— Не сейчас, — воскликнула она. — Костя
истекает кровью!
— Ерунда, царапина! — возразил тот и жалко
улыбнулся: — Боюсь только, жена не одобрит.
— Его жена — хирург, — пояснил Дубов специально
для Лаймы. — И мы, конечно, отвезем его к ней на работу. Я сам отвезу.
Даже не знаю, что мы ей скажем. Что в квартиру ворвалась темнокожая женщина с
большим ножом и разогнала наш мальчишник?
Они засобирались, начали обматывать рану Латышева
полотенцем, и Репьев сказал Лайме:
— Я бы попросил тебя подождать здесь, но боюсь, она
может вернуться.
— У меня есть пистолет, — неожиданно вспомнила
«секретный агент». И сурово добавила: — Не хотелось устраивать стрельбу в
квартире и втягивать тебя в свои дела. Впрочем, ждать я в любом случае не могу
— мне нужно ехать.
— Я тебя отвезу, — предложил Репьев. — Вдруг
это свирепое создание караулит где-нибудь поблизости. Или погонится за тобой на
грузовике?
Такая перспектива Лайму совсем не вдохновила, и она
согласилась без раздумий.
— Жаль, что наше знакомство получилось таким… скомканным, —
посетовала она, прощаясь с Дубовым и Латышевым. — Спасибо вам за защиту.
— Не за что, дорогая. Обращайтесь, если что, —
ответил Костя, мученически улыбаясь.
— Это наше первое боевое крещение, — поделился с
ней Репьев, когда они сели в машину и тронулись в путь. — За стены
спортивного зала наши опыты еще ни разу не выходили.
— Мне просто повезло, что вы все оказались
каратистами! — искренне растрогалась Лайма.
— Это не карате, а школа русской борьбы Константина
Латышева.
— Ах вон оно что!
— Мы решили основать сеть спортивных клубов, —
поделился с ней Репьев своими планами. — И сегодня как раз собирались
обсуждать организационные вопросы.
— Мне так неловко, — пробормотала Лайма, словно
всего-то разбила склянку с чернилами и испортила ковер. — Столько
неприятностей… Да, я совсем забыла! Я же вызвала милицию!
— И где она? Преступница успела скрыться, пострадавший
поехал в больницу… Оперативнее надо быть! Надеюсь только, что стражи закона не
взломают мою квартиру в поисках трупов.
Тем временем на место происшествия прибыл наряд милиции.
Милиционеры сразу увидели пятна крови на лестнице, позвонили в дверь квартиры,
откуда был сделан вызов, не дождались ответа и обошли всех соседей. Дома
оказался только Макар, который сидел, затаившись, на своей кухне и ел из
кастрюльки холодный борщ.
— Милиция, — устало сказал голос из-за двери,
когда в ответ на звонок он прокрался в коридор, заглянул в «глазок» и робко
спросил: «Кто там?» Услышав ответ и узрев людей в форме, он немедленно
распахнул дверь и воскликнул:
— Какое счастье, что вы приехали! Бандиты хотели меня
убить!
— Расскажите все по порядку, — предложили ему.
—Да что там рассказывать! — заявил Макар, взмахнув
шевелюрой. — Я услышал чудовищные удары в дверь и открыл…
— Зачем же вы открыли? — удивился один из стражей
порядка.
— Потому что увидел в «глазок» своего соседа, Репьева
Юрия. Но он оказался не один. С ним была женщина в маске, вооруженная скифским
мечом. Огромная женщина, лейтенант! — повторил он свистящим
шепотом. — У нее были такие бицепсы! А какие икры на ногах!
— И что?
— Как что? Она хотела меня убить!
— За что убить-то?
— Ну… — Макар поправил свою шевелюру и несколько
смутился. — Полагаю, за то, что я играл Вагнера.
— Она вам сказала, что все из-за Вагнера? —
настаивали милиционеры. — Ей не нравится этот Вагнер?
— Она ничего не сказала! Мне Репьев сказал.
Предупредил… Что если ябуду играть Вагнера… На фортепьяно… Вечером… Тогда он
примет меры.
— Нормально, — повернулся один милиционер к
другому. — Народ совершенно озверел, а?
— А кровь чья? — спросил его напарник.
— Это не моя, — быстро ответил Ма??ар: — Я ничего
такого не видел.
И тут на лестнице появились супруги Славкины с пакетами,
нагруженными огрызками пиломатериалов, которые они исправно выносили к мусорным
бакам каждый вечер после того, как Николай заканчивал свои ежедневные труды по
благоустройству квартиры. Кровь на полу и наличие двух милиционеров их,
конечно, взволновали до чрезвычайности.
— Боже! Что у нас тут случилось?! — воскликнула
Тамара, замерев на ступеньках. — Макар, дорогой, с вами все в порядке?
— Мне просто повезло, — ответил Макар, несколько
расстроенный тем, что милиционеры вели себя как-то уж слишком индифферентно: не
возмущались вместе с ним и не шли ловить асоциального типа Юрия Репьева. —
Сосед нанял наемную убийцу, чтобы запретить мне играть на фортепьяно. Ему,
видите ли, от меня было шумно. Вот вы, например, слышите что-нибудь?
— Нет! — хором и весьма искренне ответили
Славкины.
— А он слышал. И когда я сказал, что ни за что не брошу
репетировать, обещал меня… В общем, расправиться со мной.
— Боже мой! — снова ахнула Тамара. Положила пакеты
на лестницу и схватила мужа за отвороты спортивной курточки. — Коля, он
сумасшедший! Он может и нас… заказать.
— А вас-то за что? — с любопытством спросил
милиционер.
— Видите ли, Николай кое-что строит по вечерам… Репьеву
мешает наша дрель. Из-за дрели он угрожал нам расправой. Но дрель совершенно
тихая. Скажите честно, Макар, вы, например, слышите нашу дрель?
— Не слышу, — помотал головой тот.
— Ну вот! А этот тип слышит и возмущается. Счастье, что
он сегодня к нам не приходил…
— Может, и приходил, Тома. Было слишком… шумно.
— Да, весело здесь у вас, — похвалили стражи
порядка. — Будете заявлять на своего Репьева?
— А он узнает, что мы заявили? — тотчас
сориентировалась Тамара.
— А как же, — с удовольствием ответил милиционер.
Макар трусливо опустил глаза, и Николай ответил за всех
сразу:
— Мы решили не заявлять.
Когда милиционеры спустились к машине, один другого спросил:
— И как тебе видится вся эта чехарда?
— Думаю, бедный Репьев, замученный дрелью и Вагнером,
от отчаяния разбил себе голову о перила и убежал из дому. Может быть, сейчас он
уже на пути в Африку.
* * *
Тагиров вздрогнул и открыл глаза. Знакомый голубой свет
проливался сверху и окрашивал все вокруг в призрачные цвета. Самик тоже казался
призрачным. Однако он улыбался. Тот, второй человек, находился в тени. Он сел
таким образом, чтобы Тагиров не смог увидеть его лица.
