Сердце забилось, словно сумасшедшее и дыхание перехватило. Я думала, что уже буду более спокойно относиться к Флавье, но один его взгляд заставил мня вздрогнуть, словно тело пробило ударом молнии.
— Томат! — я тут же позвала Добермана.
Ну его к черту. Розали была права. Флавье очень сильно изменился и теперь от него действительно стала исходить энергетика, словно от одичалого и очень опасного чудовища.
Томат буквально через две секунды был около меня, но он не остановился и побежал в сторону Флавье. Рядом с парнем он стал, принюхался и радостно завилял хвостом, когда Флавье погладил Добермана, так, словно Томат был его псом. Я была так ошарашена поведением своего сурового Добермана, что даже не сразу нашла, что сказать, но мысленно отметила, что Флавье и Томат рядом смотрелись гармонично. Оба чрезмерно жуткие.
— Томат, иди ко мне, — я позвала пса, но он не сдвинулся с места.
— Этот Доберман не воспринимает тебя, как хозяйку, — от хриплого голоса Флавье у меня по телу пробежала дрожь, которую я остановить не смогла. Парень опять выдохнул сигаретный дым и растянул уголки губ в ироничной улыбке. — Ты его плохо дрессировала и он может уйти от тебя. В этом твоя ошибка, — сказал Леон-Гонтран и опять погладил Томата. — Три месяца назад я тоже плохо дрессировал одну Куницу, из-за чего она не рассказала мне нечто очень важное и ушла. Сначала непонятно где пропадала, а потом, оказывается, пошла на руки к другому парню. Плохая Куница. Она так и не поняла, кому принадлежит и того, что только мои руки могут ее касаться.
9. Злость и желание. Ты станешь его бывшей…
Я жутко растерялась. Внезапное появление Леон-Гонтрана и странное поведение Томата, подкосили мое спокойствие, но всплеск разбушевавшихся мыслей, заставил меня прийти в себя не хуже сильной пощечины.
— Ты опять намекаешь на то, что я твоя собственность? Не надоело? — я фыркнула и закатила глаза. Меня изнутри жгли эмоции, но внешне я старалась выглядеть спокойной. Если не считать подрагивающих ладоней, все выходило вполне неплохо.
— Ты сейчас изменяешь мне с Джеромом Марсо? Это он прятал тебя последние три месяца? — хриплый голос и никаких эмоций на лице. Только в глазах Леон-Гонтрана жуткая бесноватость и жесткий гнев.
Это сложно описать словами, но внешне Флавье действительно уже мало напоминал человека. Скорее одичалый монстр, не имеющий возможности испытывать какие-либо чувства. Лишь в глазах Леон-Гонтрана виднелись отголоски сумасшедших эмоций и я прекрасно чувствовала, как его взгляд скользил по мне. Казалось, что Флавье изучал меня и что-то искал на моей коже. Словно это имело огромное значение и Леон-Гонтрану было важно осмотреть меня. Но, в конце концов, он утолил то, что я мысленно назвала странным любопытством и перевел взгляд на мое лицо.
— Да не встречаюсь я с Джеромом, — я скривила губы и мотнула головой. — Неужели до тебя долетел этот глупый слух и ты тут же в него поверил? Ну, конечно, ты же склонен считать, что я сплю со всеми подряд, — в моей голове пролетели воспоминания о том, как этот парень неоднократно называл меня шлюхой, что отобразилось у меняна лице гневной мимикой. Флавье не имел права меня так называть.
— В последнее время я склонен к тому, чтобы терять привычный покой из-за одной проблемной Куницы, — Флавье выдохнул рванное облако дыма и отбросил тлеющую сигарету в сторону. — Кто напал на тебя в больнице? Что он тебе сделал и где ты была все это время?
— Ничего себе. Столько вопросов! — я наигранно изобразила удивление. — А ты сам мне ничего не хочешь рассказать? И вообще, тебе же лучше знать, кто напал на меня. Это же твой друг сделал.
— Среди моих друзей нет тех, кто мог сделать нечто подобное с девушкой. Тем более, с моей девушкой, — Флавье поджал губы и в его глазах я вновь увидела ожесточенность гнева. Все же только глаза у Леон-Гонтрана остались живыми. Такими как и прежде. — Поэтому все эти три месяца я пытался найти его.
— И как поиски? — я приподняла бровь. Эмоционально я выказывала скептицизм, но ответа Флавье ожидала затаив дыхание.
— Я прочитал переписку в твоем телефоне и я увидел записи в твоей тетради, — внезапно сказал Леон-Гонтран. Он перевел взгляд на небо и достал из кармана пачку с сигаретами. — Ты должна была раньше рассказать мне об этом.
— Я и хотела поговорить с тобой, после того, как узнала, что это ты избил Камиля, но не смогла этого сделать. Знаешь почему? Ты, подонок, изнасиловал меня! — я зло зашипел и сжала ладони в кулаки. Но уже вскоре я шумно выдохнула и мысленно досчитала до трех, чтобы успокоиться.
— Нужно было раньше рассказать, — взгляд Леон-Гонтрана стал в разы жестче. Он достал из пачки очередную сигарету и подкурил ее. Уже после этого я поняла, что Флавье стал курить в разы больше, а ведь его сигареты и так были очень крепкими.
— Я тебе ничего не должна.
— Если бы ты раньше поговорила со мной я защитил бы тебя, — Флавье пальцами сжал фильтр сигареты и она согнулась, тлеющей стороной коснувшись кожи парня, но он, кажется, на это никакого внимания не обратил. Леон-Гонтран не почувствовал этой боли.
— В твоей защите я не нуждаюсь. Я лишь хочу узнать, что произошло двадцать девятого апреля и почему ты был в моей квартире.
- Я не помню, почему в тот день я был у тебя. Я об этом узнал только после того, как ты исчезла и я увидел ту фотографию в твоем телефоне.
— То есть, ты вообще ничего не помнишь? — я недоверчиво переспросила.
Флавье молча кивнул и вновь окинул меня острым взглядом своих серых глаз.
— Что произошло тогда в больнице и что тот человек хотел с тобой сделать? — Леон-Гонтран повторил свои вопросы, на которые ранее не получил ответа. Только на этот раз его тон был более твердым и манящим своей глубиной, будто Флавье провоцировал меня сосредоточиться только на его вопросах.
— Я не знаю, что он хотел сделать, — я переступила с одной ноги на другую и посмотрела на траву, которую успела примять. Я отвечала рефлекторно, но мысленно еще витала вокруг предыдущих слов Флавье. — Он просто заворачивал меня в какую-то ткань. Я проснулась, начала вырываться и убежала.
— Там была кровь.
— Он разбил мне нос.
Флавье после этих слов замолчал и через несколько секунд я заметила, что он смотрел куда-то за мою спину. Несколько долговечных мгновений Флавье будто бы вовсе не замечал моего пристствия из-за чего я нахмурилась и обернулась, пытаясь понять на что парень смотрел, но я так и не сумела рассмотреть в темноте ничего необычного.
— Никогда не выходи из дома в такое позднее время, — Флавье наконец-то разорвал тишину и перевел на меня свой привычный взгляд затаившегося чудовища. — Этот доберман не всегда сможет защитить тебя.
— Я уже заметила, — я с недовольством посмотрела на Томата и мысленно пообещала себе, что в ближайшее время доберман не получит от меня ни одного помидора. Не защитник, а сплошное недоразумение.
