеркале отражалась не Ималия – сваха и княжна Цуриона, о нет. Теперь там стояла, закутанная в шелк и бархат, мадам Кофтюр, пифия и прорицательница. Огюст поднялся на ноги, хлопая в ладоши для привлечения внимания.
– Господа, мои люди осведомлены, что их главная задача – отвлекать внимание врагов от вас. Но я вынужден просить вас об одолжении: каждый участник Княжеского Цирка – драгоценный камень в моем венце. Оберегайте их.
Лоркан шагнул вперед, сжимая руку Огюста в своей. Глаза его горели решимостью, и воздух вокруг князя дрожал от вибрирующего внутри пламени.
– Ни одна капля крови ваших подданных не прольется зря. Я лично обещаю, что никто из рыцарей или предателей Аралиона не узнает, как именно нам удалось добраться до Геммина.
– Тогда – вперед! – усмехнулся Огюст, отворачивая лицо.
Я понимала его тревогу – вместе с нами отправлялась и Вирания, его возлюбленная дочь. Она отказалась остаться дома, упирая на то, что является одной из бессменных артистов Цирка, и просто не может отсиживаться в безопасности, когда ее подданные и друзья будут рисковать собой. Конечно, ее монарший отец попробовал возразить, однако Вирания обладала несгибаемой волей и железным упрямством, и Огюсту пришлось уступить.
Под окнами ожидали раскрашенные, пестрые повозки, готовые умчать нас на встречу опасностям и новым приключениям. Даже скрыв свою личину под гримом и цирковым одеянием, я не могла отделаться от тревоги, что каждый встречный узнает меня. Знает, кто я есть. Проходя мимо, я коснулась рукава Огюста, и князь поднял на меня печальные глаза. Широкая улыбка не смогла скрыть его грусти.
– Мы позаботимся о ней. О них всех. Обещаю.
Фальшивая улыбка померкла, сменившись трогательным выражением, которое я не смогла расшифровать, что-то среднее между слабой надеждой и отчаянием.
– Сдержите обещание, леди Ималия. Кроме нее у меня никого больше не осталось.
* * *
Конечно, план наш был шит белыми нитками на скорую руку, но я и предполагать не могла, что пробиться в Аралион будет куда сложнее, чем могло показаться с первого взгляда. Пограничный патруль, состоящий из десятка каменных стражей, остановил нас на широкой дороге, ведущей в княжество. О том, что произошла непредвиденная заминка, мы узнали, лишь когда повозка резко остановилась и раздался зычный оклик:
– Выходим!
Циркачи завозились, покидая теплые насиженные места. Я замешкалась, но Вирания была проворнее. Раздернула занавеси, скрывающие нас от глаз хмурых неприветливых стражей, и выпрыгнула из повозки на землю. Я оставалась в полумраке, белее раскрашенным лицом. Руки я скрыла в широких рукавах платья, принимая самый глубокомысленный вид, какой могла
– Прошу прощения, но мадам Кофтюр противопоказано выходить из повозки, – застенчиво проговорила Вирания, загораживая меня от чужих взоров. Я молилась про себя Селофиссар, чтобы рыцарь не оказался чересчур любопытным, но мои мольбы остались безответными. Бесцеремонно отодвинув княжну в сторону, рыцарь заглянул в повозку.
– Отчего же? – подозрительно процедил он, встречаясь со мной глазами. Я степенно кивнула, едва сдерживая нервическую дрожь. От духоты, царившей в повозке, грим кое-где потек, и как ни старалась Вирания, на ухабистой дороге поправить его не было никакой возможности. Вытащи мадам Кофтюр на белый свет – сразу станет ясно, что она самозванка.
– Ее дар – предсказание будущего – очень не любит яркий солнечный свет. Ее силы слабеют днем, зато после заката раскрываются, как яркие крылья ночной птицы.
Хрустальный, переливистый голосок Вирании зачаровывал всех, чьих ушей касался, но стражник оказался глух к ее очарованию. Осмотрел внутреннее убранство повозки – две узкие койки, маленький столик, за которым я сидела, – недоверчиво хмыкнул:
– И что же ваша пифия предречет мне?
Вирания замялась, кидая из-за плеча рыцаря умоляющие взгляды. Мне следовало подыграть и я прикрыла глаза, как будто вслушивалась в голоса духов, что окружали повозки. И что-то бормотала себе под нос, создавая атмосферу настоящего предсказания. Конечно, со стороны я смотрелась сумасшедшей девицей, которая пытается произвести впечатление, но внезапно хрустальные шары на столике передо мной засветились изнутри.
Бледно-зеленое сияние наполнило кибитку, отбрасывая на мое лицо потусторонние тени. Селофиссар, пускай и запоздало, пришла на помощь: в воздухе расплылся аромат мокрой, после грозы, земли. Рыцарь втянул его носом, полностью захваченный разыгравшейся перед ним сценкой.
– Вижу я девушку красивую – светловолосую, голубоглазую… – заунывным тоном произнесла я, закатывая глаза, будто бы в трансе предсказания, а сама…
Сама я мысленно представляла Лоркана и Снорре, что ехали в следующей повозке. Князь всю дорогу торчал на крыше кибитки, с легкостью удерживаясь даже на самых крутых ухабах. Что он пытался разглядеть? Разноцветные шпили и крыши Геммина? Или же что-то другое?
– Не потеряй свое счастье, – выдохнула я на одном дыхании и притворно обмякла, как будто обессилев. Рыцарь, замерший у повозки, наконец, пришел в себя.
– Осмотреть каждую повозку. Кроме этой.
Сработало! Вирания сверкнула глазами и скрыла торжествующую улыбку ладошкой. Низко поклонившись рыцарю, забралась в повозку, но не задернула шторы. Отсюда прекрасно просматривались остальные кибитки, и для меня стало неприятным удивлением, что здесь были не только рыцари Асты. В посеревших мундирах, с траурными лицами, среди каравана бродили и гвардейцы. Рыцари шпыняли их, как детей, но те не смели им и слова сказать. Прятали глаза, послушно исполняя каждый из приказов.
Снорре, скрывавший лицо за рогатой маской, показался рядом с нашей повозкой. Мышцы бугрились под кожаной безрукавкой, и меня пронзило предчувствием неприятностей. Капитан не мог просто смотреть, как его солдат унижают. Когда на его глазах пнули одно из гвардейцев, и мальчишка упал лицом в грязь, Снорре напрягся, порываясь вмешаться. Я ткнула Виранию в бок, предупреждая об опасности, но Марна успела раньше. Подметая пыльную дорогу пышной юбкой, она подплыла к Снорре, устраивая голову на широком плече.
– Простите, господа, моего мужа нервируют солдаты, – проворковала она, прильнув к Снорре в попытке успокоить, – участвовал в боях на стороне халгов. Видел, какими жестокими могут быть гвардейцы Аралиона.
Рыцари не обратили на нее никакого внимания – мощный циркач впечатлял их куда сильнее. Снорре помедлил, а затем расслабился, грубовато приобнимая ведьму за плечи.
– Пойдем, милая, – глухо донеслось из-за маски, когда парочка удалилась из поля зрения.
