– Стоять!
Стражник застыл, неловко задрав руку над головой, а на лице, подобно чернильному пятну, разлилось выражение величайшего ужаса. Я чуть сдвинулась, заглядывая через его плечо:
– Капитан Снорре, что-то вы не торопитесь.
Снорре горел от злости. Сложно сказать, кто его бесил больше – явившаяся в неурочный час сваха или же солдат-человек, который эту сваху едва не покалечил. За ним едва поспевали двое настоящих гвардейцев, из тех, что сопровождали меня в экипаже. Разъяренный капитан внушал такой страх, что оба они выглядели бледнее смерти.
– Увести этих двоих, заменить нашими людьми, – цыкнув, приказал Снорре одному из офицеров и тот с готовностью выдвинулся вперед: грудь колесом, в глазах пылает огонь.
Все случилось так быстро, что я и глазом не успела моргнуть: караул сменился, стражников, которые даже не пытались сопротивляться или возмущаться, увели под белы рученьки, а капитан вызвался сопроводить меня в княжеский дворец. Настаивать, что я и без него найду парадные двери было бесполезно. Стоило открыть рот, как Снорре плавно положил руку на эфес шпаги, и все возражения тут же растаяли.
– Прошу прощения, – произнес капитан таким тоном, что сразу стало ясно – он совсем не собирается извиняться, – во дворце объявлено чрезвычайное положение, не хватает личного состава. Пришлось прибегнуть к помощи городской стражи. В связи с непредвиденными обстоятельствами, некоторое время вам придется провести в северной гостиной, пока мы не убедимся, что опасность миновала.
Что же, чрезвычайное положение объясняло наличие непривычного караула у входа во дворец. Вероятнее всего, остальные гвардейцы носятся по коридорам дворца, пытаясь найти вчерашний день.
Я едва поспевала за размашистыми резкими шагами капитана, а он даже не замечал моих попыток идти бок о бок. Зыркал по сторонам, словно за каждым кустом дворцового сада мог притаиться враг.
– То одно, то другое. То сваха, то ведьма, то… – бормотал себе под нос Снорре, едва не переходя на рысь. Он стремился как можно скорее вернуться во дворец, а я его только задерживала. Бросалось в глаза и то, что Снорре не убирал руки с эфеса шпаги, якобы чтобы та не мешала движениям, но был в этом жесте и другой подтекст, куда более серьезный.
– Что-то случилось? – я не пыталась быть вежливой или завести светскую беседу. В воздухе скакали искры, Снорре вел себя странно, и я ощущала смутный подвох. Как будто участвовала в пьесе, где всем, кроме меня, раздали сценарий, а я на ходу пытаюсь выяснить сюжет и не получить гнилой капустой по лицу от недовольного зрителя.
Капитан взлетел по ступеням к парадному входу во дворец и, по всей видимости, даже не собирался меня ждать. Наплевав на манеры, я подхватила подол и тоже взбежала по лестнице, становясь рядом с ним у дверей.
– Что-то случилось? – повторила я еще раз, хватая капитана за локоть и разворачивая к себе лицом. Он яростно сверкнул глазами, стискивая зубы. На виске, под тонкой белой кожей, пульсировала голубая жилка.
– На князя Лоркана было совершено покушение, – услышала я сухой голос Снорре, не выражающий никаких эмоций. Он кусал губу, чтобы не выдать насколько встревожен, но я читала его по лицу как открытую книгу.
– Если вы здесь, а траурные колокола не звучат, следовательно, князь еще жив. Убийцу нашли?
– Нет, – коротко выдохнул Снорре.
Конечно, кто бы сомневался.
– Есть ли подозреваемые?
Я удивлялась сама себе. Пять минут как при дворе, а уже лезу в самую гущу событий. Того и гляди запишусь в дознаватели, чтобы распутать это дело. Пришлось напомнить самой себе, что я оказалась здесь не для этого.
О том же подумал и капитан, на его губах появилась неприятная улыбка.
– Полно, на любой вкус и цвет. Подозреваются все, кто на момент покушения находился во дворце. Вы понимаете, о чем я?
Я с достоинством вернула ему улыбку:
– Конечно. Вы намекаете, что я тоже могла совершить покушение на князя, не так ли?
Снорре зубасто усмехнулся, потянувшись к дверному молотку:
– А вы умнее, чем кажетесь, леди Ималия.
* * *
Солнечный свет в северную гостиную почти не проникал, и в любое время года там было прохладно и сумрачно. Кроме меня, появившейся на пороге дворца в неурочный час, сюда согнали всех гостей замка, а также посетителей, которые волей случая оказались не в том месте и не в то время.
Мой багаж был тут же – сундуки сложили как попало в углу гостиной, и возле них застыл в странной, почти комической позе, молоденький гвардеец. Форма на нем была с чужого плеча, великовата в воротнике и манжетах, но это не мешало ему смотреть на собравшихся с легким пренебрежением, как на нелюбимых родственников. Меня он смерил подозрительным взглядом и демонстративно отвернулся, заметив, что в гостиную я вошла в компании старшего по званию.
Гостей в замке на момент покушения было всего четверо, и более разношерстной компании мне видеть не доводилось. Меня привели в последнюю очередь, и за спиной с громким стуком захлопнулась дверь. Снорре даже не пытался скрывать, что мы все мы здесь – под подозрением, и, если бы не угроза жизни его повелителя, он бы точно наслаждался ситуацией.
– Присаживайтесь, леди Ималия, в ногах правды все равно нет, – усмехнулся Снорре, кивая на единственное незанятое кресло. Его усмешка показалась чересчур торжествующей, словно капитан уже определил для себя виновников и только ждал удобного момента, чтобы их разоблачить. Под оценивающими взглядами остальных гостей я присела и расправила на коленях платье.
На самом краю маленького дивана ютилась экзальтированного вида девица. Она нервно кусала ногти, поправляла волосы и невпопад хихикала на каждую реплику других гостей. Но в глазах застыл страх, как будто она до смерти боялась, что из-за спинки дивана на нее вот-вот накинется дворцовая стража. Выглядела она подозрительно, но причина ее опасений заключалась вовсе не в том, что она напала на князя. О, нет, скорее всего, ее выловили в одной из сотни гостевых спален, где она ждала прихода высокопоставленного любовника из числа придворных. О том, что она пришла именно на свидание, говорил и откровенный вырез платья, и лицо, щедро покрытое косметикой.
Рядом с ней, стреляя по сторонам темными раскосыми глазами, устроился мальчишка в форме посыльного. В светлых волосах, заплетенных в две тонкие косички по традициям Аралиона, блестели серебряные нити. Ситуация его больше забавляла – будет о чем рассказать своим друзьям-посыльным, когда вопрос будет улажен.
Худой, как жердь, господин с желчным лицом был очень хорошо мне знаком.. Самый модный и самый дорогой портной в истории Геммина, каждое его творение было шедевром, неудивительно, что один из его заказчиков жил во дворце. Портной негромко беседовал с другим мужчиной, удобно развалившимся в кресле по левую руку от меня. Короткая стрижка с седеющими уже висками, армейская выправка и очень бледная кожа выдавали в нем уроженца севера. Три ярко-алые полоски на лацкане означали только одно: в столицу прибыл военный посол Тюрра с официальным визитом. Я мысленно сделала пометку – если и такую персону задержали, значит, дело действительно серьезное.
