— Это можно узнать у самого Зимина, — проворчал
Медведь. — Что он собирался делать с Эллой. Прижать его к ногтю и…
— Боюсь… — подал голос Корнеев, который все это время
не отрывался от компьютера. — Боюсь, что у меня плохая новость. Очень
плохая новость.
— Что-нибудь с Кудесниковым? — переполошилась
Лайма. — Ах, какие мы! Сидим тут и рассуждаем, когда человек прислал нам
записку с сигналом SOS!
— Про Кудесникова я ничего не знаю. И вообще — все это
время я пытаюсь найти адрес депутата Семигуба. Но он какой-то… засекреченный.
— Так что за плохая новость? — еле сдерживая
волнение, переспросил Тагиров.
Он вдруг испугался, что с Эллой случилось несчастье, а этот
Корнеев тянет и тянет кота за хвост!
— В сводке новостей прошло сообщение. Вчера ночью в
своей квартире убиты предприниматель Андрей Зимин и его жена. Следствие
считает, что убийство связано с коммерческой деятельностью Зимина, так как
ранее неизвестным киллером был расстрелян Карл Виганд, который был одним из
владельцев фирмы «Энерджин». После его смерти Зимин управлял фирмой единолично…
— Мы их вспугнули, — обреченно сказал
Медведь. — Они сдрейфили и стали заметать следы. И убили собственных
заказчиков.
— Не забудьте, что заказчики не довели дело дс
конца, — напомнил Тагиров. — Элле удалось улизнуть. Я думаю, она
поймала первого попавшегося частника, но по дороге потеряла сознание. Шофер,
ясное дело, испугался, вывез ее за город и выбросил из машины, чтобы не
объясняться с милицией. Там ее и нашел Кудесников. К тому времени Элла пришла в
себя, но уже ничего не помнила. Вероятно, когда мы с ней готовились к этим
событиям, мы не учитывали, что я тоже лишусь отдельных воспоминаний…
— Какая ужасная путаница! — воскликнула
Лайма. — Как мы будем во всем этом разбираться?
— Да уж как-нибудь, — пробормотал Корнеев и
захлопнул крышку ноутбука. — Только сначала освободим Кудесникова с котом.
Адрес и интересующий нас кусок карты я уже распечатал.
* * *
После короткого сна и долгих водных процедур Кудесников
вышел из своей комнаты и двинулся на первый этаж, на голоса. Время было раннее,
только что принесли молоко и почту. Конверты лежали на серебряном подносе, а
сам поднос стоял на резном столике возле парадной двери. Для сыщика просмотреть
чужую почту было делом чести. Он перебрал конверты и немедленно выхватил письмо,
пришедшее из Севастополя. Имелся там и обратный адрес — улица Ленина, и имя с
фамилией — Алексей Кущин.
«Телепатия, — подумал Кудесников. — Безутешная
Алла пытается отыскать возлюбленного, а его письмо в это время уже лежит в
почтовом отделении». Он вернулся к себе в комнату, старым сыщицким способом
вскрыл конверт и прочитал: «Милая Алла! Не знаю, как объяснить тебе все, что
произошло. Я страшно раскаиваюсь. Срочные дела заставили меня покинуть Москву,
но я так боялся твоих слез, что уехал тайно…»
Ни слова о Валентине Золотниковой и ее деньгах. «Все так,
как я и думал!» —обрадовался Кудесников и спрятал письмо в карман. Если хочешь,
чтобы тебя считали фокусником, нужно время от времени показывать фокусы. Письмо
он позже еще раз бросит в почтовый ящик. Оно немного задержится, но Алла уже
будет знать о его существовании.
Он снова спустился вниз и вошел в столовую с гордо поднятой
головой. Семигуб с женой сидели за столом, сервированным к завтраку.
Головокружительный аромат кофе пощекотал ноздри Арсения, и он блаженно
улыбнулся:
— Доброе утро! А можно и мне этого божественного
напитка?
— Ах, дорогой Арсений! — воскликнула Алла,
собственноручно наливая ему кофе. — Я просто жду не дождусь, когда мы
начнем.
Кудесников отхлебнул из чашки, блаженно зажмурился и пробормотал:
— В сущности, я уже закончил.
Семигуб, «подогретый» женой, тоже проявлял признаки
нетерпения и все время ерзал на стуле. Когда сыщик сказал, что все закончил, он
воскликнул:
— Как это?!
— Просьбу Аллы Викторовны я выполнил. И мне пора ехать.
— А Валентина с мужем? — опешила Алла. — У
них угнали машину…
— Им придется обратиться в милицию, — с напускным
сожалением сказал Арсений. — Я потребовался службе безопасности страны.
— Но как она с вами связалась?
— Не могу сказать. Это новый засекреченный вид связи —
иридиопочта.
— Это когда чип вставляют прямо в глаз, что ли? —
проявил фантазию Семигуб.
— Государственная тайна. В общем, я уезжаю.
— А я? — неожиданно обиделся Семигуб. — Вы
обещали и мне тоже одно желание!
«Вот детский сад», — подумал Кудесников, а вслух
поинтересовался:
— А что бы вам хотелось у меня спросить? У вас что-то
случилось?
— У меня много чего случается, — пожал плечами
тот. — Вот щенок у меня пропал недавно. Дорогущий, гад. Я его два месяцу
ждал, документы выправил, принес домой, а на следующий день мы нашли на кухне
опрокинутую миску с водой, а пес как в воду канул…
Слово «кухня» навело Кудесникова на мысль о расчлененном
теле, которое кухарка спрятала в грот.
— Боюсь, — сделав скорбную мину, сказал он, —
что ваш щенок погиб. Увы. Если вы пойдете в старый грот над рекой, вы найдете
его бедное хвостатое тело…
— Я так и знала! — воскликнула Алла, уронив
быструю слезу на скатерть. — Такой песка был чудный!
— Нет, подождите-подождите! — закричал Семигуб. —
Это не считается! У меня вопрос более важный был. Контракт, понимаете ли,
из-под носа увели! Хочу знать, кто против меня играет.
— Минутку, — остановил его Кудесников. Он завел
глаза в потолок, нахмурился и сказал: — Кажется, ваш щенок не в гроте. Он в
подвале, спрятан под огурцами.
— Какой ужас, — пробормотала Алла. — Кто мог
так поступить с бедным животным?!
— Луза, — вспомнил сыщик. — Вам знаком такой
человек?
— Лузняков! — Семигуб с такой силой хлопнул
ладонями по столу, что кофейные ложечки подпрыгнули и жалобно
тренькнули. — Я знаю, на кого он работает!
— Тот, на кого он работает, и есть ваш лютый
враг, — с чувством заявил Кудесников, довольный, что все складывается так
удачно.
— Еще ты хотел спросить про свой античный сосуд! —
шепотом напомнила Алла, словно Арсений мог ее не услышать.
— Это уже будет три желания! — закапризничал
Кудесников.
— Но я заплачу, — с жаром сказал Семигуб. —
Вы же тут, и ментальной энергии, судя по всему, у вас — завались. Надо же
воспользоваться!
«Вот так и живут депутаты, — подумал Арсений. —
Пользуются всем. До чего могут дотянуться». Тут же ему в голову пришла светлая
мысль, и он воскликнул:
