– Я не доверяю ему, слишком гладко стелит. Чудесное спасение князя из лап убийц, удаленный фрагмент памяти… Я не верю Одхану, да и вам советую быть настороже. Прошу – помогите Лоркану. Если он настроен искать невесту в Содружестве, выберите ту, что предназначена ему, а не ту, что захочет колдун.
В словах капитана было здравое зерно, но если он просит от чем-то, что мешает мне сделать то же самое?
– Услуга за услугу, капитан.
– Все, что угодно, – отчеканил тот, прикладывая руку серебряным звездам- символ поста капитана княжеской гвардии Аралиона, самое дорогое, что было у Снорре, давным-давно потерявшего настоящий дом. Он клялся мне своим положением, и этого было достаточно.
– Помните мастера Делрина, портного?
– Сбрендившего после допроса? Что с ним?
Я украдкой огляделась. Даже у стен были уши и глаза, а в этом дворце стен было предостаточно.
– Сможете узнать про всех, кто попал на кресло к Одхану в тот день? Чует мое сердце, с ними тоже не все ладно.
Снорре поразмыслил с минуту, прежде чем кивнуть:
– Постараюсь. Один сумасшедший – не критично, но, если их больше, это может стать проблемой.
Я разделяла его опасения: да, портной был в годах и мог не выдержать натиск магии на свой разум, но кто мог поручиться, что и остальные в порядке?
– Отдохните, – Снорре смотрел на меня с затаенным сочувствием, и словно под воздействием его взгляда меня стала одолевать усталость. Магия выветривалась из крови, медленнее, чем раньше, но не стоило медлить.
В спальне я рухнула на кровать, задернув шторы и не снимая платья. Глаза слипались, сон накатывал волнами, а в очаге трещало пламя. Но прежде чем окончательно провалиться в дрему, я пересилила себя, садясь на постели. Список кандидатур лежал под подушкой вместе с самопишущим пером. Обмозговав верную формулировку, я последовательно внесла в список всех княжон союзных земель, одну за другой. Последнее, что я сделала прежде, чем уснуть – поставила поперек имени “Вейлин” жирный прочерк. Десятый Дракон была исключена из списка.
Той ночью мне снились странные, фантасмагорические сны: мальчишка из библиотеки, разрывающий в клочья библиотечные книги; брошь из плоти упавшей звезды, которую я искала по всему дворцу и раз за разом находила на груди; Марна, бродящая по дворцовому парку. В момент, когда сновидение раскололось, словно зеркало, и из трещин полилась едкая, черная субстанция, лицо Марны исказилось от боли. Она тянула ко мне руки, умоляюще всхлипывая, пока жижа полностью не поглотила ее.
Проснулась я в холодном поту, хватая ртом воздух – солнце медленно умирало за горизонтом, и комнату наполнила духота, подсвеченная рыжим и алым.
Кровавый закат… Поднявшись с кровати, я замерла у балконной двери, впитывая зарево, полыхающее над Геммином. Дурной знак, очень дурной.
Дверь за спиной без стука распахнулась и в комнату прошмыгнула тень. В красных потеках закатного солнца черный плащ, скрывавший лицо незваного гостя, казался забрызганным кровью. Замок все еще был сломан.
– Леди Ималия, мне надо с вами поговорить, – зашептал гость, наклоняясь к моему лицу. От плаща воняло тиной, застоявшейся водой. Я украдкой глянула на пол, не натекло ли туда мутной речной воды.
Грудь взорвалась болью, как будто меня вывернуло наизнанку. Я вскрикнула, чувствуя, как из-под ребер вырывается “что-то”. Я знала, что происходит – сработала защита Одхана. Запахло глиной, и посреди комнаты вырос голем.
– Не подходить, – загудела глина, огонь в глазницах стал ярче. Голем с хрустом раскачивался на ногах туда-обратно, а его тень плясала на противоположной стене. С каждым покачиванием она раздавалась в размерах, да и сам голем на глазах приобретал ужасающие габариты.
– Уходи! – заревел он, поднимая в воздух кулак, размером с небольшую дыню. На пол посыпалась глиняная крошка – существо подпирало затылком потолок. Тень метнулась в сторону, уходя от столкновения, а голем, не успевший за маневром, опустил кулак на прикроватный столик, разнося его в дребезги.
Во все стороны хлынули щепки, а я подскочила на кровати, кидаясь вперед на защиту гостя. Щеку обожгло болью, но я ее даже не заметила, лихорадочно размышляя, как проскользнуть мимо голема и не попасть ему под горячую руку.
Забившись в дальний угол, незваный гость медленно сползал по стеночке. Появление боевого голема из пустоты довести до икоты даже самых стойких, не говоря уже о том, что последствия могли быть печальными для впечатлительных натур.
Защитник медленно развернулся, делая три тяжелых шага. От поступи его дрожал пол, и он заполнял собой добрых три четверти комнаты.
– Стоять! – завопила я, протискиваясь в узкую щель между стеной и боком голема, чтобы добраться до гостя раньше него. Лицо горело, когда я упала на колени, заслоняя руками незваного гостя. Тот и не сопротивлялся даже, признавая собственное поражение перед глиняной махиной.
Толстые пальцы потянулись вперед, норовя схватить гостя за плащ и вытащить за свет. Возможно, угроза, которую видел голем, действительно существовала, но никто не заслуживал погибнуть вот так, чтобы твою голову размозжила сбрендившая глина. Вспомнив слова Одхана о защите, я разозлилась.
– Уходи, тебе здесь не рады.
Голем замер, склоняя массивную голову к плечу, а затем с громким хрустом рассыпался. Огонь, все еще пылающий в глазницах, смотрел на меня в невыразимой обидой.
Солнце медленно опустилось за горизонт, и спальня погрузилась во тьму. В тишине раздались горькие всхлипы: гость в капюшоне тоненько подвывал от ужаса.
– Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, – откинутый капюшон обнажил спутанные, давно не мытые волосы, пятно сажи на бледной щеке и заплаканные глаза. Марна смотрела на меня с ужасом и тряслась как осиновый лист на ветру.
– Ты что здесь делаешь?! – ахнула я, помогая ей подняться. Несмотря на то, что Марна состояла вся из хрупких костей, обтянутых кожей, весила она прилично. То ли страх добавлял ей весу, то ли я ее недооценивала. Ведьма спрятал лицо в ладонях, как будто мой взгляд, полный жалости, причинял ей физическую боль.
– Я только хотела поговорить, – рыдала она, утирая слезы руками. Но лишь сильнее развозила по коже грязь.
Я не солгала Снорре, когда говорила, что знакома с Марной. Она действительно заходила ко мне иногда, но не для того, чтобы найти себе спутника жизни. Я не представляла ни одного мужчину, кто бы в здравом уме решился связать с полусумасшедшей ведьмой свою судьбу. Она приходила, иногда разговаривала со мной или Лиди о всяких пустяках. А иногда несколько часов сидела, уставившись в пространство и покачивая в руке чашку с давно остывшим чаем. Прежде чем уйти, оставляла для меня странные подарки: три птичьих пера, ветку с едва набухшими почками, камень странной формы. Сама не зная почему, я хранила все ее дары, как будто они что-то для меня значили. Возможно, так и было, ведь по большому счету я никогда не отличалась сентиментальностью.