– Скромно и со вкусом, – одобрительно прищелкнул языком, закидывая ногу на ногу.
– Чай не предлагаю. И прошу воздержаться от ваших проделок, – я покачала головой, садясь рядом. Сбросить маску оказалось не так просто, но когда удалось оторвать ее от образа, к которому она пристала словно вторая кожа, дышать стало проще.
На мое замечание он лишь кокетливо повел плечом: с тихим звоном на столике появились две чашки. Я уже принимала из его рук питье, но до выяснения обстоятельств решила на этот раз повременить.
– Ималь, что вы знаете о Кане?
Я задумалась. Лишь основные факты биографии, дату восхождения на престол и прочую чепуху, которую так любят обмусоливать на всех торжественных сборищах.
– Не слишком много.
Волшебник усмехнулся, делая определенные выводы.
– А что вы знаете обо мне?
– Еще меньше.
Лениво потянувшись к огню, он позволил языкам пламени лизнуть пальцы. Любой, решившийся на этот маневр, рисковал заполучить пару болезненных ожогов, но Одхан остался цел и невредим.
– Драконье благословение, – пояснил он, показывая мне ладонь без единого изъяна – как будто не в огонь совал руку, а под струю воды, – как вы знаете, я человек. Лоркан – дракон. Но у благородных драконов есть одна особенность, о которой посторонним людям не распространяются.
Рассказ Одхана, изобилующий подробностями, не впечатлил меня. Маленький мальчик, изгой и сирота, который попал в обучение к предыдущему верховному магу Геммина – сказка, а не жизнь! К огорчению Одхана, в каждой бочке сиропа есть капля горечи: старый волшебник не сильно доверял выбору артефактов, которые твердили, что костлявое создание с огненно-рыжими волосами станет его преемником, и Одхану вместо тайных знаний доставались лишь пинки и затрещины. С маленьким княжичем они были погодками, но видели друг друга лишь издалека. Очень серьезный, всегда с книгой под мышкой, Лоркан привлекал взгляды обитателей замка каждый раз, когда оказывался в поле зрения. Одхан ужасно хотел с ним пообщаться – он был единственным ровесником на многие километры вокруг.
– Лично мы познакомились в тот день, когда у Кана произошел…приступ. Пламя пожирало его заживо, и никто не мог ему помочь. Восьмой Дракон рыдал, понимая, что вот-вот потеряет единственного сына.
– Никто не мог помочь – кроме вас, конечно же, – хмыкнула я недоверчиво, разглядывая искры, которые скакали по поленьям в очаге. За стенами бушевала гроза, в отдалении послышался звон разбитого стекла. Я представила, как жалобно завывает сейчас ветер на главной галерее дворца, и поежилась. – А что за приступ?
Одхан не догадывался, что тайна драконьей сущности Лоркана для меня вовсе не секрет, а потому, отвечал максимально уклончиво:
– Я не знаю точно, но у молодых драконов не всегда получается контролировать свою силу. И случаются…инциденты.
Я глубокомысленно закивала, слово принимая его объяснение за чистую монету. Пускай ломает комедию, я и знака не подам, что в курсе о том, что Лоркан – рубиновый дракон.
– И что же случилось?
Одхан посмотрел на свои ладони, как будто впервые их видел. Или же спустя столько лет все еще не мог объяснить себе, как именно оказался рядом с Лорканом в миг, когда ему больше всего требовалась помощь. Голос его звучал глухо, словно доносился ко мне через плотную пелену воспоминаний.
– Дворец объяло огнем – в эпицентре находился Кан. То, как быстро распространялось пламя…ему никто не смог бы помочь. Старик-маг пытался, надо отдать ему должное, изо всех сил, но, когда ему дочерна обожгло руки, толка от него стало ноль.
Я представила себе эту сцену: маленький мальчик, выбившаяся из-под скудного контроля мощь. Треск паркетной доски, которая лопалась и вздувалась под воздействием жара. Паника, истерика, безнадежность… Они пропитали меня, словно запах гари. Я чуяла его так, словно что-то полыхало совсем рядом, отправляя и меня, и Одхана едким дымом. Видения были слишком реальны, и я уставилась на волшебника, сидевшего до подозрительности невинным видом.
– Ваши проделки? – я разогнала ладонью призрачный образ полыхающего дворца, словно облако дыма, и нахмурилась. – Просила же – без фокусов.
Одхан дернул плечом, придвигаясь ближе к огню. Магия не грела его, он старался добраться до источника тепла всеми способами, а черная мантия сушилась на вешалке у входной двери, силуэтом напоминая застывшего в ожидании соглядатая.
– Я не знал, как показать вам весь ужас того дня, простым словам вы бы не поверили.
Он был прав – за свою жизнь я выслушала немало историй, холодящих кровь, и имела к ним стойкий иммунитет.
– Я так и не смог понять, как из подвала, где следил за кипением пустячного зелья, оказался на лестнице. Лоркан балансировал на перилах балкона, готовый в любой момент прыгнуть вниз и покончить с собой, чтобы оборвать мучения. А дальше… Все вышло, само собой. Позвольте мне показать вам!
Он вновь потянулся ко мне, я не успела его остановить. Горячие пальцы сомкнулись вокруг запястья, погружая в плен чужих воспоминаний.
Юный Лоркан – темноглазый мальчик, с чистым и умным лицом, искаженным болью – взлетел на перила, покачиваясь. Языки алого пламени с наслаждением облизывали кожу, словно готовились к основной трапезе.
– Не подходите! – очередная судорога пробежала по его телу, когда Восьмой Дракон и благообразный старик с посохом приблизились. Морщинистые руки придворного мага были покрыты страшными волдырями, посох дрожал в ладонях.
– Сын мой… – Восьмой Дракон протягивал руки, на которых от потрясения выступила чешуя, в отсветах пламени мерцающая всеми оттенками зелени.
Льдистая сфера созрела в руках Одхана раньше, чем он успел о чем-либо подумать. Она росла, пока не сорвалась с кончиков пальцев, устремляясь прямиком к княжичу. Лед и пламя встретились с тихим звуком, от которого все остальное – треск, крики, шипение плавящегося мрамора, – стихло. Сфера толкнула Лоркана в грудь, вынуждая соскользнуть с перил.
Пламя потухло в один миг, как не было. А перед глазами Одхана встала сизая пелена.
– Что было дальше – знаю лишь по рассказам очевидцев, – улыбка у собеседника была невеселая, и впервые за наше знакомство я ему поверила. – Я потерял сознание, а очнулся лишь через две недели. Старый волшебник уже не оправился от ран, и после этой трагедии всерьез принялся за мое обучение.
– Очень занимательная история, но я не могу уловить сути, – я нахмурилась, – так вы и стали с Лорканом названными братьями, это ясно. Но при чем тут драконье благословение?
– Вы нетерпеливы, Ималия, но красивой женщине простительны слабости. Восьмой дракон сделал мне самый дорогой подарок,на который был способен. Драконье благословение – я неуязвим. Ничто не сможет повредить мне – ни клинок, ни огонь, ни драконье пламя.
Повисла пауза, и я пыталась прийти в себя после такого заявления.
