— Любопытства, — хмыкаю невольно я.
— Его самого.
Вызывающе оборачиваюсь к нему.
— Ну и что? Ещё любопытно?
— Даже не представляешь как, — подмигивание в ответ.
Зря я это. Неудачное решение и оба это быстро понимаем. Сидим теперь буквально впритык. Очень близко. Очень-очень близко. И смотрим друг на друга. Возникающее напряжение даже ножом не разрежешь, тут бензопилу надо брать. Я же вижу как он на меня смотрит весь вечер… И чувствую, как у самой внутри всё напрягается…
Бутылка выскальзывает из пальцев и с бульком ныряет в воду. Действует как ушат водички со льдом за шиворот. Дима первым отводит глаза.
— Не стыдно? Переводишь казенное имущество.
Протягивает мне третью на очереди из упаковки, но я уже не то, что пить не хочу — сидеть тут не хочу. Хотел же поцеловать! Ну вот и чего? Я что, первая должна идти навстречу? С каких пор девушки сами подкатывают к кавалерам? Да не подумаю!
— Поехали обратно, — вскакиваю с камня так резко, что едва не отправляюсь следом за многострадальным пивцом. Меня благородно удерживают, но не обращаю на это внимания. Спрыгиваю вниз и лечу к воротам, где остался “Ягуар”. Диме только и остается спешить следом, торопливо побросав всё обратно в пакет.
Вот мы уже у машины. Открываю переднюю дверцу, зависаю на какое-то время и с раздражением захлопываю её обратно. Нет, ну не в моих это силах — сдерживаться. Либо дайте немедленно покурить, либо я закачу сцену!
— Ты чего? — водитель как раз забросил пакет на заднее сидение и обошел машину.
Мало понимаю зачем, но влепляю ему пощечину. Порыв души.
— Специально выбешиваешь? Я уже и так, и эдак… сколько намеков ещё надо? Решил поиграть в непристу…
Договорить не успеваю, потому что оказываюсь на капоте, вжатая Димой так, что выбивает дух. “Бедная машина” — успевает еще проскользнуть в голове, пока все мысли не улетают далеко и надолго, помахав на прощанье крылышком. Сознание начисто пустеет, когда я чувствую обезоруживающий вкус поцелуя.
Настойчивого, обжигающего… совсем не такого, что был в Петропавловской крепости. Тогда это было лишь “легкое неуловимое знакомство”, но если бы он и в тот раз отпустил контроль, я могла и не удержаться... Потому что сейчас контроля нет. Вообще. Напрочь. Вот от слова совсем. Не с той силой, с которой Дима прижимает меня и уж точно не с той требовательностью, с которой привлекает к себе… ещё и ещё ближе…
Перестаю дышать, забывая, как это вообще делается. Опережая события, обхватываю его ногами и руками, впиваясь ногтями в спину с такой силой, чтобы ничто не могло меня от него оторвать. Захочет прерваться, не позволю. Хотя он и сам не сможет. Мое тело чувствует это.
От мужского запаха и горячих рук, скользящих по коже, сносит крышу. Счастье, что никого нет поблизости. А может и есть, кто знает. Всё равно плевать. Уже не до этого. Мну его рубашку и не могу заставить себя ослабить хватку. Кажется, выпущу, и все закончится…
Целуемся до тех пор, пока тело окончательно не сходит ума и перестает повиноваться. В какой-то момент Дима чуть отстраняется, перехватывая меня за запястья. Мгновенно накрывает волна паники.
— Нет, нет, нет. Не вздумай… — вырывается у меня с хрипом. Только пускай попробует остановиться!
Нет, никто не собирается останавливаться. Меня всего лишь настойчиво тянут к заднему сидению. Даже в темноте приближающейся ночи вижу озорной блеск, беснующийся в голубых глазах и вот уже ватные ноги не проблема. Ни за что им больше не воспротивлюсь.
Едва помещаемся в тесном салоне, но и это не проблема. Такие места точно не предназначены для подобных мероприятий, но ничего... Захлопывается дверца, и я почти сразу оказываюсь сверху, с шумом снося макушкой крышу. Смеемся, не прерывая очередной волны поцелуев. Стаскиваю с плеча болтающийся пиджак, а за ним следом поспешно отправляется всё остальное. Но Дима не торопится.
Он дразнит меня. Долго дразнит, покрывая тело табуном улюлюкающих мурашек и бесконечных дорожек из поцелуев. Играет. Играет со мной и, по всей видимости, решает ещё заодно и отомстить за ту мою отчужденность. Терпеливо сношу всё, хотя по ощущениям вот-вот взорвусь. В какой-то момент не выдерживаю, практически умоляя. Только тогда надо мной, наконец, сжаливаются…
ПРОПАЖА
Лежим, развалившись на узком сидении. Запотевшие стекла стыдливо прикрывают нас от любопытных взглядов, если такие, конечно, найдутся. Ноги, локти упираются в спинку и дверцы, внутри машины ужасно душно, но кто бы обратил внимание на неудобства.
Тяжело дышу и никак не могу прийти в себя. Волосы прилипли к мокрому телу, но смахнуть их не могу и не хочу — слишком удобно расположилась на вздымающейся груди Димы. Его руки обнимают меня напополам с очередной порцией мурашек и… елки, как же это приятно.
Так и лежим, не знаю сколько. Даже не разговариваем. Объятий вполне достаточно. А потом я вспоминаю о непочатых бутылках, которые нам то и дело попадались под ноги в процессе. Зато сейчас очень кстати. Дима, закинув руку за голову, наблюдает за моими попытками выбраться из мужской хватки и сесть поудобней.
— Хорошее зрелище, — говорит он, когда я, справившись, откручиваю пробку и с наслаждением отпиваю заветной прохлады. Согревшейся уже, конечно, но ничего.
Еще бы ему не нравилось. Сидит тут полуголая девица, кому такое не придется по вкусу? Замечаю у заднего стекла шляпу и накидываю на голову.
— А так? — заигрывающее поправляю поля.
— Еще лучше. Согласен смотреть на такую картину каждый день.
— Каждый день много, быстро надоест.
— Вот и посмотрим.
Чувствую, как пунцовеют щеки. Еще и эта приятная усталость, сводящая мышцы. Давно мне не было так хорошо. Очень давно. Однако долго счастье не длится. Почти мгновенно настроение мрачнеет.
— Не хочу уезжать. Может, останемся до утра? — вздыхаю я, бездумно рисуя ногтем узоры на запотевшем стекле.
— Нужно. Мы и так задержались.
— Жаль.
Дима тоже пытается сменить лежачую позу на сидячую, так что забираюсь с ногами на сидение, даже не пытаясь скрыть наготу. Было бы чего стесняться. Да и к тому же, если есть чем… почему бы не похвастаться?
У меня нагло отбирают начатое пиво и осушают не меньше половины одним единственным исконно мужским глотком.
— Эй, ковбой! Тебе ещё за руль, — без зазрения совести отбираю бутылку обратно.
— Тогда в твоих же интересах меня споить и остаться тут.
— А, и то верно. Тогда бери, бери. Там еще есть.
Только вот вместо пива меня притягивают к себе. Его пальцы скользят по щеке и на мгновение задерживаются на губах. Дыхание снова сбивается. И когда это он начал так на меня действовать?
