– О, нет! Это лишь значит, что вы еще не встретились с тем, кто был бы для вас самой лучшей парой. Не встречались, а значит и связывать вас не с кем.
Пауза, повисшая после объяснений, для меня тянулась вечность. Я рассматривала руки, чинно сложенные на коленях, и ждала пока Лоркан будет готов продолжить беседу.
– Это все усложняет, – пробормотал Девятый Дракон задумчиво и вновь обратил на меня взгляд, – тогда скажите: Вейлин, она же?..
Я качнула головой, чувствуя, как упруго подпрыгнули кудри, не стянутые на затылке:
– Совершенно исключено.
Лоркан с невыразимым облегчением выдохнул, запрокидывая голову:
– Ну слава Дракону-Отцу!
Я не смогла удержаться от улыбки, глядя на предсказуемую реакцию князя:
– Стоит ли мне подкорректировать список?
– Определенно, – усмехнулся Лоркан, не открывая глаз. Меня поразила легкость, с которой он принял мое откровение, но кое-что меня все еще тревожило.
– Что же мой дар усложняет?
Ответом стал неразборчивый стон, полный отчаяния. От неожиданно я вздрогнула, опасаясь учуять удушливый запах гари, но нет, обошлось.
Лоркан приоткрыл один глаз, придирчиво оглядывая меня. Я склонила голову к плечу, не совсем понимая, что бы это значило.
– Портреты, – произнес, наконец, Лоркан со вздохом. Я пожала плечами, не имея ни малейшего понятия, о чем он говорит.
– Сейчас поймете, – пообещал он и поманил меня за собой.
* * *
Если бы я знала, чем закончится разговор с Лорканом, я бы ни в коем случае не последовала с ним в его спальню. Или ушла бы сразу, как только увидела Одхана, радостно потирающего руки рядом с пятью предметами, занавешенными алой бархатной тканью.
– Призналась? – весело приветствовал Лоркана маг, едва мы появились на пороге, хотя нужды спрашивать не было. Мое кислое лицо говорило больше, чем могли бы сказать слова.
– Проходите, леди Ималия, сейчас начнется веселье, – махнув рукой, волшебник пригласил меня в центр комнаты. С каждым шагом я понимала, что совершила огромную ошибку. Стараясь держать в центре внимания портреты, скрытые от глаз за драпировкой, я все равно не удержалась и оглянулась. Спальня Лоркана оказалась аскетичной, без лишних украшений и пышного убранства. Высокая кровать, задернутая балдахином, несколько кресел у окна и письменный стол, заваленный бумагами в лучших традициях Лиди. Вот эта комната куда больше напоминала рабочий кабинет.
– Леди Ималия, прошу, подойдите ближе, – Одхан облизнулся, не сводя глаз с портретов. Он смахивал на хищное животное, затаившееся в ожидании жертвы. Я помедлила, но все же сделала несколько шагов вперед, становясь плечом к плечу с Одханом.
– Вам нужно на кое-что взглянуть, – лукаво промурлыкал волшебник, резким движением стягивая ткань с ближайшего портрета. Я пробежалась по изображению, заключенному в массивную золотую раму, и прикусила губу. Быть не может!
– Вы изменились в лице, леди, что-то не так? – бархатный голос Одхана у уха привел меня в чувство. Нацепив неуверенную улыбку, я скользила взглядом по девушке, изображенной на портрете.
– Княжна Цуриона, – ровным голосом констатировала я, разглядывая тугие кудри, смуглую кожу и упрямо поджатые губы девочки, – я уже и забыла, как она выглядит.
– Надменной она выглядит, – хмыкнул Снорре, без симпатии изучая портрет цурионской княжны, – как и все южане, чтобы их Эрооло сожрал.
Лоркан отлип от стены, опуская тяжелую ладонь на плечо капитану:
– Друг мой, ты иногда меня подводишь к очень тонкой грани своими выражениями о Цурионе. Ты подданный Аралиона, а значит – все княжества твои друзья, не забывай. Но в тебе раз за разом просыпается северянин, в крови которого бурлит ненависть к пустынникам.
Гвардеец покачал головой, отходя в сторону. Я проводила его взглядом: Эрооло? Я впервые за долгое время слышала из уст Снорре что-то, что могло сказать о его происхождении. Эрооло, ледяному великану, поклонялись в Тюрре. Приносились щедрые жертвоприношения, чтобы тот наполнил густые леса дичью и сковал реки льдом. Для островного княжества наличие пропитания и дорога на материк были важнее остальных благ. Надо ли говорить, что Эрооло не отличался щедростью и веселым нравом?
Но что важнее – северяне ненавидели жителей Цуриона за то, что их богиня когда-то жестоко отвергла Эрооло. Эта ненависть впитывалась с молоком матери, передаваясь из поколения в поколение.
– У нее очень знакомое лицо, – Лоркан подошел ближе, разглядывая черты лица княжны, которые были с любовью выведены масляными красками на холсте. Я замерла, тоже не в силах оторвать глаз от портрета.
– Да ей же лет двенадцать! – не выдержав, взорвался Снорре. Его распирало изнутри негодованием, очевидной причины которому не было вовсе. Я поспешила вступиться за княжну. Погладила потек краски на раме пальцем и внимательно изучила след, который остался на подушечке:
– Портрет свежий, краска еще не высохла до конца, но он явно написан с более раннего. По моим подсчетам великой княжне Цуриона сейчас не меньше четверти века.
Одхан задумчиво почесал подбородок. У него пробивалась ярко-рыжая щетина, что для всегда подтянутого и гладко выбритого мага было чем-то из ряда вон выходящим.
– Красивая, конечно… Леди Ималия, вы на нее немного похожи.
Я ослепительно улыбнулась в ответ:
– Все женщины, в чьих венах течет кровь пустыни, немного похожи. По легендам великая мать Селофиссар создала нас по своему образу и подобию.
– А мужчин? – внезапно заинтересовался Снорре, вытягивая шею, чтобы лучше видеть мое лицо.
– А мужчины появились много позже, – с прохладцей отозвалась я, не желая глубже влезать в мифологию. Капитан, пускай и родился на севере, очень смутно знал историю своего происхождения. А уж пикантную историю отношений Селофиссар и Эрооло озвучивать, пускай и без подробностей, мне точно не хотелось. Великан, чье тело состояло из льда и снега, безуспешно пытался очаровать Селофиссар, также как и его западный сосед, Вергельд. Даже дети знали, чем закончилась борьба двух божеств за сердц женщины. Та сбежала без оглядки в южные земли, к своим человеческим детям.
– С Цурионом все понятно, – проворчал князь, – давайте посмотрим остальных.
И щелкнул пальцами. Одхан с радостью подчинился молчаливому приказу.
Ткань слетала с портретов алым струящимся водопадом, обнажая лики претенденток на сердце и руку Лоркана. Все прекрасны и непохожи друг на друга, и я затаила дыхание, переводя взгляд с одной на другую.
Каждое княжество немало потрудилось, чтобы представить свою невесту в самом выгодном свете.
Цурион прислал портрет в тяжелой раме из чистого золота, намекая на богатство южного княжества. Этот портрет был самым формальным и классическим из представленных. Остальные же…
