После увиденного особняка Акфердов, я удивилась, когда карета остановилась перед обычным многоквартирным домом с красной черепицей. Мы молча поднялись на третий этаж и прошли по скромному коридору к дальней двери. Лаки распахнул ее передо мной и в нос ударил вкусный аромат мяса и тушеных овощей. Ювен почти сразу показался в одном из проходов и ошеломленно осматривал меня с ног до головы.
— Соскучилась птичка, да не потому ястребу и совсем не та...
— Надо забрать ее вещи из гостиницы Аверо, — услышала я за спиной.
— Без проблем, — улыбнулся Ювен, глядя мне за спину, но очень быстро его улыбка превратилась в странное выражение лица. Будто ему подсунули вместо сладкого горькое или кислое.
— Отправь кого-нибудь, — добавил Лаки.
— Ничего не надо делать, — всполошилась я, чувствуя себя обузой. Хотя с чего вдруг? Если им так не нравится гостиница, пусть в гости не приезжают. Мне там все понравилось!
Однако Лаки вырвал у меня из рук сумочку и прежде, чем я успела изумиться, просто вытряхнул ее содержимое на небольшой столик в прихожей. У меня слов не нашлось. Так и стояла, молча наблюдая за тем, как он отшвырнул сумку на маленькую скамью, разметал мои вещи и отыскал среди них ключи с биркой гостиницы и письменный пропуск.
— Чем быстрее, тем лучше, — произнес он, протягивая найденное Ювену.
В смысле? Что с ним такое? Почему я чувствую себя так, будто сделала что-то противозаконное, противоестественное? Я же ни в чем не виновата.
Он снял пальто и повесил его в узкий шкаф, пока Ювен поспешно одевался рядом, а затем молча прошел мимо меня вглубь квартиры. Рыжий захлопнул дверь, а я продолжала стоять в полной тишине и смотреть на разбросанные вещи, совершенно ничего не понимая.
Внезапно мне полегчало. Прошла волна опустошающей злости, следом пришли самообладание и гордость. Карра Скойлок не позволит к себе так относиться! Я сжала кулаки и бросилась к сумке. Поспешно собрала все в нее, пытаясь обдумать, как действовать дальше. Ключи уволок Ювен, да и не хочу, чтобы они знали, где я остановилась. Теперь точно не хочу! Найду новую гостиницу, а за багажом, который привезет сюда Ювен, пришлю посыльного. Благо состоятельная! Я уверенно направилась к выходу и услышала:
— И куда ты собралась?
Остановилась и обернулась. Он прислонился к стене и наблюдал за мной. Как давно? Должна ли я ему отвечать, если не хочу? Нет. Молча направилась дальше. Состоятельная и самостоятельная. Зачем мне отчитываться перед каким-то хамоватым парнем? Дважды соблазнил и возомнил себя моим героем? Спасибо, Лаки, ты был потрясающим хотя бы ночами!
Я не успела выйти. Он рывком вернул меня в квартиру и захлопнул дверь.
— Серьезно?! — мне не удавалось говорить тише и сдержанней. — Какая разница? Я снова ее открою! А запрешь, так я...
Его блуждающий взгляд остановился на моей сумке. Опять?! Он вырвал ее у меня из рук и ушел. Там деньги, там мои документы. Там мое все! Я не разувалась, раз меня даже не пригласили по-человечески. Влетела в просторную комнату и, может в другой раз, восхитилась бы уютной обстановкой, но сейчас увидела Лаки. Он исчезал в очередной двери. Очень скоро я вошла следом и осмотрелась. Моя сумка лежала на высоком шкафу, а Лаки стоял по центру комнаты, засунув руки в карманы брюк, и смотрел на меня. Не напугал. Возле письменного стола отыскался массивный стул, больше похожий на миниатюрное кресло, но вот подойти к нему мне не удалось. Лаки притянул меня к себе, но я его с силой оттолкнула и сама отшатнулась. А затем замерла, затаив дыхание. Что со мной? Я прикоснулась к щеке и растерла прозрачную жидкость меж пальцев. Снова отшатнулась, но уже от своей руки. Слезы?.. Из-за парня? Не-е-е. Глупость какая! Просто моих запасов злости и обиды уже не хватает, чтобы покрыть ими все происходящее тут унижение.
— Карра, прости, — едва слышно пробормотал Лаки.
Я поспешно отерла щеки рукавом, стараясь удержать теплые слезы в себе, но ничего не получалось. Проклятая жидкость продолжала травить меня своим горькосоленым вкусом!
— Дай мне уйти, Лаки, — попросила я, и меня прорвало — взглянула на него и закричала: — Я ничего не понимаю! На какие исключения ты идешь ради меня, Лаки?! Зачем ты мне твердил о любви, о чувствах, если я нужна тебе как… как… Зачем я тебе? Вокруг полно девушек, которые запросто прыгают к тебе в кровать. Или тут личная победа? — осенило меня, и я заговорила тише — а ведь как правильно все звучит: — Карра Скойлок — больная, ущербная девочка с рассеянной влюбленностью вдруг остановилась и замкнулась на тебе! Целительская гордость взыграла?
— Успокойся, — произнес он и направился ко мне.
Я вновь вытерла мокрые щеки и выставила дрожащие руки перед собой, и Лаки остановился в метре от меня. Не о том же хотела ему высказать. Что со мной происходит?
— Лаки, я не понимаю. Почему ты злишься и демонстративно обижаешь меня? Ладно, — пожала я плечами, признавая неправоту: — Я приехала без предупреждения, еще и твоим родителям врала. Но извинилась же. Хорошо! Ты меня не простил — игнорируешь и. — взглянула на сумку, вспоминая его недавние действия и продолжила: — Остынь сам и позволь мне остыть, а там... Знаешь, я и самостоятельно себе экскурсию устроить могу. Не буду навязываться. Но ты же мне и уехать не позволяешь! Отгоняешь и удерживаешь? Зачем? — вот чего я искренне никак понять не могла.
Он опустил голову, шумно выдыхая, и отступил. Я усмехнулась, не скрывая горечи, и направилась за стулом, но Лаки сам решил снять мне сумку. Секунды длились вечностью. Пока я ждала, пыталась отвлечься: бегло осмотрела приятную комнату, отмечая, что у владельца есть вкус. Провела пальцами по гладкой поверхности стола и нахмурилась. Присела и подобрала шелковую ленту, чувствуя, как меня окутывает воздушное ледяное покрывало. Маленькие, едва заметные зубчики по канту на таких лентах не позволяют скользить по волосам. Сколько у Лаки таких девушек, как я? Это же его комната. Значит, есть еще исключительная, которую он готов принять на своей территории?
— Лента моей сестры.
— У вас с Озрином нет сестры, — скривилась я, не зная, как реагировать на откровенную ложь.
Зачем он вообще врет? Я же не скрывала от него Уола.
— Была, но она погибла. Уехала, ничего и никому не сообщив, а назад нам вернули только ее растерзанный труп.
Вот так кратко, бездушно и совсем без обрамления в сказку. Словно вспоминал то, о чем хотел бы навсегда забыть.
Я вскочила и положила ленту на стол. Моя злость, моя обида — все разом исчезло, оставляя только растерянность и стыд. Мне не хватало смелости, чтобы посмотреть на Лаки. Только проводила взглядом сумку — он поставил ее на стол, а затем шагнул ко мне.
— Твой папа, видимо, тоже, поэтому злился на меня. Он еще интересовался, кому я рассказала...
— Поэтому, — перебил Лаки, стягивая мое пальто с плеч и позволяя ему рухнуть на пол. — А меня прости. Я злюсь не только из-за твоей беспечности. Тебе понравился Озрин?
