— Могу подарить тебе ее визитную карточку, —
хмыкнул Корнеев. — Сведения от босса. Ты сама продиктовала нам номер
красного автомобиля. Описание внешности тоже совпадает.
— Она что, русская? — удивилась Лайма.
— Самая что ни на есть, — подтвердил он. —
Родилась в Москве. То бишь коренная москвичка.
— Нет, это какая-то ошибка, — упорствовала
Лайма. — Я бы ни за что не прыгнула с моста, если бы в глазах этой дылды
увидела хоть проблеск ума и чувства. Поймите, за мной гналась машина для
убийства! В конце концов, вы можете спросить Репьева!
— Это что еще за фрукт? — с подозрением спросил
Медведь.
Ему активно не нравились мужики, увивающиеся за командиром.
Трогать он их не трогал, но всегда демонстрировал неудовольствие, когда Лайма
знакомила его с кем-то из своих «хахалей». Теперь вот появился какой-то новый.
И фамилия у него подозрительная — Репьев. Такой прицепится — не отдерешь. Если
только удалить с корнем…
— Юра спас меня от смерти. Да я же вам рассказывала!
— Ах, ну да, — противным голосом поддакнул
Корнеев. — Он твой герой.
Корнееву тоже не нравилось, когда Лайма заводила с кем-нибудь
шуры-муры. И то сказать — на мужчин ей не везло: все время попадались какие-то
неправильные.
— Так что мы будем делать с мулаткой? — не
унималась Лайма.
— С доктором Ахундовой, — любезно подсказал
Медведь. — А зовут ее Анджела Александровна.
— Три "А", — мрачно заметил
Корнеев. — Босс считает, с ней нужно поговорить. Попытаться вызывать на
откровенный разговор.
— Психолога? На откровенный разговор? Ты шутишь, —
пожала плечами Лайма. — Она не ответит ни на один вопрос, доведет тебя до
белого каления, а потом выдаст экспертное заключение и потребует с тебя сотню
баксов.
— А что, это идея! — обрадовался Медведь. —
Нужно сходить к ней на консультацию. Деньги нам выделили…
— И чьей я буду женой? — поинтересовалась
Лайма. — Только не думайте, что на консультации у психолога супруги
обязательно целуются.
— Мы и не думаем, — соврал Медведь.
— А я считаю, что к госпоже Ахундовой лучше сходить
вообще без тебя, — заявил Корнеев.
— Скажете, что у вас однополый брак? — ехидно
поинтересовалась Лайма. — Ссоры на почве ревности? Любовь здесь больше не
живет? Вам никто не поверит.
Боже! Отчего мужики всегда так самонадеянны? Им кажется, что
любая их фантазия должна пройти на «ура».
— Я пойду один, — предложил Корнеев. — Не
обязательно тащить с собой женушку.
Лайма всплеснула руками:
— Ты не представляешь, с кем тебе придется иметь дело!
Если эта Анджела разозлится, она тебя просто задушит голыми руками. Ты и
пикнуть не успеешь.
— Значит, пойду я, — принял решение
Медведь. — Я единственный из вас имею настоящую военную подготовку. Она
меня голыми руками не возьмет!
— На голые руки не рассчитывай, — заметила
Лайма. — Эта тетка запросто может схватить нож для бумаги и разрезать тебя
напополам.
Корнеев долго смотрел в окно, как будто решение проблемы
пряталось где-то за горизонтом, потом предположил:
— Возможно, охота на людей — это ее хобби. А на работе
она — само очарование и любезность. И то сказать — с чего бы это ей кидаться на
клиентов?
— Если я правильно поняла, у добровольца иная задача —
вызвать ее на откровенность. Вот тут-то и начнется представление!
Медведю удалось убедить товарищей, что он единственный
сможет выстоять против мулатки, если вдруг ей захочется заняться вольной
борьбой. Лайма велела ему держать ушки на макушке и не доверять лживым словам.
Поехали они все вместе, решив, что подстраховка останется ждать в машине. А
если что-то пойдет не так, Медведь приблизится к окну и махнет рукой. Они
заранее выяснили, в каком месте находится кабинет психолога Ахундовой, и высчитали
ее окна на фасаде большого офисного здания.
У Медведя было такое решительное лицо и такой суровый взор,
что Лайма не хотела его отпускать.
— Ты слишком напряжен, — попеняла она.
— Ничего себе! Сама говоришь, дамочка может
прокомпостировать меня дыроколом или проверить, что там внутри, при помощи ножа
для бумаги, и хочешь, чтобы я при этом не волновался.
— Ну хорошо, волнуйся, но не так откровенно.
Медведь придумал себе неубедительную легенду, которую Лайма
раскритиковала в пух и прах, а Корнеев, наоборот, поддержал, набил бумажник
деньгами и приложил к нему пистолет.
— Стрелять только в крайнем случае и не в
голову, — предупредил Евгений.
— Справлюсь, не мальчик, — пробормотал тот и,
насвистывая, направился ко входу в здание.
Охранники спросили, куда он идет, и Медведь скромно ответил,
что к психологу, и показал визитную карточку, которую передал им Тагиров.
Контора работала оперативно, ничего не скажешь.
— Второй этаж, — любезно подсказал один из
охранников. — Можно пешком, можно на лифте.
Медведь пошел пешком, представляя себе кровожадную тетку,
которая сидит в кабинете с налитыми кровью глазами и думает, кого бы прикончить
после работы. Вдруг она выберет его?
В коридоре никого не было, и Медведь тихонько подошел к
нужной двери. Постоял, прислушиваясь, потом наконец решился и постучал.
— Войдите, — донесся до него мелодичный голос.
Такой голос мог бы принадлежать молодой девушке с шелковыми волосами до пояса,
которая носит широкие рубашки с вышивкой, а на завтрак съедает половинку груши.
Однако за столом сидела та самая особа, которую Медведь,
собственно, и ожидал увидеть. Только Лайма описывала ее фурией, а перед ним
предстала спокойная женщина с внимательными глазами, в которых читался живой
ум. У нее действительно была шоколадная кожа, однако волосы не торчали во все
стороны, словно у молодого Игоря Корнелюка, а были уложены в аккуратную
прическу.
— Добрый день, — поздоровалась она. — Меня
зовут Анджела Александровна. Вы без предварительной договоренности?
— Без, — согласился Медведь, сглотнув слюну. Было
бы лучше, если бы мулатка сразу бросилась на него с кулаками или с ножом. А то
жди, когда это случится! Быть все время начеку чудовищно сложно. Медведь плохо
справлялся с двойной нагрузкой. Когда он был начеку, то не мог нормально вести
беседу. И наоборот.
— Садитесь, пожалуйста. — Медведь сел и зажал руки
между колен. — Прежде вы никогда не были у специалиста по семейным
проблемам?
— Нет. Прежде у меня не было семьи, — ответил тот.
Анджела покивала головой и улыбнулась ему ободряюще.
— Вы вместе с женой приняли решение прийти на
консультацию?
