Кудесников сжалился и повернул зеркальце, в которое она
поспешно заглянула, на миг оторвавшись от сиденья. И пробормотала:
— О господи! У вас есть расческа?
— Какая расческа?! — вознегодовал он. — Вы
что, не понимаете, что влипли? А если вы кого-нибудь кокнули сегодня ночью?
И тут она все-таки расплакалась. Сначала мелко подрожала
подбородком, слепив из накрашенных губ клубничину, уронила несколько серебряных
слез на колени, а потом закрылась руками и затряслась, как бурильная установка.
Будучи мужчиной опытным, Кудесников не стал ее утешать. В
процессе утешения женщины припадают к вашей груди, или обнимают за шею, или
опираются на плечо, но в итоге всегда садятся вам на голову.
Пока бедняжка рыдала и всхлипывала, они добрались до места.
Сыщик проживал в большом современном доме рядом с душистым липовым парком и
прудиком, который нынешней весной оккупировали жирные утки. Дом был обнесен
забором, а возле ворот дежурил охранник с постной физиономией. Он постоянно
ходил туда-сюда, точно заведенный. Завидев Арсения, «страж врат» кивнул
головой, но потом перевел взгляд на его попутчицу, был наповал сражен ее
красотой и на некоторое время остекленел.
Зарулив на стоянку, сыщик вытащил попутчицу из машины и,
неласково схватив за локоть, повлек к подъезду. Кот Мерседес важно шел впереди,
натянув цепочку. И лишь изредка, наступив в мелкую лужу, притормаживал, чтобы
потрясти лапой.
В лифте она смотрела только на кота, ахала, приседала и оглаживала
его двумя руками. К концу путешествия бедняга стал выглядеть так, будто пролез
через узкий рукав.
— Вы любите кошек? — с подозрением спросил
Кудесников.
— Н-не знаю, — пробормотала женщина. Разогнулась и
сдула со лба прядь волос. Волосы были мягкими и легкими, как в телевизионной
рекламе, и блестели от избытка питательных веществ. — Я ничего про себя не
знаю.
Когда дверь в квартиру распахнулась, оба некоторое время
помедлили на пороге, как ныряльщики на краю утеса. Наконец Кудесников отринул
сомнения, вошел внутрь и включил в прихожей свет. Освобожденный кот нырнул в
коридор и мгновенно исчез в глубине квартиры.
— Нужно придумать вам какое-то прозвище, — заявил
сыщик, сняв башмаки и задвинув их носком правой ноги под вешалку. — Не
могу же я постоянно обращаться к вам «Эй!». Вам нравится имя Дина?
— Мне все равно, — выдавила она. — Пусть
будет Дина. Мне правда все равно.
Она скинула свои офигительные туфли, которые были похожи на
музейный экспонат. Вероятно, их делали вручную, и мастер посадил зрение,
вышивая все эти узоры. Кудесников задержал на них взгляд. В душе у него снова
шевельнулось опасение, что рано или поздно за «Диной» приедет длинный лимузин в
сопровождении мотоциклистов-автоматчиков. Дину увезут, а его на всякий случай
кастрируют.
Издав тяжкий вздох, он прошел по квартире, зажигая повсюду
свет. Шторы были задернуты круглосуточно, из-за чего одна подружка называла его
квартиру фотолабораторией.
Войдя в спальню, Кудесников снял костюм и аккуратно повесил
его в шкаф. Рубашку положил в пакет для грязного белья. Он редко надевал
костюмы, предпочитая тесные вельветовые штаны и пуловеры на голое тело. Пожилые
соседки между собой называли его «фасонистым мужчиной» и были убеждены, что он
артист.
— Послушайте, Дина! — крикнул Арсений,
переодевшись в джинсы и футболку. — Вы все еще стоите в коридоре?
Он отлично знал, что она не двинулась с места, потому что
оставил в двери щелку, чтобы подглядывать и подслушивать.
— Да, — ответила новоиспеченная Дина после некоторой
паузы.
Она действительно стояла в коридоре, переступая черными
шелковыми ногами на жиденьком коврике.
— Хотите есть, пить, спать? Или, может быть, вам нужно
в уборную?
Кудесников взъерошил волосы на макушке. Такое впечатление,
что она сказочная принцесса, а он углекоп, который не знает, как обращаться со
столь дорогим товаром.
— Я сильно замерзла, — призналась Дина и в
подтверждение своих слов поежилась. — На улице так холодно, а это платье…
Наверное, я сбежала с какой-то вечеринки.
— Или вас выкинули из машины, — высказал
собственное предположение Кудесников.
— Мне хочется принять ванну. Вы… как?
— Сейчас принесу халат и полотенца. Можете пока
покопаться в шкафчике и выбрать себе тапки.
Она проводила его взглядом и подумала, что он абсолютно
безопасен. Несмотря на напускное нахальство, было в нем что-то такое…
благородное, что ли. Кроме того, он был единственным человеком, которого она
знала. На месте воспоминаний в ее голове вертелась клочковатая тьма, иссеченная
красно-белыми всполохами огня. Это было похоже на чертово колесо с пылающими
кабинками, и Дина на секунду зажмурилась.
Запершись в ванной, она пустила воду и уставилась в зеркало.
Некоторое время изучала себя, потом вздохнула и принялась раздеваться. На ее
ногах оказались чулки на широких резинках, с них она и начала. Подобрала платье
и двумя руками потянула левый. Он пополз вниз неохотно — и не зря! Ему,
оказывается, было что скрывать. Резинка отъехала, и глазам открылась длинная
черная полоса на ноге.
Сначала Дина даже не поняла, что это такое. Подумала — грязь
или шрам. И только наклонившись, различила буквы и цифры. Неровные черненькие
буковки, как маленькие клещи, впились в ее розовую ногу и засели в ней
намертво.
Первым ее порывом было броситься к Кудесникову, чтобы
сообщить о находке. Однако оторвать глаз от надписи она не могла, поэтому
осталась на месте и только крикнула в незапертую дверь:
— Арсений!
Арсений не собирался выпускать ночную гостью из поля зрения.
Он болтался возле ванной комнаты, поэтому сразу же откликнулся на призыв.
— Вам что-нибудь нужно? — спросил он, подойдя
вплотную к двери и уставившись на блестящую ручку, в которой отразилась его
растянутая по горизонтали физиономия. — Забыл предупредить, что крема от
Диора у меня нету.
— Идите сюда, — ответила дверь возбужденным
голосом.
— Э-э… — протянул Кудесников. — Не стоит.
— Арсений, идите ко мне! — еще раз потребовала
дверь не терпящим возражений тоном.
— Зачем?
— Я вам кое-что покажу.
Сыщик тяжело вздохнул. Кажется, начинается! Она хочет заманить
его в душ, чтобы насмерть поразить своим дивным мягким телом, похожим на тесто
для французских булочек. Она и в одежде хороша, как русалка, а уж без нее
наверняка действует на мужчин подобно оружию массового поражения. Конечно, кто
предупрежден — тот вооружен, но… Мало ли, как там, внутри, все сложится. Лучше
не ходить.
На самом деле Арсений себе льстил. У него была куча
поклонниц, и красивые женщины так его пресытили, что головокружение при виде
обнаженной натуры вряд ли ему грозило.
