Нанял он меня, вот значит как… Блин, а нанял же ведь. Стою и офигеваю, наблюдая, как Стас уходит к лифту, садится и уезжает. Даже ни разу больше не обернулся. Самовлюбленный болван.
Вот что за эффектное исчезновение? Зачем? “До свидания” никто не учил говорить? Или это такая попытка доказать мою неправоту? Соболезную, не сработало. Кроме раздражения я лично ничего не чувствую. А нет, чувствую…
— Ай, дружок. Давай без увечий, — с трудом отцепляю от себя впившиеся в кожу коготки и пытаюсь сообразить, в какой стороне можно отыскать выход наружу. Мне вообще-то в другую башню надо. Это Стас у нас живет в “Федерации”.
— Смотрю, у тебя новый поклонник.
Замираю на месте. Секунда, две, три… Надо бы повернуться, но не решаюсь. Не решаюсь, потому что этот голос я ни с чем не спутаю. Мысленно стону и ругаю весь белый свет. Почему сейчас? Почему именно здесь? Закон подлости какой-то.
Собравшись с духом, резко оборачиваюсь и вижу Диму. Стоит вполне расслабленно, опираясь руками на приоткрытую дверцу “Ягуара”, укрытого от ряда, где остался Астон Мартин несколькими автомобилями и высоченным внедорожником. Захочешь — не заметишь.
Как долго он тут стоит? Судя по позе достаточно. И по лицу. Наверное, глупо тешить себя иллюзиями, но надежда как мы знаем...
Не дождавшись ответа, Дима кивает на питомца в моих руках.
— И как зовут эту пушистую морду?
МЕЛЮЗГА ПО ИМЕНИ ЕВА
Как язык прожевала и проглотила. Молчу. А ответа-то ждут. И если не ответа, так хотя бы адекватного поведения.
— Как-то.
Гениально. Варвара, ты кладезь умных ответов. Но Диме и этого достаточно.
— Ясно. Ты в курсе, что Ева с ума сходит от волнения? До тебя ни дозвониться, ни достучаться. Хоть бы записку оставила.
Чувствую себя еще большей сволочью.
— Я уже иду домой. Обещаю, извинюсь перед ней.
Дима согласно кивает, садится в машину, выезжает с места и останавливается возле меня. Стекло с пассажирского места медленно опускается.
— Садись, довезу.
— Тут идти минуты три.
— Никак не дойдет? Тебе опасно бродить одной. Садись.
Обреченно сажусь в “Ягуар”, что не особо удобно, когда у тебя на руках живое елозящее существо. Дима роется в бардачке машины и протягивает мне коробку. Новый телефон. Меня так и будут снабжать одноразовыми средствами связи?
Выезжаем с парковки. Сворачиваем, объезжаем отсвечивающий бликами на сплошных стеклах небоскреб и тормозим у входа в “Москву”. Приехали, говорила же — минуты ты пешком. Молчим. Мне стоит поскорее сделать ноги, но почему-то не могу. Не люблю чувство незавершенности.
Спрашивать, что он делал на парковке вероятно глупо? Полагаю, в той башне обитает большинство асов. Если не все. Мне интересней другое, а Стас-то видел машину брата, когда мы заезжали? Я была слишком занята крошкой енотом, но он… Если да, то это чистой воды скотство.
Решаюсь.
— Ты все слышал, да?
— Угу, — ответ звучит предельно безразлично.
Дима задумчиво щелкает кнопки на панели, даже не поворачиваясь в мою сторону. Боюсь спросить: щелкает, потому что надо или потому что избегает меня?
— Обсудить не хочешь?
— Прости, сейчас не могу. Надо закончить парочку дел.
Меня вежливо выпроваживают, ясно.
— Ладно.
“Ягуар” срывается с места, едва я успеваю закрыть дверцу. Как мерзко.
— Мы с тобой попали, друг, — обреченно вздыхаю, разглядывая любознательно принюхивающуюся к уличным запахам мордочку. Ноль внимания на мою проблему. Никакого сочувствия.
Захожу в вестибюль и тут же сталкиваюсь со старыми знакомыми. Черт, а я как-то и не задумывалась о том, кто еще обитает на этих семидесяти этажах. С момента приезда я ведь сновала тут исключительно по ночам и искренне верила, что в том же темпе будет везти и дальше. Наивная душа.
Три валькирии (внешностью напоминающие моделей “Виктории Сикрет”), щебечущие между собой, прошествовали мимо походкой выползших из пены сирен, но завидев меня мгновенно дали задний ход. Все как на подбор: в обтягивающих спортивных костюмах и мокрые от пота, что нисколько не портило общей привлекательности. Мокрые от пота? Ах, да… тут же где-то есть спортзал.
— Рангрид, — одна из девушек, жгучая брюнетка с короткой стрижкой, оценивающе рассматривает меня с ног до головы. — Неужели ты?
— Тамара, — холодно приветствую ее.
Бессмертным на службе (в отличие от меня) нет смысла каждые десять-пятнадцать лет менять личность. За каждой закрепляется конкретная, а уж заниматься документами, поддельной историей и прочей шелухой — это дело для специально отведенного канцеляриста. Маленький плюсик жизни в системе.
— А ты теперь…
— Варвара.
— Прошлое имя звучало лучше.
— Как славно, что твое мнение меня не интересует.
Мелькающее в холодных зрачках раздражение. О, да. Мы с ней никогда особо не ладили.
— Какой хорошенький, — вторая из валькирий завидела крошку енота и полностью переключилась на него. Марина, так, кажется, ее зовут. В меру адекватная, но с ней тоже в свое время хватало проблем. Честно говоря, легче вспомнить, с кем у меня проблем не было.
А вот Тамара на животинку даже не обратила внимания. Правильно, я ведь новость куда как интереснее.
— Значит, это правда. Ты вернулась.
— Ненадолго.
— Ну… это не тебе решать.
— Ошибаешься.
— Поговаривают, ты ввязалась в какие-то темные дела? Не удивлена, у тебя всегда были проблемы с дисциплиной.
— Правильно. Это ведь только ты обладаешь фееричной способностью затесываться в ряды любимчиков. До сих пор работаешь божественной подстилкой или тебя, наконец, турнули?
Мне показалось, или я слышала скрежет зубов? А ещё еле сдерживаемые смешки её “подружек", что только подтвердило мои догадки. Томочка есть Томочка, некоторые привычки неизменны. Зато продвижение по службе гарантировано.
Нужно отдать должное, Тамара сдержалась. И вот у неё на лице уже снова красуется очаровательная улыбочка. Очаровательная — это фигурально, конечно.
— Нисколько не изменилась. И как Гель с тобой справилась? Большинство не верило, что ей удастся притащить тебя в Москву. Будем говорить откровенно, особых надежд на неё не возлагали. Да и в Петербург спихнули больше для того, чтобы она не мельтешила здесь, когда её поперли из лагеря. Проблем от этой мелюзги не меньше, чем от тебя.
Чувствую, как закипаю.
— Не подержишь?
Сую Марине енота, и почти одновременно с этим Тамара скрючивается пополам. Изящная и в меру накаченная ручка заломана за спину, а курносый носик заметно покраснел. Даже, кажется, кровь проглядывает. Не знаю, что на меня нашло, но надавливаю ей на плечо еще сильнее. Старая знакомая шипит через зубы.
