Второй же сидел в кресле за круглым столом.
Почему-то первым делом Ринка увидела именно его.
Пожилой, с благородными сединами, уложенными блестящими волнами. С мутновато-голубыми глазами, спрятанными под кустистыми бровями. Тонкими губами и надменным профилем. Его морщинистые руки, испещренные старческими пятнами, лежали на серебряном набалдашнике трости.
Старик смотрел прямо на Ринку. В упор. Словно приценялся.
На столе рядом с ним лежал пресловутый мешочек.
– О нет, эрл Тамаск, – визгливо засмеялась матушка и незаметно ущипнула Ринку за локоть. – У нее прекрасное зрение! И слух тоже. Девочка просто немного стесняется, ведь так? – ее гневный взгляд ожег девушку точно удар хлыста.
Пришлось растянуть губы в улыбку.
– Подойди, дитя, – прокряхтел старик. – Я хочу знать, что покупаю.
Все еще старательно улыбаясь, Ринка сделала шаг столу.
Матушка права. Замужество – это единственный шанс что-то изменить в своей жизни. Если сейчас сватовство провалится, если она не понравится престарелому жениху, ее просто сгноят в этих стенах.
А жить Ринке хотелось и даже очень. Хотелось вырваться из этой тюрьмы на волю, на солнечный свет. Вдохнуть свежий ветер, подставить лицо ясному солнышку…
Если для этого нужно выйти замуж за старика, что ж, это не самая высокая плата. В конце концов, сколько ему там осталось?
Девушка бросила на жениха внимательный взгляд из-под ресниц.
На вид ему лет семьдесят, не меньше. Такому уже не жена, сиделка нужнее. Лекарства там подавать, поправлять подушки, развлекать последними сплетнями и чтением новостей…
– Что-то она мелковата, – он с сомнением оглядел ее. – Взяться не за что.
– О, не переживайте! – засуетилась Ильза. – Шестнадцать ей исполнилось месяц назад, так что все по закону. А что мелковата… так на монастырских харчах не слишком разъешься. Откормите!
– Ты действительно наполовину эльф? – взгляд старика задержался на золотистых волосах девушки.
– Да, благородный эрл, – Ринка сделала книксен.
– Покажи!
Не поднимая глаз, она раздвинула пряди волос. Острый кончик уха предательски дернулся.
– Отец, ты уверен… – начал молодой, но старик его оборвал.
– Герхард, помолчи. Выбрать хорошую жену так же сложно, как и хорошую кобылу. Но у этой есть неоспоримые преимущества перед другими.
Последняя фраза не понравилась девушке, как и тон, которым она была сказана.
Несколько минут унизительно пристального разглядывания, и старик откинулся на спинку кресла.
– Хороша, – вынес он свой вердикт. – Беру. Здесь три золотых, как и договаривались, – кивок на стол, – еще два получите после венчания.
Матушка Ильза расплылась в подобострастной улыбке:
– Когда изволите совершить обряд?
Старик кивнул сыну. Тот выудил из кармана жилета серебряные часы-луковицу и пижонским щелчком открыл крышку.
– Два пополудни, отец.
– Значит, успеем. Сегодня, в восемь вечера в нашей семейной часовне. Проведем скромную церемонию. Это уже мой пятый брак, так что суета ни к чему.
Эрл Тамаск поднялся, опираясь на трость. И Ринка невольно отметила скрюченные подагрой пальцы старика.
Пятый брак… Надо же… Интересно, что стало с его предыдущими женами?
Словно услышав ее мысли, он произнес:
– Все мои жены, бедняжки, почили раньше времени. И только первая супруга, моя дорогая Аньетт, подарила мне сына.
При этих словах Герхард приосанился, выкатил грудь колесом. А во взгляде, каким он смотрел на отца, появилась легкая снисходительность.
Эрл продолжал:
– Один сын хорошо, а два лучше. Я слышал, капля эльфийской крови способна творить чудеса даже с таким старцами, как я. Вот и проверим.
И вроде ничего особенного не сказал, даже тон его не изменился, а у Ринки внутри все сжалось от отвращения.
О, да, даже среди послушниц, отрезанных от остального мира каменными стенами монастыря, бродили назойливые слухи, что кровь эльфов это квинтэссенция жизни – эликсир здоровья и долголетия. Что на ее основе делают лекарство от мужского бессилия.
Конечно же послушницы передавали это друг другу шепотом, глупо хихикая и следя, чтобы никто из монахинь их не застукал за нечестивыми сплетнями.
А еще говорили, что эльфы сами по себе действуют на людей как шпанская мушка. Одна проблема: настоящих эльфов в этих краях не видели уже пару столетий. Была только Ринка – сирота, полукровка без роду-племени.
***
Свадебный обряд прошел для Ринки будто в тумане. Она помнила двухчасовую тряску в рыдване по каменистой дороге, напутствия матушки Ильзы и ее угрожающий тон. Помнила, как кто-то накинул ей на лицо традиционную вуаль и втолкнул в часовню, где уже горели свечи и звучала органная музыка.
– Иди! – раздалось сзади шипение.
Перед глазами все расплывалось. От насыщенного запаха ладана закружилась голова, да еще начало подташнивать. Ринка с трудом переставляла ноги по направлению к алтарю, где уже ждал престарелый жених в черном фраке, священник в праздничном облачении и, чуть в стороне, Герхард с неизменно скучающей миной на одутловатом лице.
Словно заводная кукла, Ринка остановилась у алтаря. Священник что-то говорил, потом пел, потом носил вокруг них какую-то чашу, попеременно давая из нее испить то невесте, то жениху. Напиток был терпким и сладким, словно рябиновая наливка, которой иногда баловались монахини. Но от него оставался во рту горький привкус.
Ринка боролась с тошнотой, со слабостью, от которой тело становилось чужим, а ноги не желали держать. С нервной дрожью в руках и безумным желанием сорвать вуаль, перекинуть треклятую чашу и бежать отсюда со всех ног…
Но бежать было некуда. И она это знала.
Матушка Ильза все документы и деньги держала у себя под замком. А без метрики и без денег в этом мире не выживешь. Тебя остановят на первом же выходе из города. И вернут туда, откуда сбежала. Если не хуже.
Нет, Ринка не желала так рисковать. У нее было время, чтобы подумать.
Голос священника прервал хаотичный поток ее мыслей:
– Именем Пресветлой Орриет благословляю ваш брак. Жених, можете скрепить обряд поцелуем.
Еще одно испытание.
Ринка вытянулась в струну, когда вуали коснулись старческие пальцы. Напряглась, сдерживая отвращение. Зажмурилась…
Ее губ коснулись чужие вялые губы. Потом вуаль упала на место.
– Поздравляю, отец, – от стены отделился Герхард. – Поздравляю, леди Тамаск.
– Оставь свои поздравления при себе, – отрезал старик. – Поздравишь, когда я ее обрюхатю или когда на свет появится твой младший брат. Кстати, займусь этим прямо сейчас. Моя спальня готова?
