Вежливо разбивая образовавшийся затык на входе в кабинет забавным колобком влетел преподаватель. Невысокий, кругленький, с встопорщенными жёсткими волосами, в которых проглядывала благородная седина и в шарфике, повязанном на шее в лучших традициях французских художников. Не хватало только беретика и палитры, но последнюю преспокойно заменял недоеденный бургер.
Призывное пощёлкивание испачканными в соусе пальцами означало, что он требует внимание к своей скромной персоне. Если учесть, что звонок звенел минут десять назад, аргумент звучал веско. Дискотека поспешно начала сворачивать лавочку. Народ кинулся врассыпную, занимая места. Нелли с видом невинной школьницы скромно спорхнула с парты, подхваченная Котом. Её парень что ли? Или верная собачка?
— С удовольствием присоединился бы к веселью, но у нас полно работы. Пылаева, будь любезна, — мягким взглядом исподлобья попросил он у неё убавить звук всё ещё играющей в телефоне музыки. — Твои предпочтения я уже оценил.
— Ага, ща, ван сек, — та уже активно ковырялась в смартфоне, но гаджет как назло завис. Экран никак не разблокировывался, а трек всё играл. — Блин, бесполезная ты коробка с кнопочками, — бурчала она, в какой-то момент не выдержав и со всей дури швырнув аппарат в стену. Послышался треск, а потом всё стихло.
— Радикально, — преподаватель заинтересованно пихнул мыском валяющийся телефон. Всё бы ничего, но мыском тапка. Домашние открытые тапки и шарфик — кажется, в этой обители шизиков были заражены все.
— А, его всё равно на помойку. С лета новый лежит, всё жалко было распаковывать. Теперь повод есть. И наука на будущее, на проливать йогурт на динамики. Потом всё остальное капитально начинает глючить. Оу… — ей вдруг пришло в голову, что несколько последних фоток она не успела перенести в сетевое облако. — Хотя, наверное, я всё же погорячилась…
— Не забудь после занятий подобрать конструктор. Он не сочетается с дизайном класса, — учитель заметил новичков, зависших в проёме. — Чего топчемся, кислород выжигаем, молодые люди? Марш на места.
Свободных стульев оказалось, кстати говоря, не так уж и много: один в первом ряду, другой по диагонали у окна, и парочка аж в задней части, откуда небольшую сценку возле доски в принципе сложно разглядеть за спинами. Места для сонь и лентяев. Было ещё одно, конечно. То, что словно в насмешку, покоилось аккурат за Нелли.
Дина и Тимур, хитро переглянувшись, одновременно отпихнули Матвея и ломанулись вперёд, занимать самые козырные места. Всё было проделано так стремительно, что Бондарев даже не стал рыпаться, чтобы не выглядеть глупо и с невозмутимым лицом направился к третьему ряду.
— Тут Лера сидит, — хмуро обернулась к новому соседу Пелька.
— И где она?
— Болеет.
— Её проблема. Зад поднял — место потерял.
Ютиться на последних рядах он не собирался. Это не его стиль. Уж лучше разглядывать чуть неровный пробор, родинку возле замочка от украшения и два забавных пучка. К тому же тут вкусно пахло сладкой жвачкой, которая неизвестно как и когда оказалась у Пылаевой во рту.
— Потерял бы ты свой зад. И себя заодно, — пренебрежительно бросили она ему, надувая и лопая пузырь.
— Ой, не воняй.
Пелька озадачилась. До такой степени, что, сгорбившись, понюхала испачканный носок. Кеды стояли рядышком, но обуваться не хотелось.
— Не гони, они не пахнут.
— Я имел в виду закрой рот и не бухти.
Напрягшаяся Нелли монументальным изваянием развернулась к нему.
— Рамсы не попутал, мальчик? — огрызнулась она, что невольно вызвало смешок. Слишком уж не вязался голос берсерка-убийцы с образом цветастой ми-ми-ми. — Гляньте-ка, он ещё и ржёт.
— Вроде девочка, а ругаешься, как быдло.
— Не твоё дело. Я как бы девочка, но вроде и нет, а вот кто-то точно зазвездился. Резинка от трусов не жмёт? Кровь в мозг нормально поступает?
— Ты какая-то агрессивная. Выпей чай с ромашкой.
— Только с тобой за компанию. К стрихнину как относишься?
— Всегда охотно. А ты к мышьяку? Или тебя яд не берёт?
— Попробуй цианид.
— Во-о-от! ВОТ! — радостно всплеснул руками преподаватель, теряя запчасти от бургера, но даже не обращая на это внимания. — Видите, видите? — учил он непутевый класс. — Чувствуете волны? Вот как должна выглядеть страсть! Вот так должно штормить, когда велят показать неприязнь! — тычок пальцем в долговязого парня с мелированной чёлкой. — А не твоё жалкое блеянье, Комаров! Я забираю у тебя роль и отдаю… — снова требовательное пощёлкивание, на этот раз в сторону новенького. — Твоё имя, юноша?
— Матвей.
— Матвей, чудесно. Ты берёшь роль Васи.
Бондарев напрягся.
— Какую ещё роль?
Заторможенность новичка учителю не понравилась. Кажется, это был тот тип педагога-торопыги. Ни секунды без движения, ни минуты промедления — иначе смерть.
— Не тупите, молодой человек. В мюзикле, разумеется! Просыпаемся, просыпаемся.
Нелли с ужасом уставилась на преподавателя.
— Никитич, не надо! Давайте Васю оставим!
— Нет. Василий тебе категорично не подходит. На твоём фоне он просто теряется. Нам нужен тот, кто будет тебя дополнять, а не прятаться тенью. Вот такой, как… — очередное нетерпеливое пощёлкивание. — Как там тебя зовут, ты сказал?
— Матвей, — Бондарев уязвлённо откинулся на спину стула.
— Именно! Ты с Нелли идеальный тандем. Только не растеряйте запала. Приберегите для концерта.
— Да нам нельзя работать вместе, — поморщилась Пелька. — Мы же прибьём друг друга.
— Я тебя умоляю, — отмахнулся Никитич. — Ваши ролевые игры меня не интересуют, мне нужен результат.
— А мне что делать? — грустно вздохнул оставшийся без роли Вася.
— Не знаю. Дадим тебе что-нибудь другое. Будешь играть летучую мышь.
— Летучую мышь играю я! — пискнула маленькая девушка с огромными глазами, оттопыренными ушами и ярко-оранжевыми волосами. Прям мартышка-мартышка, но миленькая.
— Ну тогда дадим ему дерево, я не знаю, — нетерпеливо закатил глаза учитель. — Разберёмся по ходу дела.
