Коротая дни и ночи у княжеских покоев, я иногда слышала его голос из-за дверей: низкий и хриплый. Этот голос приходил ко мне во снах, и я понимала, что медленно схожу с ума от неизвестности. Мне нужно было увидеть его хотя бы раз прежде, чем я навсегда покину Аралион. Пришедшее письмо из Цуриона было полно любви и родительской заботы. А между строк читалось только одно: «Пожалуйста, возвращайся скорей!»
– Вам надо отдохнуть, – с усилием произнес Мерани, присаживаясь рядом со мной. Я даже не сдвинулась, сплетая пальцы до побелевших костяшек. Его присутствие не действовало мне на нервы, я его просто не замечала. Он мог пытаться втянуть меня в беседу, но в моих мыслях было только одно. Я хотела увидеть Лоркана, убедиться, что с ним все в порядке.
– Как ваше плечо? – мягкий голос советника обволакивал меня теплом и заботой, но тревожиться ему уже было не о чем. Затянувшаяся рана напоминала о себе легким дискомфортом, когда ткань платья касалась багровой полосы шрама.
Мерани сражался со каменными рыцарями наравне со Снорре и гвардейцами. То ли чувствовал себя виноватым, то ли хотел восстановить справедливость, но о его отваге солдаты слагали легенды. Кто мог подумать, что в невысоком мужчине с мягкой улыбкой, может скрываться такая храбрость? Снорре рассказывал, что когда увидел Мерани, что бросался на врагов с безрассудством дикого зверя, то по началу не признал в нем советника Тюрра, славившегося своей миролюбивостью.
– Дворец постепенно восстанавливают, – проговорил Мерани, оглядывая трещины, которыми стены были покрыты, как паутиной. Всюду, куда не глянь, строительные леса и деятельные рабочие, даже ночью снующие кругом, мешающие растворы, перетаскивающие кирпичи и паркетную доску. Крыло оказалось почти нетронутым, Эрооло не успел разрушить до основания дворец, как ненавистное воспоминание об утраченном княжеском венце, но радость от победы омрачил.
– Мне сказали, что вы покидаете нас, – Мерани не оставлял своих попыток разговорить меня, и ему удалось удивить. Я перевела взгляд с белой двери на его лицо, озаренное участливой, терпеливой улыбкой. Он терпеливо ждал ответа.
– Откуда вы знаете?
Поправив очки, Мерани взглянул на меня, не скрывая легкой снисходительности:
– Я был советником при княжичах Тюрра. Мне полагается замечать вещи, которых не видят другие, и делать выводы, которые для остальных недоступны. Письмо. Письмо от ваших родителей.
Ну, конечно, пока Лоркан не покидал постели, а Снорре с головой ушел в вопрос безопасности границ, кто-то должен был заниматься государственными вопросами. Мерани взял эти обязанности на себя – легко и непринужденно, как будто всю жизнь готовился именно к этому моменту. Марна заменила Одхана на посту верховной волшебницы, но относилась к новому званию настороженно и недоверчиво. Когда столько лет тебя шпыняют и унижают, трудно поверить, что хоть кто-то готов оценить тебя по достоинству. Но я верила, что она справится, иначе и быть не могло.
– Мерани, скажите, – вопрос вертелся у меня на языке, но набраться храбрости, чтобы его произнести, было непросто, – как по-вашему, Эрооло вернется?
Он не торопился отвечать. Задумчиво склонил голову к плечу, поразмыслил и только потом сказал:
– Пока Эрооло жив, он будет стремиться вернуть власть. У него не получилось сегодня, но кто даст гарантию, что он не попытается еще раз? Одно знаю точно: Эрооло долго предстоит зализывать раны и уязвленное самолюбие. У нас есть еще время....
Его речь прервалась, когда проклятая дверь тихонько скрипнула, пропуская в коридор Марну. Уставшая, с синими подковами под глазами, она встретилась со мной взглядом и тихонько вздохнула.
– Ималия, он хочет тебя видеть, – прошелестела она, маня меня рукой, – у вас есть несколько минут.
* * *
Шторы в спальне Лоркана были плотно задернуты, не пропуская ни единого солнечного луча, чтобы не потревожить больного. Я была здесь один-единственный раз, и от неожиданной тьмы ослепла и оглохла. Двигалась на ощупь, стремясь добраться до постели, где призрачно белели простыни, но постоянно запиналась. Я столько времени хотела встретиться с Лорканом лицом к лицу, но стоило мне оказаться с ним рядом, как затряслись коленки, задрожали руки, перестало хватать кислорода.
– Не стойте на пороге, – низкий, хриплый голос наполнил комнату от края до края, – подойдите ближе.
Одинокая свеча вспыхнула в полумраке от одного прикосновения – алая искра пробежала по фитилю. И в скудном свете я увидела руку, которую Лоркан протягивал мне как приглашение. Серые бинты крепко спеленали князя от шеи до груди, их трагичный узор уходил ниже, под простыни. Правая рука лежала без движения, прижатая к животу. Лекари говорили, что раздробленная зубами Вейлин ключица будет срастаться долго и болезненно, и нет никаких гарантий, что все закончится благополучно.
Я присела на край постели, и Лоркан тут же коснулся моей руки, пробегая пальцами от предплечья до запястья. Руки его были не теплее льда, и я мгновенно забыла, что хотела ему сказать.
– Ималия, вы помните, как мы познакомились? – от того, насколько тихим был голос князя, мне стало не по себе. Ореховые глаза запали, кожа обтягивала скулы как сухая тонкая бумага. Раны и перевоплощение в истинную форму, такое долгожданное и мучительное, выпили из него все силы, оставив лишь те крохи, которых хватило бы на короткий разговор.
– Это бы не так давно, мой князь, а у меня хорошая память, – попыталась отшутиться я, но только потом поняла, как жалко прозвучали мои слова. Мелкая дрожь сотрясала все мое тело, на лбу выступила испарина.
Лоркан издал нечто среднее между смешком и вздохом боли:
– Сейчас кажется, что прошли годы… Этот венец вам не идет.
Он помолчал, всматриваясь в мое лицо как будто видел его впервые. Словно вернулся на долгие недели назад, в миг нашей первой личной встречи. Когда на моем лбу не сверкал золотом и алмазами венец Цуриона, когда я была хозяйкой «Счастливого Дракона» и обычной свахой. Сейчас мы отдалились друг от друга, пускай и были равны. Сердце в очередной раз сжалось от боли.
Пальцы на моем запястье дрогнули, Лоркан издал еще один тяжкий вздох, который отозвался у меня в груди эхом. А затем неуверенно приподнялся выше, откидываясь на подушки.
– Вы видите связи между людьми. Как давно?
– Всю свою жизнь, – выдавила я, не понимая, к чему он клонит. Дар был у меня с рождения, но только с годами я научилась использовать его для собственных целей. Как иронично, не правда ли? У Лоркана с его пламенем была похожая история.
– Вы знали, что у Снорре и Асты есть связь. Видели ее между ним и Марной. Между мной и Сугар… Но видишь ли ты, кто предназначен тебе?
– Я таких еще не встречала, – тихо призналась я, опуская глаза. Мой дар говорил, что нет никого, кто бы подходил мне, он уготовил мне жизнь в одиночестве. Конечно, чуть позже, придет время династического союза, но между мной и будущим мужем не будет золотой нити.
