– Эй, а ну положи на место! – собралась я последовать за ним – хороший ведь предлог избежать откровенного разговора!
Вот только Драген схватил меня за руку и заставил сесть обратно.
– Светлана, – хитро заулыбался он, будто видел насквозь, – неужели ты передумала?
– Я?! – театрально изумилась и даже прижала ладонь к груди. – Когда успела бы? Это ты мог изменить решение, наслаждаясь чудесными видами!
– Какими видами?
Я не выдержала и отвела взгляд, а сама, чтобы смягчить неловкость, снова потянулась за чашкой. Попыталась сделать хотя бы глоток, но мужчина выдернул ее и поставил обратно. Он развернул меня и выжидающе заглянул в глаза.
И почему сейчас, когда мы остались наедине, мне вдруг стало безумно страшно? Словно не было признаний в любви. Будто я не услышала желанные слова в ответ. Точно! Это все происходило из-за моей магии. Драген на самом деле так не думал? Все ложь! Иначе он не нырял бы взглядом в декольте служанки.
– Так это… Твой дом такой… – Заметив в дверях любопытную Маригу, я поперхнулась, но тут же закончила: – Оказался на удивление уютным. Кто бы мог подумать, что грозный сеймун живет с таким комфортом?
– А чего ты ожидала? – иронично сощурился мужчина. – Палатку на вершине горы? Или пыточный подвал? Только пожелай… – Он приблизился и шепнул: —…И я все организую.
Покраснев, я отпрянула, а Марига громко кашлянула. Драген не отреагировал на служанку, будто совершенно не стеснялся того, что заигрывал со мной при ней. По-прежнему нависал над креслом и смотрел на мои губы. Каюсь, мне и самой было не оторвать взгляда от его лица.
– Сейлор Драген, к вам сейлор Гемет, – с трудом скрывая недовольство, проговорила девушка. Покидая гостиную, она добавила резче: – Говорит, по срочному вопросу.
– Хорошо, – вздохнул мужчина и нехотя поднялся.
– Куда? – потянулась я следом.
Сеймун поправил ворот рубахи и снисходительно улыбнулся.
– Светлана, ты меня, конечно, похитила, но есть неотложные дела, которыми нельзя пренебрегать. Я сейчас нужен в замке.
– А как же я?
– Марига покажет твои покои. Тебе подадут ужин и помогут обмыться в ванне. Я вернусь вечером, и мы останемся только вдвоем.
– Ну уж нет! – вскочила я и уперла руки в боки. – С меня хватит! Не желаю с тобой расставаться. Знаешь, как за тебя переживала? Ты хоть представляешь, сколько настрадалась, пока ты был в темнице? Места себе не находила! Черт, да тебя чуть не…
Драген прервал мою тираду поцелуем. Я толкнула кулаками его в грудь, сопротивляясь, но вскоре поддалась напору и растаяла, сама желая поражения. Его настойчивые губы терзали мои. Они сводили с ума. Неугомонное сердце сильнее забилось в груди, оно словно тянулось к человеку в надежде окончательно быть похищенным этим мужчиной.
– Ты ведь дождешься меня и не встрянешь в очередные неприятности, моя милая невеста?
– Кто? – словно пьяная, заулыбалась я и окончательно упала в его объятья.
– Надеюсь, ты еще не передумала?
Я закусила губу и спрятала пылающее лицо на груди мужчины. Не послышалось! Это правда…
– А ты точно уверен в своем решении? – подняла я голову. – Я же тебя заколдовала, заставила признаться, а… это… как там говорил? Признание под магическим воздействием не принимается сеймом.
– Так я не сейму в любви признавался, – рассмеялся Драген и крепко поцеловал меня. – И это ты меня похитила, помнишь? Так что, придется понести ответственность за свои действия и взять меня в мужья, моя милая сиена Сметана!
Хихикнув, я отвела взгляд и заметила застывшую в дверях Маригу. Рот ее от удивления открылся, глаза стали по пять копеек. Девушка прижала руки к пышной груди, а из ослабевших пальцев выскользнуло письмо.
– Что-то случилось? – выгнул бровь Драген, тоже заметив служанку.
– Н-нет, – начала заикаться та и бросилась прочь.
Сеймун хмыкнул, так ничего и не поняв, а я не собиралась объяснять. Пусть знает, что нельзя пускать слюни на моего мужчину! Подумаешь, грудь большая. У меня тоже есть достоинства. Другие, правда, но есть!
– Я ненадолго, – пообещал на прощание Драген, но не успел сделать и пары шагов.
– А как же отбор? – бросила ему в спину.
– При чем здесь это? – обернулся сейлор, едва открыв дверь. – Или ты собиралась победить?
– Нет-нет, мне и обычного муна достаточно. Я просто подумала, что Хедри – плохая кандидатура для принца.
Драген снова закрыл дверь и медленно повернулся ко мне.
– Обычного муна? – недобро сверкнули его темные глаза.
– Омира! – подняла я палец и невольно попятилась, так как ко мне уже приближался не просто сеймун – подкрадывался хищник. Заговорила поспешно, пытаясь отвлечь мужчину: – Думаю, она отлично подойдет. Умная, красивая, сообразительная…
– Ты перечислила свои достоинства, – оскалился Драген.
Он бросился ко мне коброй, но мне удалось выскользнуть из объятий. Хихикнув при этом, я снова затараторила:
– Понимаю, высказывалась она не очень любезно, но на деле оказалась приятной девушкой.
– Ты приятнее, – хрипло ответил он, загоняя меня в угол.
Я дернулась в одну сторону и, когда он бросился туда же, со смехом убежала в другую. Весело крикнула:
– Но ты же не отдашь Эмпиру меня? – Далеко уйти не удалось. Драгену надоели кошки-мышки, и мое тело обвили невидимые воздушные нити. Ноги оторвались от земли, и я в считанные мгновения оказалась в объятиях сеймуна. – Она мне показалась достойной стать королевой, а ты как думаешь? – выдохнула я и с чувством добавила: – Мой любимый жених.
– Как ты сказала? – темные глаза засияли.
– А как я сказала? – делано удивилась и вдруг заметила одно неугомонное мелкое создание. – Багет, это не съедобно!
Эпилог. Драген
– Бабуля у меня мировая, как атомная война, – наставляла меня Светлана, пока я вел ее в Вилсар через магический тоннель. – Не перечь ей! Но и не поддакивай, ее это бесит.
– Я буду вежлив, – пообещал я, не представляя, как можно иначе с близким родственником любимого человека.
Девушка вышла на свет и, обернувшись, усмехнулась:
– Ну, попытайся. – И тут же нежно обняла меня: – Я уверена, ты ей понравишься… Просто, не сразу.
– Сиена Светлана, – кашлянув, я заметил, как остолбенели прохожие. – В Джасаре не принято откровенно проявлять свои чувства.
– Мне не проявлять? – Хитро сощурилась она. – Снова прочтешь лекцию, как должна себя вести сиена?
Это необходимо! Я обязан так поступить, ведь на кон поставлена моя репутация строгого и принципиального сеймуна. Но эти лучащиеся счастьем глаза…
