— Скажи, что ты ревновала! — потребовал он, прижав меня своим телом к стеллажу.
Коробки неприятно давили в спину, мне сложно было дышать ровно. Хуже. Как же мне хотелось закричать ему, что я безумно ревновала! Как же хотелось признаться, что всего за несколько дней соскучилась по нему. Еще немного и Карра Скойлок научится плакать по ночам. С моими слезами моя подушка еще не была знакома. Однако я не позволила себе потерять лицо:
— О какой ревности речь, парень? Ты заманил меня сюда, обещая серьезный разговор, а спрашиваешь о ревности? Если это не способ исцелить меня, то я пойду. Отпусти!
Голова закружилась от поцелуя, а сердце оглушало, расшатывая все тело с каждым своим ударом. Но Карра Скойлок всегда была сильной! Я отвернулась и склонила голову, пытаясь спрятать глаза от Акферда.
— Кажется, моя очередь спасаться криками, — тихо произнес Лаки и усмехнулся: — Ну не плакать же мне в самом деле?
Его смех звучал приглушенно, забито. Судорожный вздох пощекотал мои волосы. Он убрал от меня руки, но ухватился за опоры полок по обе стороны от меня. Я слышала, как они скрипят от силы, с которой он их сдавливал. И лучше бы слышала их дальше, а не прозвучавшие слова. Их моя память отказывалась стереть и преподносила ежедневно перед сном:
— Теперь ты даже мимолетный взгляд на меня не бросишь? Влюбленность прошла, и Карра Скойлок забудет даже мое имя. Все, как я предсказал изначально: эгоистичная местная звезда спихнула свои проблемы на приезжего парнишку. Спасибо, Карра. Твое милосердие и абсолютная щедрость не знает границ.
Он нервно засмеялся, затем его смех окрасился ругательствами. Раньше я никогда не слышала, чтобы воспитанный Лаки Акферд ругался чем-то хуже, чем именами демонов. Он затих не меньше, чем на полминуты, глубоко вздохнул, а потом равнодушно поинтересовался:
— И как действуем дальше? Ты извини, Скойлок, но меня больше не интересует твой случай. Там все базировалось на том, что твоя влюбленность продолжается на одном парне. Мне придется многое переписывать и строить другие теории, потому что я ошибался. Да и... Прости за навязчивость, но я люблю тебя. Мне будет невыносимо находиться рядом с тобой. Сегодня сообщу декану, что закрываю работу неоконченной.
— Я сама! — звонко заявила, стараясь отвлечься от услышанного и даже нашла в себе силы ему в глаза посмотреть: — Он не удивится, что я опять все рушу. Ко мне все привыкли, Лаки. Вот прямо после лекций к нему заявлюсь и скажу, что я не заинтересована. Признаюсь, что мне надоело свое время тратить на эту бессмыслицу.
Лаки побледнел, распахнул глаза шире и даже, как мне показалось, покачнулся. Он, растерянно вглядываясь в мое лицо, уточнил:
— Я бессмыслица? Скажи, что это шутка, Карра. Они у тебя часто жестокие. Карра, пожалуйста.
Тогда мне было трудно оставить его, такого растерянного, одного, но я смогла. Я часто задавалась вопросом: а что бы изменилось, если бы ответила ему? Для нас все, наверное, закончилось бы хуже, чем сейчас. Примером для меня служил Уол. Он приходил ко мне после лекций, усаживался на пол возле кровати и сидел по часу или больше, позволяя мне перебирать свои волосы. С каждым днем ему становилось лучше, но и меня принять он не мог, чему я тоже втайне радовалась. Его поцелуи и объятия мне определенно не помогали, а только осложняли состояние. Уж не знаю, какая семья у нас с ним получится, но чего будет не отнять, так это полного взаимопонимания. Он унаследует дело моего папы с ленверской судебной поддержкой в недвижимости, а я попробую рисовать и не надоедать ему, когда он будет тосковать по Тэе. Из нас получатся хорошие друзья и прекрасные союзники во всем — замечательная основа для крепкого союза. Очень скоро я позабуду Лаки со всеми его странностями и буду наслаждаться прекрасной жизнью Скойлок.
— Ялси, Карра! — окликнули нас, на крыльце общежития.
Я очищала сапожки от снега, наблюдая, как одногруппник отдает Ялси письмо. До меня дошли только отголоски его просьбы:
— ...не хочу подниматься на четвертый. Вы же все равно с ним знакомы.
Моя блондиночка кивнула, убегающему в общежитие парню, виновато улыбнулась мне, и я все поняла.
— Я в порядке, — выхватила я письмо из ее рук.
— Карра, ты точно его уже забыла? Просто...
— Я в порядке, Ялси! Столько времени прошло, а я хоть раз о нем заговорила? Почему вы с Агнети мне не верите?
— Ты растеряна и раздражительна. И ты больше не влюбляешься.
— Последнее замечание меня тоже тревожит, — согласилась я.
Прежде чем подруга вновь заговорила бы, я демонстративно вперилась в строки на конверте. Письмо от Илтэллы Акферд. Сестра, мама, бабушка? Под пыхтение Ялси, я перечитала адрес раз пять: улица Балида, 12, — а потом обалдела, услышав:
— А знаешь, я к себе пойду. Зачем мне на четвертый этаж с тобой подниматься?
— Чай у меня попьем, согреемся.
— Я лучше переоденусь, а к тебе через полчаса забегу. Письмо не забудь отнести, — напомнила она, будто я могла забыть о таком, и свернула на третьем этаже.
Кинула. Она меня кинула.
Я стояла с письмом в руках, понимая, что моя смелость ушла. Теперь я вчитывалась в строки, надеясь, что там ошибка. Идти одной к Лаки определенно не хотелось, но и топтаться на лестнице смешно.
Смешнее оказалось топтаться у двери Акферда. Я смотрела на очень узкую щель под ней и понимала, что можно просто запихнуть в нее конверт и уйти. Вот только. Пальцы сжимались, а дыхание сбивалось от мысли, что мы с ним можем пообщаться. Если совсем немного, то не страшно же? Совсем чуть-чуть. Я тихо заскулила, присела на корточки и положила конверт на пол. Карра Скойлок сильная! И... А что сильнее: отказаться от общения, подсунув конверт, или встретиться с возлюбленным лицом к лицу? Я вскочила и, не оставляя себе больше ни секунды на размышления, застучала в дверь. Вот только из-за эмоционального порыва получилось очень громко и больно руке. Кажется, костяшки вскользь рубанули по чуть заостренному рельефу. Я скривилась и отступила, ожидая, когда Лаки откроет мне. А может, его нет в комнате? Может. Послышался скрип, и я моментально выпрямила спину и приподняла подбородок.
Он выглядел настороженным, а когда меня увидел, заметно расслабился. Оперся о дверной косяк плечом и вперился в меня холодным взглядом. Он молчал, и моя нервозность росла.
— Опять молчание? — тихо поинтересовался он, усмехнулся и произнес: — В чем дело, Карра Скойлок? Твоя влюбленность не повторяется с одним парнем, но симптомы сейчас удивляют. Опять врываешься ко мне, опять молчишь и смотришь испуганно.
— Я не поэтому тут! — возмутилась я, приходя в себя. — Я... у меня... Лаки, мне кажется, что я ушибла руку, — втянула воздух сквозь зубы и потрясла горящей от боли рукой.
— Если не умеешь стучать в дверь, лучше действуй привычным для себя способом — вламывайся, — посоветовал он мне. — Зачем ты пришла, Карра? Желаешь вновь потратить наше время на бессмыслицу?
