Князь и маг застыли, не зная, что делать.
– Вейлин, перестань, – ласково, словно говорил с диким зверем, произнес Одхан, поднимая ладонь в воздух. Между пальцев затрещали искры.
Княжна уставила на него слепые от ненависти глаза и осклабилась:
– Только попробуй, колдун, и твоя голова полетит с плеч прежде, чем ты скажешь: “Ой”.
Одхан попятился, пряча руки за спину.
– Пожалуй, мне пора, – пробормотала я, поднимаясь из-за стола. Полубезумная княжна пугала меня до чертиков, неизвестно, что ей еще придет в голову. Вейлин же имела на меня другие планы.
Слепую зашарив по столу, она накрыла ладонью столовый нож, взмахнула рукой. Словно в замедленном действии я наблюдала, как нож летит в мою сторону, целя между глаз. Я даже не успела испугаться, когда металл пробил плотную ткань, вонзаясь в беззащитную плоть. Фонтаном хлынула кровь, заливая белоснежные одежды.
– Княжна, да вы с ума сошли! – прошептала я, едва шевеля трясущимися губами. Перед глазами разливались радужные пятна, я не чуяла под собой ног. Снорре с тихим вздохом вытащил из плеча нож, который вошел почти на половину – Вейлин швырнула его с такой силой, что без труда вогнала металл в тело капитана слишком глубоко. Такой порез нельзя было считать простой царапиной. Снорре зажимал рану и улыбался, но губы кривились от боли.
– Жить буду, бывало и хуже!
А кровь все заливала и заливала белый мундир, маслянисто блестела на звёздах и пуговицах. Лоркан, вскочивший со своего стула, без лишних сантиментов скрутил Вейлин, но та и не сопротивлялась. После вспышки ярости, едва не закончившейся смертоубийством, она выглядела как человек, совершивший что-то из последних сил, и теперь плыла по течению, позволяя Лоркану делать все, что тому вздумается.
Я не уследила, в какой момент Снорре поднялся, чтобы заслонить меня от ножа. Но он сделал это, не размышляя и не колеблясь – плавно встал из-за стола, подставляя плечо. В ушах стоял мерзкий влажный звук, с которым металл вошел в тело.
– Одхан! Быстрее! – крик Лоркана отразился от стен, оглушив меня. Я тряслась как осиновый лист, у меня зуб на зуб не попадал. Да пошло оно все к Дракону-Отцу!
Магия, переливаясь зелено-серебристыми волнами, скользнула по воздуху к Снорре, и тот дернулся в сторону, чтобы не попасть под ее влияние. Но, быстро теряя кровь, так же быстро учишься принимать верные решения.
– Будь аккуратен, колдун, – грубо предупредил Снорре волшебника, но тот лишь отмахнулся, опускаясь рядом с капитаном на одно колено. У лечебной магии был горький аромат полевых трав, и от этого запаха, оседающего на языке и горле невесомой пыльцой, меня замутило. Закрыв глаза, я считала про себя до ста.
Топот гвардейцев, которые примчались на зов Лоркана, сотрясал пол. Я чувствовала вибрацию всем телом, как признак подступающей истерики, и дышала носом, чтобы усмирить ее на подходе.
– Увести. Запереть. Не спускать глаз, – охрипший голос князя раздавался в обеденной зале, и я неприятно поразилась, как быстро Лоркан взял себя в руки. И лишь после того, как покорную Вейлин увели, князь обернулся ко мне. На уходящую сестру он даже не смотрел – та опустила голову, занавесив бледное лицо растрепанными волосами, и молчала. Я чувствовала на себе его взгляд, полный боли и сожаления.
– Ималия…
– Не прикасайтесь ко мне, князь, – голос мой звенел от обиды и страха. Хватит с меня приключений! Из-за того, что княжна страдает душевным расстройством, я лишилась большей части своих вещей, а теперь едва не попрощалась с жизнью. Если бы я хотела постоянно гадать, убьют меня сегодня или нет, я бы осталась в родном краю.
– Сожалею, князь, но я вынуждена разорвать связывающий нас контракт, – отчеканила я, опуская глаза на Снорре, сидящего на полу. Одхан расстегнул китель, надорвал у ворота рубашку, и теперь ворожил над узкой раной, которая все еще сочилась алыми каплями.
«Шрам останется» – безучастно подумала я. «Но кожа у капитана слишком светлая, будет невидно».
– Ималия! Прошу, не рубите с плеча! – взмолился Лоркан, пытаясь прикоснуться к моей руке. Случившееся поразило его не меньше моего, но у меня был выбор, а у него – нет.
– Оставьте гонорар себе, положенную неустойку я выплачу полностью. Желаю приятного путешествия, – механически поклонившись, я направилась к дверям. Земля уходила из-под ног, меня колотило от пережитого потрясения, но я была напугана не покушением. Снорре рисковал своей жизнью, чтобы меня спасти, а я даже не поблагодарила его. Лоркан смотрел мне вслед, кусая губы – я видела его отражение в стеклянных панелях стен. И не пытался меня остановить.
* * *
Из дворца я не забрала ничего, кроме фигурки Селофиссар. Охрана у главных ворот смотрела на меня без интереса – придворная дама покидает дворец, имея при себе лишь зонтик от солнца и небольшой сверток из хрустящей упаковочной бумаги, перетянутой шпагатом. Если бы не мельчайшие брызги крови на белом платье, я бы выглядела вполне приемлемо.
Проводить меня вызвался капитан Снорре, почти полностью оправившийся от раны. Но когда я забиралась в карету, руки у меня все еще дрожали. Всю дорогу до главных ворот, я отводила глаза, чтобы не замечать ни руку на перевязи, ни омраченное болью лицо – от обезболивающего заклинания Снорре отказался наотрез. Магии Одхана он доверял еще меньше, чем ему самому.
Подойдя к распахнутой дверце кареты, Снорре пытливо заглянул мне в лицо.
– Простите, – мне нечего было ему сказать. Груз вины, опустившийся на сердце, заставлял меня задыхаться, у меня слов, чтобы выразить собственное раскаяние.
В ответ капитан покосился на меня как на умалишенную:
– За что? Такие раны для меня не впервой, а вы могли погибнуть.
Но его слова не помогали избавиться от гнилостного привкуса собственной трусости.
– Надеюсь, путешествие пройдет легко и приятно, – пробормотала я, но искренности в моем голосе было ни на грош. Снорре невесело усмехнулся, давая кучеру отмашку.
Карета бодро покатилась вниз с холма, увозя меня обратно в старую жизнь.
«Когда все успело так обернуться?» – гадала я, когда мы въехали в пределы Геммина. Дворец Лоркана стоял чуть в стороне от столицы, считаясь ее частью, но, фактически, он находился за чертой города. Я так давно не выбиралась в Геммин, что почти забыла, какой он яркий и шумный, но любоваться не осталось сил.
Раз за разом прокручивая момент нападения, память добавляла жутких деталей, ускользнувших от меня на первых взгляд. То, как вспыхнули синие глаза Вейлин, едва нож сорвался с ее пальцев. Ее кривая ухмылка, полная предвкушения. Растерянное лицо Лоркана, чей силуэт подернулся рыжим – от шока, вызванного внезапным приступом у сестры, он перестал себя контролировать, и пламя прорывалось сквозь кожу. Деталей было много, одна страшнее другой, и я, неожиданно для себя поняла, что хочу домой.
В голове нарисовался образ “дома”, но не домик у Святилища Дракона, мое убежище. Мое сердце рвалось туда, где с неба льются опаляющие лучи солнца, превращая песок под ногами в стекло.
