— На самом деле не существует никакого нелегального
бизнеса, — сочувственно пояснил Медведь специально для Анджелы. — Вы
помогали примитивным преступникам.
— Но моя сестра?..
— Боюсь, — вздохнула Лайма, — ваша сестра
влипла по самые уши.
— Знаете, я должна вам признаться… По их просьбе я
ездила в Германию. С кассиром из «Уютной квартирки». Мы полетели вдвоем и
следили там за одним типом. Олег Ефимович сказал, что этот тип один из них… из
тех, кто посягает на его бизнес. Мы его немножко попугали.
— Как?
— Самое главное — позволили ему заметить слежку. Ему
явно стало не по себе. Вы ведь представляете парочку, я — и рядом со мной
малорослый человечек. Я настояла на том, чтобы мы с ним оба постоянно носили с
собой колокольчики. Здорово действует на психику. Вы начинаете думать, что это
какой-то тайный знак или ритуал. Со стороны выглядит устрашающе.
— А имя человека, которого нужно было напугать, вам
сказали?
— Конечно! — воскликнула Анджела. — Мы ведь
провожали его до гостиницы и встречали возле нее. Его зовут Николай Петрович
Скогарев.
* * *
В магазин «Уютная квартирка» Алла Семигуб ворвалась, как
горячий и злой африканский ветер самум. Привыкшая действовать быстро и
напористо, она высокомерно проигнорировала возникшую на ее пути девушку,
пытавшуюся в меру своих скромных способностей исполнить обязанности продавца-консультанта,
и решительным шагом направилась к двери с новенькими табличками «Служебный
вход» и «Администрация».
Поняв, что посетительницу вовсе не интересует их
розово-голубое мохерово-плюшево-гобеленовое великолепие, а нужно ей что-то
иное, не предусмотренное обычным магазинным регламентом, а значит, нарушающее
установленный для посетителей порядок, дорогу ей перегородили охранник в черном
комбинезоне и подоспевший к нему на помощь молодой человек в черном костюме,
видимо, дежурный менеджер зала.
Задумчиво посмотрев на возникшее препятствие, Алла Семигуб
презрительно сощурилась и процедила сквозь зубы:
— Мне к директору. А вы быстренько разошлись!
— Извините, — отчеканил менеджер, — но это
невозможно.
— Что за чушь, — возмутилась Алла, — мне
сказали, что он целый день в магазине.
— Олег Ефимович не занимается приемом посетителей. Если
у вас вопросы, задайте их мне, если просьбы или пожелания — вас обслужат наши
продавцы…
Алла Семигуб не любила препятствий на своем пути.
Одушевленные или нет, они вызывали у нее омерзение и озлобление. А злой Аллы
боялся даже ее муженек-депутат. Она не огибала препятствия, не пыталась
преодолеть их с использованием интеллекта. Нет. Она их взрывала, уничтожала,
превращала в прах.
Вот и сейчас, уперев руки в боки, она очень-очень
внимательно посмотрела на двух упрямцев, еще до конца не осознавших свою
ошибку, и язвительно заметила:
— Вам, молодые люди, голубые костюмчики больше бы
подошли!
Молодые люди напряглись, но Алла уже давала сигнал «SOS»
своим мордоворотам.
Минуты через три, сопровождаемая истерическими криками
спрятавшихся где-то между стеллажами продавщиц, возмутительница спокойствия
прошла в заветную дверь, аккуратно переступив через две распластанные на полу
черные фигуры.
За дверью оказался небольшой коридорчик с выходящими в него
другими дверями, но Аллу заинтересовала та, на которой была табличка «Директор»
и ниже еще одна, поменьше — «Червецов Олег Ефимович». Это было именно то имя,
которое она услышала от Кудесникова.
Приказав своим бодигардам ждать здесь, она, не постучавшись,
повернула изящную бронзовую ручку и открыла дверь.
То, что Алла увидела в следующую минуту, ей в общем-то
понравилось.
За дорогим красивым столом сидел в кресле достаточно молодой
симпатичный мужик, которого не портили даже не по моде длинные волосы (а-ля
70-е годы двадцатого века) и спадающая на лоб челка.
Мужик сидел и, откровенно разглядывая нежданную гостью,
улыбался. Улыбался он, как потом убедилась Алла, постоянно. Можно было сказать,
что улыбка практически не сходила с его лица, и было непонятно, как это
выдерживают лицевые мускулы.
— Чему вы улыбаетесь? — не поздоровавшись, хмуро
поинтересовалась Алла Семигуб.
— Да вот, любуюсь на цирк, который вы тут у меня
устроили. В магазине, знаете ли, камеры наблюдения установлены, я и
поинтересовался, что за шум там в зале.
— Ну и как, понравилось?
— Вы знаете — да. Придется менять охрану, а то этими,
как оказалось, только детей пугать. Да и менеджера заодно сменю — этот, кстати,
мне давно не нравился — вороватый какой-то, к продавщицам клеится…
Саркастически приподняв одну бровь, Алла осведомилась:
— Вы думаете, я пришла сюда обсуждать ваши кадровые
проблемы и тестировать персонал на предмет профпригодности?
— Что вы, что вы! — снова заулыбался ее
собеседник. — Я весьма далек от таких мыслей. Я могу вам чем-то быть
полезен?
— Если это вы Червецов Олег Ефимович — то да. Впрочем,
если не вы, то проводите меня к нему. У меня срочное дело.
— Я Олег Ефимович, — опять улыбнулся мужчина с
челкой, — чем могу? Впрочем, может быть, вы присядете,а я пока распоряжусь
насчет кофе. Или вы хотите что-нибудь вьшить?
— Спасибо, — Алла вольготно расположилась в кресле
напротив, — кофе, без молока и без сахара.
Червецов позвонил, тихо отдал распоряжение. Они дождались,
пока им принесут кофе, и как только остались одни, Червецов предложил:
— Излагайте. Только представьтесь, пожалуйста, а то у
нас с вами одностороннее знакомство.
Алла глубоко вздохнула, как перед долгим погружением под
воду, затем, выдохнув, спросила, понизив голос до конспиративного:
— Ирочка Зимина. Вам что-нибудь говорит это имя?
Олег Ефимович хмыкнул:
— Безусловно. Но это не вы.
— Конечно, не я, глупый. Это моя ближайшая подруга.
Можно сказать, единственная. У нас с ней нет друг от друга секретов. И она,
узнав о моих проблемах, под великим секретом рассказала мне о вас, о том, как
вы ей помогли. Помогите и мне тоже! Не сомневайтесь, я вполне платежеспособна.
Следующие полчаса Алла Семигуб потратила на то, чтобы
убедить недоверчивого Олега Ефимовича в том, что: а) она именно та, за кого себя
выдает; б) что ее не подослали спецслужбы с целью провокации.
В итоге пришлось все рассказать про себя и заодно про
мужа-депутата. Это Червецова почему-то заинтересовало больше всего. Наконец он
милостиво согласился выслушать собственно просьбу.
Еще около часа она посвятила рассказу о том, почему именно
хочет разделаться со своей злыдней-кузиной. Половина этого рассказа была
правдой, вторую половину придумал Кудесников.
