Одна створка медленно отворилась, в образовавшуюся щель потянуло запахом лекарственных трав и благовоний.
Ринка пошатнулась, хватаясь рукой за перила.
– Не бойтесь, аэри, здесь вам ничего не грозит, – раздался хмурый голос Лиатанари. Беловолосый аэр сжал ее плечи. – Но вам пора познакомиться с кое-кем.
***
В комнате было темно и тихо. Так тихо, что Ринка слышала собственное дыхание.
Плотно задернутые шторы, удушающий запах ладана и сандала. Она не сразу поняла, что это спальня. Только когда Тессиль вытянул руку ладонью вверх, и над его пальцами вспыхнуло красноватое пламя.
Магический светлячок разогнал тьму и осветил огромную кровать, стоящую в центре. В такой кровати спокойно могли разместиться десять взрослых мужчин, но сейчас в ней лежал только один.
Ринка увидела изможденное лицо, утонувшее среди взбитых подушек. Бледное, словно морская пена, с глубоко запавшими щеками и заострившимся носом.
Это был эльф. Молодой и, вероятно, когда-то очень красивый. Но сейчас его красоту и молодость съела болезнь.
Длинные высохшие руки лежали поверх одеяла. Черные волосы эльфа, аккуратно расчесанные чьей-то заботливой рукой, еще больше оттеняли его болезненную белизну. Шелковая сорочка казалась слишком большой, в широком вороте торчали птичьи ключицы. На тонкой шее выделялся кадык. А под ним слабо поблескивал серебряный обруч. Такой же, как у нее, только без глупых монеток.
Лиатанари обошел пораженную девушку и опустился на колени перед кроватью. Осторожно сжал пальцы больного.
– Эльканэ, – его голос был полон страдания, – посмотрите, кого мы привели.
Черные ресницы дрогнули, поднимаясь. Под ними тускло блеснули белки.
И Ринка застыла, не в силах шагнуть ни вперед, ни назад.
Это был взгляд мертвеца. Существа, чья душа давно и безнадежно болталась на Грани. Того, кто смирился со своей участью и хотел лишь одного – чтобы его отпустили.
С видимым усилием больной разлепил пересохшие губы:
– Зачем…
– Так надо, эльканэ. Вы нужны Эльвериоллу.
Тот тихо выдохнул.
Ринка почувствовала смятение. Ей было горько и страшно стоять здесь, на пороге комнаты, ставшей склепом. Смотреть на того, кто желал смерти быть может больше, чем она когда-либо хотела жить. Того, чей дух был сломлен, а тело иссохло до срока. Того, с кем ее, не спросив, соединили брачными узами.
Сердце девушки содрогнулось от нахлынувшей жалости. Жалела она этого несчастного или себя? Ринка не знала.
Под взглядом эльканэ она попятилась назад.
Но чья-то рука подтолкнула ее вперед.
– Рано еще убегать, аэри, – проворчал Тессиль. – Вы же хотели узнать, кто ваш настоящий супруг?
Ей пришлось подойти к кровати.
– Знакомьтесь, аэри. Эландриль Каламрис, последний принц крови, наследник Эльвериолла и ваш драгоценный супруг.
Ожерелье на шее немного нагрелось. Ринка машинально коснулась его и увидела, как серебряный обруч на шее больного вдруг засветился.
– Нет, – она покачнулась, чувствуя, как все крепче затягивается удавка на шее. – Я не хочу…
– Видят боги, он тоже не хочет, – зло выплюнул Лиатанари. – Но придется. Мы не можем допустить, чтобы королевская кровь угасла. Если это случится, для Эльвериолла настанут темные времена.
– Аэри, – Тессиль погладил ее по плечу, – судьба указала на вас и выбрала именно вас в качестве его пары. Без вас он умрет. Точнее, давно бы умер, если бы мы не держали его на этом свете с помощью магии.
– Умрет? Но почему?
Она бессильно оглянулась на двери. Нет, сбежать не дадут. Да и куда бежать?
– Потому что только ваша кровь может спасти его. Отданная добровольно.
Глава 22
Несколько бесконечно долгих секунд больной и его невольная спасительница смотрели друг на друга. Знакомясь, изучая, пытаясь понять мотивы и тайные мысли.
Потом эльканэ шепнул:
– Оставьте нас.
Его голос был еле слышен, но аэры тут же встрепенулись.
– Ваше Высочество, вы уверены? – Лиатанари глянул на Ринку.
Он ей не доверял. Дочь предателя – что может быть у нее в голове, кроме мести за смерть отца? С какой стати она станет спасать того, кого ее отец когда-то пытался убить?
– Иди… – Эландриль с трудом приподнял иссохшую руку, и она тут же безвольной плетью упала обратно.
– Идем, – Тессиль положил руку на плечо друга. – Пусть побудут вдвоем.
Все это время Ринка стояла, прикипев взглядом к лицу эльканэ. Но услышав слова красноволосого эльфа, растерянно оглянулась.
Как, они оставляют ее здесь, с этим полутрупом? Но она не хочет! Она боится его, как всякое здоровое существо боится и бежит от смерти и тлена.
Тессиль поймал ее умоляющий взгляд. И едва заметно качнул головой: так надо.
Вслух же негромко сказал:
– Мы будем рядом.
Дверь закрылась с легким стуком. Ринка еще смотрела на нее, не в силах заставить себя повернуться к эльфийскому принцу, когда тот сам заговорил.
– Мне очень жаль…
У него был слабый и хриплый голос. Словно он сорвал его.
Обескураженная девушка глянула на больного.
– Жаль?
О чем он жалеет? О своем состоянии? Или о том, что его жизнь зависит от нее?
О чем может сожалеть умирающий эльфийский принц, не проживший и четверти своего века?
– Я… не хотел…
Его бледные до синевы, потрескавшиеся губы дрогнули в слабой улыбке.
И Ринка внезапно почувствовала прилив сострадания. Шагнула ближе, не зная, что делать и что говорить, и вдруг поняла, что глаза у эльканэ красные, будто рубины. Рубиновые глаза в обрамлении черных как ночь ресниц. На бледной коже это смотрелось завораживающе и пугающе одновременно.
А еще он был очень красив той хрупкой болезненной красотой, что присуща лишь умирающим. Почти прозрачная кожа с тонкой росписью вен, правильные черты: высокий лоб, узкий нос, изящная линия скул и подбородка…
Ему бы добавить немного румянца, придать немного блеска глазам…
И он стал бы самым прекрасным эльфом из всех, что можно себе представить.
Подчиняясь порыву, Ринка прижала ладони к груди и с чувством произнесла:
– Я вас ни в чем не виню, эльканэ. Вы такой же заложник ситуации, как и я. Но я не могу стать вашей женой… – Она запнулась, чувствуя, как глаза наполняются непрошеными слезами, а сердце сжимается в беспросветной тоске. – Я… я люблю другого…
