Вчетвером — а если считать кота, то впятером — они сидели
внутри микроавтобуса, который арендовал Медведь специально для слежки за
магазином. Набитая людьми легковушка, припаркованная неподалеку от входа, могла
вызвать подозрения у людей с нечистой совестью. А у группы "У" были
все основания полагать, что кто-то из работников магазина — человек из стана
врагов. Врагами были те, кто охотился за их боссом или вынашивал в отношении
него злодейские планы.
Полупустой же микроавтобус, в каких чаще всего ездят
сотрудники разнообразных фирм на конференции или в филиалы, мог стоять здесь до
второго пришествия, и никто бы не стал по этому поводу беспокоиться. По крайней
мере, им всем хотелось на это надеяться.
— Первым в магазин пойду я, — вызвался Медведь. —
Сыграю роль глуповатого мужа, который хочет доставить жене радость, но не знает
точно, что для этого купить.
— Иван, ты не прав, — ухмыльнулся Корнеев. —
Если муж сообразил, что жене нужно что-то купить, он совсем не глупый парень.
Лайма пересела поближе к Ивану, заботливо поправила ему
воротник рубашки и посоветовала:
— Только не напрягайся, пожалуйста. Напряженный человек
обязательно привлечет к себе внимание.
— Ладно, — сказал Медведь, которому забота Лаймы
совершенно точно пришлась по душе. — Я постараюсь не ударить лицом в
грязь.
Он выбрался из микроавтобуса и пошел для начала в другую
сторону. Но через некоторое время вернулся обратно и прямым ходом направился к
двери «Уютной квартирки». День выдался славным, и курчавые деревья, рассаженные
вдоль улицы, весело шелестели листвой, переговариваясь друг с другом.
Началось томительное ожидание. Чтобы отвлечься, Лайма
принялась расспрашивать Кудесникова о его работе, а Корнеев открыл ноутбук и с
головой ушел в компьютерное подпространство. Мерседес занял самое большое
сиденье и теперь валялся там кверху лапами, время от времени вздрагивая во сне.
Прошло немного времени, и Евгений неожиданно высунулся из-за
крышки ноутбука.
— Пришло послание. Сверху, — сообщил он деловым
тоном.
Боссу уже доложили о ходе расследования, и он обещал
прислать по магазину «Уютная квартирка» все, что только удастся найти.
«На многое не рассчитывайте, — заранее предупредил
Тагиров. — Я могу пользоваться любыми сведениями, которые есть в базе
данных. Но давать указания разрабатывать магазин, который не проходит ни по
одному делу, не рискну. По крайней мере, пока не узнаю, с кем я столкнулся».
— Прочти, что там, — попросила Лайма, которая
любила получать новости своевременно.
Корнеев пробежал глазами текст, потом вернулся к началу и
сказал:
— Магазин частный, принадлежит некоему Олегу Ефимовичу
Червецову. Ему тридцать два года, по образованию юрист. Работал в крупных
коммерческих структурах, имеет хорошую репутацию. Уволен по собственному
желанию, и это не просто формулировка.
— Ого! — воскликнула Лайма. — Странно, что
юрист открыл не юридическую контору, а магазин.
— Действительно, странно, — поддакнул Кудесников,
который тоже слушал с напряженным вниманием.
— Был трижды женат, в настоящий момент разведен, —
продолжал чтение Евгений. — Есть один ребенок от первого брака. Червецов
проживает в Химках, имеет личный автомобиль, регистрационный номер прилагается.
Деньги на открытие магазина получены честным путем — продал квартиру на
Кутузовском, доставшуюся в наследство от родителей, а также дачу в престижном
районе Подмосковья, доставшуюся от них же. У налоговиков претензий к магазину
нет. Червецов не только владеет, но и управляет магазином, занимая должность
директора. Главный бухгалтер — старинный друг Червецова еще со школьной скамьи
— человек с широкой фамилией Разгуляев. Максим Николаевич, если полностью. Тоже
тридцать два, женат, двое детей, со всех сторон чистенький. После получения
диплома сразу начал работать по специальности, делал карьеру в
продовольственных магазинах столицы. Вот, по большому счету, и все.
— Теперь хорошо бы выяснить, как они оба
выглядят, — заметила Лайма. — Дождемся Ивана, он расскажет нам о
своих первых впечатлениях.
Однако Ивана все не было и не было. Появился он только через
сорок пять минут, просто переполненный этими самыми впечатлениями. В руках у
него была деревянная ширма, обтянутая китайским шелком, и выточенная из дерева
фигура американского индейца. Индеец был размером с бадминтонную ракетку и
примерно такой же тощий.
Когда Медведь втащил свое добро в микроавтобус, Корнеев не
удержался и ехидно спросил:
— А кованый сундук для своей тетушки ты не приобрел?
— Ой, ребята! — ответил тот, свалив покупки на
сиденье рядом с котом. — Тамошние менеджеры как напали на меня, так и не
отпускали до тех пор, пока я не раскошелился.
— Сколько же их там? — полюбопытствовал
Кудесников. Он как-то незаметно раскрепостился и тоже начал задавать вопросы по
существу дела.
Отчего-то никто из членов группы "У" не спешил
отпускать его совсем, и сыщик смирился с положением вещей. «Все лучше, —
шепнул он однажды Мерседесу на ухо, — чем скрываться под видом женщины в
туристическом агентстве. И так, и так — не жизнь». В конце концов он решил, что
ребятам «из конторы» нужно помочь раскрутить дело, разгадать загадку с Диной,
понять, кто и зачем украл у нее память, и уж тогда возвращаться к себе.
Боже, как он, оказывается, любит свою квартиру! Со старым
зеленым диваном, у которого шатается спинка и плохо выдвигается ящик для белья.
С маминым торшером (для него она собственноручно связала абажур из шелковых
ниток), с ворчливым холодильником, где набегавшийся хозяин всегда отыщет
корочку сыра или пачку замороженных котлет. И офис свой он тоже любит. И свою
работу. И все у него, если разобраться, идет в жизни отлично… Просто он этого
как-то не замечал.
— Ну и странное местечко, этот магазин, доложу я
вам! — рассказывал Медведь, вскидывая брови, чтобы ещё нагляднее
продемонстрировать свое удивление. — Зал большой и весь забит барахлом.
Там не просто полки, все сделано потрясающе, прямо как в Париже!
В Париже Иван никогда не был, но по давней русской традиции
считал столицу Франции высшим шиком. Кроме того, его бывшая жена покупала себе
исключительно французскую косметику, а сестра — французские духи и белье. Обе
говорили, что настоящие женщины ценят товары исключительно «Made in France».
— Прямо как будто ты в квартире, — продолжал
заливаться Медведь. — Тут тебе и стол, и кровать, и стеллажи. И все так украшено
— зашибись! Прямо глаза разбегаются. Я вошел и обомлел. Не успел я появиться,
как ко мне подбежали консультанты, и давай мозги втирать! Кстати, их там
двое, — ответил он на вопрос Кудесникова. — Тощая девица в квадратных
очках и парень — такой языкатый, что твоя теща. Он со мной минут двадцать
поговорил, и я прямо почувствовал, что китайская ширма — это самая важная на
сегодняшний день для меня вещь.
