Я заинтересовалась жертвами Ленверского убийцы, списывая все только на интерес. Очень скоро поняла, что ошиблась. Оправдания. В личностях убитых я искала Лаки Акферду оправдания и смягчение его поступкам.
Для себя я приняла решение, что буду молчать. Но внутри все разрывалось на части. Мое молчание было бесчестным, несправедливым и неоправданным. Однако, когда я представляла, что будет с Лаки, если расскажу посторонним о нем, меня бросало в дрожь. Я не прекратила искать варианты остановить его, но с каждым днем все больше убеждалась, что Акферд прав — бывают ситуации, где любой выбор приводит только к одному финалу. И наш финал ужасал меня.
С помощью Уола, обходными путями и отговорками, мне удалось узнать, что просто обвинений недостаточно для того, чтобы посадить преступников. Всегда нужны неопровержимые доказательства. Я бы могла попытаться выкрасть кинжал Лаки и принести сыщикам, как улику, но была уверена, что на нем не будет следов хозяина. Тогда мне придется объяснять законослужителям наличие кинжала у меня, а Лаки может просто заявить, что оружие ему не принадлежит. И даже просто ткни я в него пальцем и расскажи всю правду, что получу в итоге? Инжентти Тролд с радостью посадит Лаки, чтобы убить за решеткой в темницах. А потом и меня. Ведь своим заявлением я сообщу главе клана, что знаю обо всем. И о нем тоже. А может, он опоздает, уступая другому очередь. Озрин Акферд с радостью повторит сорванную прогулку со мной. Обвинять Акферда и Тролда совсем бессмысленно. Кроме слов, у меня ничего нет. Где и у кого искать поддержку, когда законослужители сами преступники, замешанные в этом деле?
После пересдачи контрольной я брела по пустынному коридору, ничего не видя перед собой. Дверь лаборатории целителей открылась, привлекая внимание. Я лениво перевела взгляд. Сердце сжалось, когда оттуда вышел Акферд. Он на ходу укладывал конспект в сумку, поэтому не увидел сразу, что смело зашагал ко мне навстречу. Я остановилась и трусливо обернулась, а когда вновь посмотрела перед собой, он уже стоял в метре — бледный, — и не сводил с меня растерянного взгляда. Передо мной был обычный парень, ничем не напоминающий убийцу. Как такое может быть?
Лаки сглотнул, опустил голову и направился дальше. Сердце замерло, когда он проходил мимо. Возникла глупая мысль: а что если он сейчас уйдет, и я его больше никогда не увижу? Холод пронзил до костей; я развернулась, вцепилась в руку Лаки и потянула его к себе. Резкое движение испугало сильнее, но отскочить я бы не смогла. Он прижался ко мне, поцеловал. Приподнял, позволяя обхватить себя ногами, и запрокинул голову. Я сжимала его плечо, старалась зацепиться за темные волосы. Запутаться пальцами в них, чтобы никто не оторвал нас друг от друга. Наше дыхание сбилось, но судорожные выдохи Лаки звучали громче. Как только он усадил меня на подоконник, сразу же разорвал поцелуй. Я снова потянулась к его губам, но услышала шепот:
— Остановись. Карра. Пожалуйста, остановись.
Он просил, а сам продолжал гладить меня по щекам, горящим взглядом изучал лицо. Красивый, а еще бывает ласковым. Если бы вырвать его из кланов, если бы только остановить его...
— Я люблю тебя, — выдохнула ему в губы.
Лаки отшатнулся.
Мои пальцы заскользили по его рубашке, и я попыталась ухватиться за нее, но сжала лишь пустоту. Не удержала... Лаки смотрел на меня, отступая, и его глаза выдавали страх. Он приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать. Извиниться, оправдаться. Но нахмурился, склонил голову к груди, а через мгновение резко развернулся и стал уходить от меня. Я соскочила с подоконника и сделала несколько шагов следом прежде, чем осознала проигрыш. Не удержала. Карра Скойлок проиграла во всем.
Мы никогда не принадлежали друг другу. Мы даже себе не принадлежим.
Я сидела в комнате на полу, вытянув ноги и прижавшись спиной к двери. Надеялась, что он постучит. Так хотелось, чтобы он пришел ко мне и разбудил признанием: «Я пошутил. Опоил тебя и наврал небылиц». Я бы простила ему все. Абсолютно все. Но Лаки не приходил и не шутил.
Стук в дверь заставил меня подскочить на месте. Я поднялась и приоткрыла ее, удивляясь гостье:
— Агнети?
Она не приходила ко мне давно. Очень давно. Также давно она перестала интересоваться делами посторонних, пребывая в постоянной задумчивости. Я впустила ее в комнату. Агнети прошла к столу и остановилась, не поворачиваясь ко мне лицом.
— Карра, ты прости, что сейчас обращаюсь. Вижу, что из-за целителя своего еще страдаешь, но мне помощь нужна.
— Конечно, проси. Я всегда тебе помогу!
Я подошла к ней и остановилась рядом, вглядываясь в хмурый профиль. Она повернула голову ко мне и, глядя в глаза, твердым голосом сказала:
— Попроси Уола посодействовать, но так, чтобы никто не знал.
— В чем?
— Даже не знаю, как объяснить… — отвела она взгляд и забарабанила пальчиками по столу: — Примерно месяц... чуть больше месяца назад мой отец заболел, помнишь?
— Помню, — я сглотнула, вспоминая все, что успел рассказать мне Лаки о его ночной встрече с Бэем и Тами.
— Он не болел, Карра. Я нашла его на пороге с красным горлом и без сознания. Так перепугалась. Нам будто предупреждение огласили, но отец считает иначе.
Она смотрела в столешницу, тихо рассказывая то, что я знала, но мне не помогала подготовленность. По спине бежал озноб. Что хочет попросить Агнети? Она связала приезд Лаки и начало убийств?
— Отец лжет мне или недоговаривает, — продолжала она делиться знаниями: — Говорит, что Тами Вудст душил его, а неизвестный спас. Он даже был уверен, что Тами — это Ленверский убийца, но убийства продолжились. Я не могу узнать о нем самостоятельно. Все, что мне известно из его биографии — ничтожная малость: приехал ребенком из Эвинера, круглый сирота, но целеустремленный. Он с самого начала мечтал служить закону. Я не верю, что Тами убивал. Карра, — глянула она на меня, пока я старалась устоять на ногах, борясь с головокружением. — Пусть Уол через отца сделает запрос в столичные архивы на Вудста. Мой отец... Клан существует, и он хочет докопаться до каждого в нем. Ленверский убийца жестокий. Он убивает толпами, принял на себя роль судьи: кого убить, кого казнить. Рубить головы и сжигать заживо. Разве он имеет право? И этот урод был так близок к моему отцу!
Мне стало до одури обидно. Несправедливо! Теперь все убийства будут вешать на Лаки?! Нас не было в Ленвере, когда людей казнили. Он...
— Мне страшно, что он убьет моего отца.
— Он спас его!.. — прошептала я и накрыла рот ладонями.
Сердце заколотилось, а во рту пересохло. Впервые от взгляда Агнети меня пробрало ледяным ознобом. Что я натворила?
— Что тебе известно, Карра? — о ее голос можно было порезаться.
Я замотала головой, пряча руки за спину, но боялась даже слово произнести вслух. Она приблизилась ко мне, а я почувствовала, как подступают слезы. Когда она распахнула глаза широко, я отвернулась и всхлипнула.
