— В Аунфид, — ответил он мне, глядя виновато. — Прости, Карра, но там объявился клиент, желающий переехать в Ленвер. Он выкупил участок со старым домом, но хочет снести его и построить новый. Чуть ли не дворец планирует! Нельзя упускать такой шанс, — осветилось его лицо озорной улыбкой.
— Шансы никогда нельзя упускать! — улыбнулась я ему в ответ и вновь обняла, чувствую легкую обиду, но не позволяя ей разрастись.
Я приехала на трехнедельные каникулы, а папа уезжает почти на весь их срок. Аунфид — унылый городишка! И такой далекий. А если еще придут сильные метели, то определенно увижу папу лишь на одних из выходных, когда уже начнется учеба.
— Что тебе привезти в подарок? — поинтересовался он.
— Три ведра дождя, — пробубнила я, не отпуская его из объятий.
Он похлопал меня по спине, посмеиваясь, прижал к себе крепче и произнес:
— Сейчас там снежно, хотя уверен, что все равно сплошная слякоть. Эх, дочурка, закончишь учебу и отправимся совместно по всей империи блуждать, — мечтательно протянул он, а потом бегло заявил: — Я выберу подарок на свой вкус. Нам с Бартом пора, милая.
— Мама не выйдет провожать? — оторвалась я от его теплой и терпко пахнущей тушки.
— Несколько минут назад попрощались. Она не одна.
На мраморном крыльце постелили серый ковер, предотвращая скольжение. Я стояла на нем, куталась в накинутую на плечи шубу и от морозного воздуха невольно съеживалась. Четверка гнедых жеребцов увозила с огромного двора карету. Через минуту я заскочила обратно в дом, скинула шубу и побежала в малую столовую, но там никого не нашла. Подходя к дальней гостиной с самым большим и роскошным в доме камином, прислушалась к звонкому голосу мамы:
— ...ну и как было пройти мимо? Любой бы хоть парой слов перекинулся. Столько лет не виделись. А с ними карапуз: щекастый, румяный, губки пухлые!.. Может чуть старше Каррушки нашей.
— А ей сколько было? — поинтересовался женский голос.
Я скривилась, улыбаясь и прислоняясь к стене. Ненавижу, когда она меня так называет, но ее не перевоспитать.
— Ой! Да она самостоятельно на ногах стоять не могла, — явно преувеличивала мама. — Зато все глядела и глядела своими глазищами на мальчишку — смущала беднягу. Как вспомню — смех разбирает! Мы распрощались довольные тем, что беседа не слишком затянулась, а она как разревелась там! — взорвалась хохотом мама, а я услышала еще смех и поняла, что в гостях у нее не меньше двух дам. Сама история меня не интересовала, я ее уже переслушала, но поздороваться с мамой очень хотелось, желательно не показываясь на глаза неизвестным: — Рыдает — влюбилась, мамочка! Папочка, пусти меня к солнышку моему! Еле утащили от перепуганного мальчишки.
Женщины хохотали. Не так уж и смешно, между прочим! Я хоть и маленькая была, но тот ужас, тот перенесенный мною стресс, прекрасно запомнила. Вот «солнышко свое», первую любовь, не помню напрочь. Ну и не жаль.
Я прижалась к стене и высунула голову в арочный проход. Троица женщин расселась на диванах вокруг самой шумной сплетницы Ленвера — Бенли Скойлок. Она сидела в кресле с бесподобной осанкой и поигрывала плечиками в интонацию. Русые волосы собраны в высокую прическу, тонкая шея украшена нитью белого жемчуга, светлая ткань дневного платья облегала изящную фигуру.
Я высунулась чуть сильнее, но старалась так, чтобы гостьи, увлеченные рассказом, не увидели лохматую меня. Интересовалась я только сплетницей! Помахала рукой, дождалась, когда она меня заметит, и юркнула обратно в коридор, устремляясь подальше от места сбора высшего общества Ленвера. В просторной, светлой кухне мне были рады, но кухарка, не особо церемонясь, продолжая радоваться и улыбаться, развернула меня за плечи и попросила подождать пару минут в малой столовой. Она никогда меня не обманывала, и уже меньше чем, через минуту стол заставили блюдами. Мама вбежала, когда я уплетала пудинг, облитый шоколадом, и запивала его молочным коктейлем.
— Доброе утро, родная! — чмокнула она меня в щеку. — Поприветствуешь гостей? Там жена чиновника по особым поручениям!
— Не-е-е… — покачала я головой. — Ты сама прекрасно справляешься. Выглядишь потрясающе!
— Спасибо, — улыбнулась она, усаживаясь на стул рядом.
Я проводила взглядом вишенку, поспешно исчезающую во рту у мамы.
— Не смотри так жадно! Позавтракать не успела, — оправдывалась она, вытирая руки о полотенчико и исследуя мой завтрак внимательным взглядом — он мне совершенно не нравился. — Ты выглядишь печальной.
— Только не оладушек.
— Попроси добавку, — пожала она плечами и придвинула себе блюдо с моими кексами.
— Мам, я влюбилась!
— Не новость! — не оставила она мою еду в покое. — Новость. Новость. Мне нужно их поразить и влюбить в себя! Что можно рассказать? Об убийствах опасно. Не всем может понравится. Может о...
— Я влюбилась в него еще в самом начале золотого месяца!
— Или о... О-о-о... — протянула она, хлопая длиннющими ресницами и глядя на меня круглыми глазами. — О! И как зовут этого несчастного?!
— Ты меня не любишь, — утащила я кексики обратно, а ей придвинула пудинг. — Лаки Акферд. Он целитель.
— О таком не слышала, — моментально потеряла она интерес и проявила его к пудингу. — А Уолсан не ругается?
— Не, ему Тэя покоя не дает.
— Несчастные дети, — взглянула она на меня, прекращая жевать.
Я знала этот взгляд и знала, что услышу дальше, поэтому взяла ее за руку и проговорила, улыбаясь:
— Не надо отговаривать папу. Он, кроме Уола, никого наследником своего детища не видит. Квинфы тоже ни за что не упустят возможность состояние приумножить. А мы с Уолом неплохо ладим и обязательно справимся.
— Ох, Каррушка, — потянулась она к моему стакану. — Даже не знаю, как тебя счастливой-то сделать. Но если могу хоть немного, то сообщи мне, бесценная моя.
— Я счастлива! Я тебе потом о Лаки столько всего расскажу, — пообещала я, но скривилась, понимая, что о нем ничего и не знаю. Он на все вопросы о себе отшучивался, сказки сочиняя, — Наверное.
— Тогда не печалься, если счастлива, — широко улыбалась она, поднимаясь со стула. — Золотце мое, мне пора возвращаться к гостям.
Меня осенило идей всего за секунду. Строгий, но обожаемый папа уехал на все мои каникулы! Мама заговорила о моем счастье, и она никогда мне не откажет!
— Я хочу в Эвинер! — воскликнула я, останавливая ее на выходе из столовой.
— Но с кем и на сколько? Для чего тебе?..
— На экскурсию к друзьям! — перебила я и даже вскочила, подбежала и удержала ее за тонкие ручки. Уговаривать надо сейчас, пока она к гостям спешит! Не отпускать, пока не согласится! — Они у меня замечательные! Самые лучшие! Почти, как Ялси и Агнети, но только там одна девочка. Ее Вэйла зовут! Она... — а кто она? — Брюнетка красивая такая и... Мама, пусти, а? — а если так? — Пожа-а-алуйста.
