Откинувшись в кресле, Лоркан темным взглядом буравил спину молодого придворного, того, что первым упомянул Лигод в качестве потенциального противника. Юноша, и правда, выглядел подозрительно: воровато оглядываясь, он торопился прочь пружинящим шагом, как будто не мог устоять на месте от переполняющей его энергии. Светлая косичка его очень смешно прыгала по плечам, когда мальчишка озирался по сторонам. Несколько секунд, и он скрылся за спинами более медлительных соседей.
– Мой князь? – Снорре понимающе усмехнулся, наклоняясь к Лоркану для получения дополнительных инструкций. – Вы думаете о том же, что приходит и мне на ум?
– Полагаю, что так, – Лоркан заметно повеселел, когда толпа схлынула. Лоб разгладился, на губах блуждала задумчивая улыбка, – думаю, его кандидатура лучше всего подойдет на роль моего поверенного по общению с жителями Геммина. На полную ставку.
Одхан расхохотался, картинно запрокидывая голову, и громового раската смеха меня пробрало дрожью вдоль позвоночника. Так вот как оборачивается для аралионцев княжеская немилость?
Сложив руки на груди, волшебник приплясывал на месте:
– Кан, мне кажется, ты вновь перегибаешь палку.
– В чем? – приподняв одну бровь, Лоркан задумчиво разглядывал ногти, – в том, что хочу сохранить в секрете опасность, угрожающую моей жизни? Мне безразлична сама угроза, я беспокоюсь о своих подданных. И их душевном равновесии, конечно же.
– Но бедный мальчик будет с рассвета и до позднего вечера разговаривать с твоими подданными, выслушивая жалобы и обсуждая проблемы, без выходных и перерывов. К ночи он едва сможет ворочать языком!
Девятый Дракон поднялся на ноги, намереваясь покинуть зал. Лукавая улыбка, воцарившаяся на его лице ранее, стала еще шире.
– Считаю, что перспектива отличная: будет меньше болтать по другим поводам.
Я колебалась, не уверенная, стоит ли мне попрощаться и уйти, или же остаться рядом с князем, пока тот не даст свое разрешение покинуть зал. Магия Одхана, которой я по случайности хлебнула в избытке, до сих пор бродила в крови, и почти забыла, что я находилась на ногах вторые сутки, без еды и отдыха. К тому же, была пара вопросов, ответ на которые не мог ждать.
– У меня есть вопрос, – решившись, наконец, подать голос, я не могла остановиться. Одхан покосился на меня с интересом, как будто на какое-то время совсем забыл о моем присутствии, но я напомнила о себе. Лоркан усмехнулся, склоняя голову к плечу:
– Кто бы сомневался, что у леди Ималии будут вопросы?
Проигнорировав беззлобную насмешку, я прикусила губу, формулируя мысль так, чтобы не вызвать вновь подозрений:
– Только один: как умер Август?
Лоркан рассматривал меня пару минут сквозь прищур, как будто взвешивал на внутренних весах – достойна ли я ответа.
– Какой у вас может быть интерес в смерти подданного Цуриона?
Изо всех сил стараясь держать лицо, я одарила князя, капитана и мага холодной улыбкой.
– Во дворце я тоже гостья. Не хотелось бы оказаться очередной жертвой.
Напряжение, растущее между нами, ослабло. Воздух, казавшийся мне жестким и плотным, позволил вдохнуть. Лоркан улыбнулся в ответ как обычно, мягко и лучисто:
– Беспокоиться нет нужды. По данным экспертизы было выявлено, что Август был неимоверно чувствителен к воздействию чистой магии. Он оказался лишь побочной жертвой нападения.
– Он просто?..
Одхан кивнул, отчего-то развеселившись:
– Да, умер в постели от сердечного приступа. Мгновение – и все было кончено. Печальная смерть для молодого мужчины, как ни крути.
Возможно, мне стоило устыдиться, но я не ощутила ни капли горечи или печали. Однако, мне точно было известно, что Август никогда не страдал от излишней чувствительности к магическим флюидам, и в версию с сердцем, которое внезапно остановилось, верилось с трудом.
Сделав скорбное лицо, которое как нельзя лучше подходило ситуации, я все равно не могла отделаться от мысли, что странное чувство, распирающее грудную клетку изнутри, всего лишь облегчение. Отвесив формальный реверанс, я двинулась к выходу. Волшебство в крови погасло в единый миг, и тело налилось свинцово-каменной усталостью, которая грозила вот-вот сбить меня с ног.
– Леди Ималия, я попрошу вас задержаться, – окликнул Лоркан меня у самых дверей, жестом предлагая проследовать за ним в кабинет. Я безропотно подчинилась, ощущая даже кончиками пальцев, что разговор предстоит серьезный.
– Что-то еще? – слабость накатила приливной волной, и я пошатнулась, не в силах устоять на ногах. Снорре, шедший по пятам, подставил руки, не позволяя мне упасть. Я поблагодарила его слабым кивком, но от зоркого глаза Одхана не укрылось ни то, как дрожали от усталости руки, сжатые в кулаки, ни меловая бледность. Я была больше похожа на призрак, мелькающий в зеркалах и стеклянных вставках переходов.
Волшебник замедлил шаг, щелчком пальцев разворачивая меня к себе. Лоркан обернулся, вопросительно приподнимая брови, но не торопился вмешиваться.
Парализованная чужим вмешательством, я поняла, что он делает, только когда ноги оторвались от пола. Зависнув в воздухе, я с ненавистью смотрела на Одхана, который с наслаждением ткал очередное заклинание, как паук выплетает свою паутину. Кожу покалывало, а в животе пульсировал болезненный жар.
Искристая кисея чистейшей магии коснулась моего лица: энергия с новой силой забурлила и рванула по кровеносным сосудам. Но вместе с ней пришла и злость. Кто разрешал ему использовать свои фокусы на мне?!
Манипулируя тонкими, очень изящными пальцами, Одхан опустил меня вниз, сияя довольной улыбкой. Я поправила платье и прошипела, сжимая кулаки:
– Я не просила помощи.
Ярость, клокотавшая в горле, душила меня. Я почти задыхалась.
– Магическое вмешательство с вашей стороны, мастер Одхан, могло для меня плохо кончиться!
Тело знобило, пока последние искры волшебства успокаивались в крови, а Одхан изменился в лице. Глаза забегали, брови сошлись на переносице, он не мог найти ни одного аргумента в свою защиту. Я еще не простила ему непрошенную “защиту”, которая еще никак не проявилась, но стоило держать ухо востро.
– Ималия, я бы хотел поговорить с вами наедине, – голос князя вякнул металлом, глаза обожгли холодом. Прекрасно поняв намек, Снорре и Одхан растворились в пространстве. Волшебник, щелкнув пальцами, превратился в дым, сладкий запах которого еще долго витал в коридоре, а Снорре предпочел удалился более традиционным способом.
– Устраивайтесь, как вам заблагорассудится, – Лоркан без особых церемоний рухнул в кресло, по старой традиции закидывая ноги на кофейный столик. Скрестив руки на груди, он без зазрения совести разглядывал меня в упор.
– Слушаю вас, – я осталась стоять, не уверенная, что смогу подняться на ноги, если волшебство Одхана вновь развеется. Но благодарность к магу я не испытывала вовсе, ведь он не помочь мне пытался, а преследовал какие-то свои цели.
