Магические нити засветились чуть ярче – всего на мгновение – проверяя и считывая ауру посетительницы. А потом дверь приоткрылась так легко, словно ее толкнул порыв ветра.
Ринка замерла на пороге.
Входить было боязно. А если принц уже спит? А если он сочтет неурочный визит за нахальство?
– Не стойте там, – прошелестел тихий голос. – Входите.
И девушка поняла, что Эландриль уже несколько минут смотрит, как ее силуэт мнется в дверях.
– Простите…
Она переступила порог. Дверь тихо закрылась, и спальня вновь утонула в темноте. Но спустя мгновение под потолком вспыхнули слабые бледно-зеленые огоньки.
– Я ждал вас, – эльканэ смотрел на нее. Его глаза слабо мерцали, словно угольки под слоем пепла.
– Вы знали, что я приду?
– Я слышал ваши мысли еще до того, как вы решились на этот шаг.
Ринка почувствовала, как стыд заливает щеки.
– Вы у всех мысли читаете? Или только я удостоилась такой чести?
– У всех. Но мне нужен зрительный контакт, чтобы услышать их. А с вами все проще. Вы же моя эллевиан – суженая богами. А эти украшения усиливают эффект, – он прикоснулся к своему ожерелью.
– Нам нужно поговорить. И об этом тоже.
– Знаю. Но мне трудно разговаривать. Если вы возьмете меня за руку, то мы сможем общаться мысленно.
– Как? – она потрясенно глянула на его тонкую кисть, лежавшую поверх покрывала.
– Наши ауры связаны. Боюсь, вам будет неприятно это узнать… но я не вижу смысла скрывать от вас правду.
Он замешкался. И Ринка инстинктивно шагнула ближе, к самой кровати.
– Какую правду? О чем вы?
– Эмоции. Когда вы прикоснулись ко мне в прошлый раз, я почувствовал все ваши эмоции, как свои.
Она застыла, как громом пораженная. Целая гамма чувств отразилась у нее на лице.
– Я знал, что вас не обрадует моя откровенность, – с горечью заметил принц.
Девушка встрепенулась:
– Нет-нет… Признаться я удивлена, нет, даже поражена… Но… я благодарна за вашу честность.
– Вы не злитесь? – теперь уже в его глазах вспыхнуло удивление.
– Нет, – она выдавила улыбку. – Но я хочу быть уверена, что вы не используете это против меня или чтобы манипулировать мной.
– Я могу поклясться.
– Просто дайте слово. Этого будет достаточно.
– Вы настолько верите мне?
Она на секунду замешкалась с ответом. Но потом твердо кивнула:
– Да, я вам верю.
Если он захочет ей навредить, его не остановят ни клятвы, ни обещания. Он принц, наследник престола, великий эльканэ. А кто она? Полукровка, дочь государственного преступника, у которой нет даже родового имени.
Уже не колеблясь, Ринка села в кресло и взяла эльфа за руку.
«Не бойтесь, – тут же в ее сознание ворвалась чужая мысль. Девушка вздрогнула, но усилием воли заставила себя остаться на месте. – Расслабьтесь, это не так сложно, как кажется».
Мысленный голос Эландриля оказался удивительно звучным и твердым. Видимо, его дух был намного сильнее тела.
Но расслабиться… Это было не так-то просто.
«Я… я пытаюсь…»
«Не нужно пытаться. Просто закройте глаза и доверьтесь мне. Я клянусь, что не сделаю ничего, что могло бы вам навредить. Даже если бы и хотел – не смогу. Моя жизнь целиком и полностью зависит от вашей».
Глубоко вдохнув, она откинулась на спинку кресла и постаралась расслабиться. Ощущение чужой руки, идущий от пальцев принца ледяной холодок, собственные мысли, заполошно взметнувшиеся в ответ на вторжение…
Эландриль чувствовал ее смятение и страх так ярко, словно это были его собственные эмоции. Он постарался раскрыться перед ней, убрать все щиты и заслоны, которые привык ставить на свое сознание с самого детства. Он хотел, чтобы она доверяла ему. И в то же время осознавал, что это будет непросто.
«Я сегодня была в архиве, – пришла первая связная мысль, адресованная ему. – Читала письма, написанные моим отцом своим союзникам. Почему они предали вас? Действительно боялись за трон или просто хотели власти?»
В ответ принц мысленно рассмеялся.
«Вы удивительны. Вы знаете это? Вас не убедили слова моих диаров и письма отца. Вы пришли искать подтверждения у меня? Но как вы можете знать, что я не солгу вам?»
Она смутилась.
«Никак. Наверно, я просто не могу поверить в то, что мой отец стал предателем».
«И не нужно».
«Вы его знали?» – поддаваясь порыву, Ринка заглянула в глаза эльканэ.
«Да. Алиэрн Джиттинат и Рив Лиатанари были диарами моего отца. Ближайшими соратниками, теми, кому он безоговорочно доверял. В Луаризеле никто поверить не мог, что Алиэрн затевает мятеж».
«А как об этом узнали?»
«Это случилось через месяц после смерти отца. Мое здоровье вдруг начало ухудшаться без видимой причины. Я стал слабеть и вскоре уже не мог встать с кровати. Королевские маги и лекари разводили руками. Тогда пригласили жрецов и друидов. Один из них обнаружил следы черной магии».
«И все решили, что это мой отец?!»
Забывшись, Ринка сильнее стиснула руку эльфа, от чего тот поморщился. Спохватившись, она виновато ослабила хватку.
«Простите…»
«Ерунда. Это я должен просить прощение за свою слабость, – в словах эльканэ сквозила печаль. – Нет, конечно же, нет. Никто никого голословно не обвинял. Было проведено расследование, и королевские дознаватели обнаружили заговор. Четыре герцогских рода, включая Джиттинат. Они считали, что я слишком мал, чтобы стать королем, и не слишком надежен. Что мне не удастся удержать в руках магию Эльвериолла, и что хрустальный трон нельзя отдавать мальчишке».
Да, в письмах тоже было что-то такое про магию. Ринка помнила это.
«Но ведь у вас был регент! – заметила она. – Кто назначил аэра Лиатанари на эту должность?»
«Мой отец. Но многие считали, что полукровке не место у власти. Вы же знаете, что его отец – человек?»
«Да, – она опустила взгляд, – он рассказал».
«Поверьте, ему непросто в этом признаваться. Мой отец подписал хартию о признании полукровок законными наследниками эльфийских родов, но Рив родился до того, как этот закон вступил в силу. И до сих пор по негласной традиции все эндиль скрывают наличие человеческой крови».
«Но почему?»
«Вы не поняли? – он с горечью посмотрел на нее. – Это конец. Мы вырождаемся. Время эльфов прошло».
Глава 24
Ринка просидела рядом с эльканэ несколько часов, не разжимая рук, слушая его мысленный голос, одновременно смиренный и твердый. Казалось, Эландриль давно свыкся со своей участью, научился с ней сосуществовать и не ждал никаких изменений. Но теперь, когда появилась призрачная надежда на выздоровление, он за нее ухватился.
