Запоздало девушка заметила горящий свет в коридоре и звук закипающего чайника. А затем послышались и шаркающие шаги. В дверях появился Томас. В рабочей белой рубашке обтягивающей немалый живот, с развязанным на шее галстуком, в её зеленых тапочках и с зажатым в зубах бутербродом с колбасой. В руках раскрытый “Чернильный дневник”.
— Знаешь, мне уже даже надоело срываться с работы каждый раз, когда тут пишут, что ты влипла в очередную историю, — откусывая и прожевывая бутерброд, заявил он. — Благодаря твоим “сновидениям” в этом квартале премии мне не видать. Так что, наверное, даже хорошо, что ты валишь в этот свой Эр… как его там? — он тепло улыбнулся изумленной Аманде. — Ну что? Я так понимаю, прощаемся?
Глава 24. Инициация
Прощания как такового не получилось. Удивительно, но ни у одного, ни у другого не возникало чувства расставания. Словно Аманда уезжала из города всего на пару дней. Так что вместо того чтобы обниматься и горевать, Томас окончательно забив на рабочий график с усердием помогал собирать девушки вещи и паковать коробки.
Первое, что сделала Аманда — съездила на работу и положила на стол заявление об увольнении. Без отработок и расчета. Чем, несомненно, вызвала целый шквал недоумения у кадровиков и некоторое количество попыток отговорить от необдуманного решения. Но девушка никого не слушала и, забрав скромные пожитки из морга, с улыбкой помахала всем рукой. Для неё начинался новый этап, а этот… этот пусть останется приятным воспоминанием.
Следом она позвонила хозяйке квартиры и предупредила, что ей необходимо срочно уехать, и она съедет через несколько дней, передав ключи и платеж за неоплаченный месяц Томасу. Почти вся первая ночь ушла на упаковывание чемоданов. Аманде всегда казалось, что она достаточно мало чего успела нажить, но судя по многочисленным коробкам, позаимствованным в ближайшем продуктовом магазине, выходило, что добра у неё хватало с лихвой.
Но не оставлять же всё это барахло тут! Так что следующим утром Томас вывез коробки к себе. По просьбе Аманды он лично займется их ликвидацией. Что-то из техники оставит у себя, а вещи и ненужные безделицы сдаст в центр нуждающимся или распродаст по объявлениям. Аманда всё равно не могла взять ничего в Эридан.
Девушка только и оставила себе золотой браслетик и серьги-кольца — подарки на праздники от друга. Сбережёт как память. “Чернильный дневник” она так же передала на сохранение Томасу с просьбой открыть его уже после того как исчезнет. Для неё это было особенно важно.
На второй, свой последний день, Аманда облачилась в рваные джинсы и любимую размахайку с открытым плечом. Последнее, что она когда-либо оденет из привычных одежд. Но это не страшно. Ей нравились наряды Эридана.
Едва ли не половину дня они с Томасом потратили на прощальную прогулку по городу. Странно было вот так идти вдоль улиц, заходить в привычные магазинчики и кафешки, понимая, что вероятно ты уже больше никогда их не увидишь. А вот и её любимый сквер недалеко от дома. Летом в хорошую погоду в нём так приятно посидеть на лавочке возле фонтана и рассматривать гуляющих.
Всё тоже самое… шумное метро, спешащие люди, гудящие машины, светофоры, велосипедисты, вывески магазинов… Всё тоже самое, да только уже не то. Аманда расставалась с привычным ей миром без сочувствия, но с приятными воспоминаниями. Девушка хотела было ещё доехать до матери, чтобы напоследок взглянуть на неё хотя бы издалека, но решила, что лучше не стоит. Если та снова в запое… не хотелось запоминать её такой.
Томас, Меган, Пушок, так звали кота, которого когда-то подарила молодой семейной паре Аманда… вот и все те, с кем она хотела, и с кем ей было нужно попрощаться. Больше никого. Немногочисленные подружки со времен учёбы… зачем они ей и зачем они им? Они и так не были особо дружны. Мэйсон… с ним она тоже уже все решила, не стоит лишний раз напоминать бедному пареньку о себе. Даже немного обидно: прожить столько лет, а по факту осознать печальную реальность — в этом мире её даже ничто не держало. Как же она одинока, оказывается… Ничего. Тем проще уходить.
Наступил долгожданный вечер. Странное зрелище. Пустынная квартира, одинокий голый матрац и лежащая на нём одетая в уличные одежды и кроссовки девушка, мечтающая как можно скорее заснуть. Томас хотел остаться, но Аманда попросила его уйти. Ни к чему лишние слёзы и долгие проводы. Она лишь крепко обняла его на прощание, поцеловала и пожелала счастливой спокойной жизни, напомнив, чтобы он не забыл открыть в своё время “Чернильный дневник”.
И вот теперь она осталась в одиночестве, стараясь выровнять дыхание и успокоить бьющееся в трепетном ожидании сердце. Эридан звал её. А она всем своим нутром тянулась к нему в ответ.
Приятное ощущение легкости и вот Аманда уже стояла в стороне от главной дороги, ведущей ко дворцу Аланбиля. Шумела река под мостами, легкие каскады водопадов срывались с утесов, горели зажженные огни ночного города. А девушка стояла, утопая голыми ногами во влажной траве и осматриваясь по сторонам. Ничего. Скалистый утес, обрывающийся в пустоту и легкая цветущая зелень.
— Про меня забыли? — вслух спросила она. — Куда двигать-то?
— Просто стой, где стоишь, — донесся в ответ женский смех.
Аманда, собственно, и стояла, а затем в немом остолбенении смотрела, как прямо из воздуха открываются двери, обнажая выложенный разноцветной мозаикой холл, освещенный сотнями свечей. В проеме стояла Кэтрин. С улыбкой и упертыми в бока руками. Малиновые юбки расшитого жемчугом платья стелились по полу.
— Аманда Чейз, с громадным удовольствием представляю вашему вниманию цитадель познаний, — всплеснув руками, рассмеялась ведьма. — Отныне вы — часть нас, а это значит, что…
Она не договорила, так как по ночному небу прошла едва заметная рябь, и прямо на глазах ошеломленной девушки из воздуха материализовался величественный особняк в приглушенных готических тонах. Башни с острыми шпилями вздымались к облакам. Лишь одна имела куполообразную крышу — самая высокая. Башня, где расположен маятник времени.
— А это значит, что и мы теперь часть тебя, так что по праву можешь считать цитадель своим домом, — закончила Кэтрин с легким оттенком пафоса.
Аманда ничего не ответила. Лишь хлопающими глазами рассматривала возникший из пустоты и распложавшийся на самом краю утеса особняк. Диво дивное. Магия повсюду и на каждом шагу.
— Эй, ну ты идешь? — поторопила её, насупившись, Кэтрин. Ей было обидно, что такая пылкая речь осталась без должного внимания. — Тебя только и ждем!
Аманде всё же потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя, но затем она послушно направилась к раскрытым дверям. Ведьмочка, не теряя времени, схватила её под руку и потащила за собой. Всё те же средневековые оттенки. Крутые лестницы, каменная кладка стен, гобелены и портьеры…
— Вот там застекленный зимний сад, — Кэтрин успевала не только вести её за собой, но и деловито устраивать короткий обзор. — А это жилой корпус. Многие алхимики предпочитают жить здесь, но лично мы с Картером приобрели еще и очень миленький домик недалеко от порта. Порой хочется побыть наедине, и к тому же в последнее время я стараюсь разделять работу и нормальную жизнь. Вдобавок, вроде нас не так уж и много, а всё равно бывает шумно. А вот там столовая. Периодически мы обедаем все вместе и даже устраиваем своеобразные вечеринки. Не смотри на то, что алхимики кажутся такими серьезными и суровыми. Развлекаться они умеют как никто… А здесь у нас лестница ведет к личным лабораториям. Ты там уже была, так что представляешь общую картину… — они поднялись на пару пролетов наверх. — А вот тут моё любимое место. Пройдешь чуть дальше, свернешь направо и увидишь открытую террасу. Теплыми летними вечерами там так хорошо… — они поднялись еще на этаж. — Вот, почти пришли. Поворачивай.
