То, что между ними происходило — пугало и настораживало, а в случае с Таминой не нужны были и откровения — вещунья и так знала, что происходило в его голове. Сомнения, непонимание, готовность поддаться эмоциям. Последнее особенно сильно пугало, память ещеё не стерла воспоминания прошлой попытки наладить личную жизнь.
А теперь, когда она окончательно застряла в Эридане без шанса на возвращение в родные края, всё стало только запутанней. Что делать и как поступить? По совести или следовать инстинктам? Но рушить чужие жизни, снова и снова… нет, к такому она не готова.
В дверь постучались. Разумеется, Райан. Когда не нужно, он умел быть настырным.
— Не думаю, что эту тему стоит снова поднимать… — не оборачиваясь, ответила Тамина, замерев у окна и нервно накручивая на палец медную прядь.
— Это несправедливо. Могу я хоть какие-то мысли оставить при себе?
— Сомневаюсь, — легкая улыбка тронула тонкие губы. — Для этого ты выбрал неправильного собеседника.
Тишина за спиной. Тамина обернулась. Райан стоял у туалетного столика и без особого интереса разглядывал женский гребень, украшенный изумрудными вставками.
— Может, всё же попробуем? — не поднимая головы, спросил он.
— А есть смысл?
— Считаешь, нет? — отложив гребень, Бранд приблизился к вещунье. Та же пристально всматривалась в его лицо.
— Как себя чувствуешь?
— Нормально. Слабость не уходит, но нормально.
— Это лишь первые симптомы.
— И когда ждать ухудшения?
— День, два… не знаю. По этому вопросу лучше обратиться к Аманде.
— Ей не до того. Будем надеяться, что времени хватит.
— А потом?
— Ты мне скажи.
Райан взял её за руку.
— Ты бы хоть постарался скрывать мысли, — покачала головой Тамина, не пытаясь отстраниться.
Порой это не так уж и хорошо — знать наперед скрытые человеческие желания. И зачастую не только желания, но и внутренние споры. Споры, что не должны становиться известны ещё кому-то. Зачастую это настолько личное, что вещунья неоднократно жалела, что не способна отключать свой дар. Порой неведение — добродетель.
Бранд безразлично пожал плечами.
— Я всегда делал то, что от меня ждали. “Будь лучше, Райан. Не позорь имя семьи, Райан. Посмотри, чего добился твой брат, мы так им гордимся”. Меня учили сражаться за короля, быть преданным ему, а теперь…
— А теперь ты идешь против него. Но ты ведь знаешь, что это правильно.
— Кто может сказать наверняка, правильно ли?
— Ты. Ты увидел и узнал достаточно, чтобы больше не повиноваться слепым обязательствам. Сейчас выбор делаешь только ты.
— Не совершить бы главную ошибку. Ты доверяешь алхимикам?
Тамина задумчиво разглядывала их сцепленные руки.
— Я доверяю Кэтрин. И Аманде… мне этого достаточно. А остальные алхимики… помогая принцу, они, конечно, преследуют и свои цели, но я не считаю, что это настолько уж плохо. Вероятно, пришло время для перемен. А что из этого получится мы так или иначе узнаем. Только позже.
Райан подозрительно нахмурился.
— Ты что-то знаешь, да?
— Я много чего знаю, — увильнула та от ответа, чуть виновато отводя глаза. — То, чего лучше было бы и не знать.
— Нет-нет, — Бранд притянул Тамину к себе, приподнимая ей лицо за подбородок. — Ты что-то недоговариваешь. В чём дело?
Ответа не последовало, так как за дверью послышался громкий треск и чей-то вскрик. Переглянувшись, они одновременно кинулись из комнаты к лестнице.
— О, господи… — Тамина кинулась на помощь, но её бесцеремонно смели в сторону. Джек уже несся к распластанной у подножия ступеней Кэтрин. Ведьмочка, вероятно, спускалась вниз, когда оступилась и кубарем слетела.
— Кэт, Кэт… — Картер схватил её в охапку, приводя в чувство.
На крики и шум сбежались Патрик с Адрианом. Моро с трудом разлепила глаза, морщась и потирая лицо. Вроде цела. Слава небесам!
— Что случилось?
— Не знаю… — она осторожно приподнялась на локтях, придерживаясь за Картера. — В ушах звенит.
Тамина эфемерной птичкой подпорхнула к ним, оглядывая Кэтрин. Коснулась её раз, затем второй, после чего с широко раскрытыми глазами тряхнула копной волос.
— Заканчивай. Пора оборвать эту вашу связь с северянкой.
— Да я просто оступилась… — покачала головой та. — Всё нормально.
— Не нормально, — вещунья с укором уставилась на Джека. — Заставь её, иначе будет хуже. Шаманка тянет силы не только из неё. И как я раньше не заметила?
— В каком смысле? — не понял Картер. — Чего не заметила?
— Того… — она многозначительно посмотрела на живот ведьмочки.
— Не поняла… — обомлела та. — Ты на что намекаешь?
— То самое, — Тамина дружелюбно похлопала озадаченного Джека по плечу. — Если не хочешь подвергать опасности ребенка, ей придется остаться в поместье. Так что меняем планы — приманкой буду я. А тебе, — она требовательно воззрилась на Кэтрин. — Лучше пойти полежать.
— Я не поняла, она что… намекает, что… — Моро непонимающе посмотрела сначала на Картера, затем на свой живот. — Да быть не может…
Вещунья едва не закатила глаза.
— Может. И теперь понятно, почему северянка смогла пробиться через защиту алхимиков. Она не твою силу увидела, а его…
— Тогда уж её, — влез дотошный Патрик, перевесившись через перила настолько, что сам был готов свалиться следом. — Магия наследуется лишь по женской линии.
— Поздравляю, — лишь всплеснула руками Тамина. — Значит, будет девочка. И если никто не хочет, чтобы из неё выкачали способности ещё в утробе — пора заканчивать со своими играми. И как можно скорее.
— Девочка… — чуть ли не пискнула ошеломленная Кэтрин, присаживаясь на ступеньку. Ноги её не держали. Ребенок… что? Это звучало нелепо, ужасающе… и невероятно. С другой стороны, сомнения и так начинали закрадываться, просто среди происходящего сумбура уделить этому должного времени не удавалось. Но как же… она ведь не готова.
— Ты останешься с Амандой и займешься заклинанием, — Картер решительно поднялся на ноги. — И будешь ждать нас.
— Что? — ведьмочка сердито нахмурилась. — Остаться?
— И только попробуй возразить.
Суровый взгляд отметал любые попытки спорить. Да уж, Джек далеко не был таким послушным пушистым кроликом, каким казался порой.
Звон ключей, тяжелые шаги, спертый запах сырости — это всё, что могла почувствовать Тамина, на глаза которой нацепили повязку, а руки заковали за спиной в кандалы. Лязг и её без излишней вежливости толкнули вперед. Руки почувствовали долгожданное облегчение.
