Б-и: Я знаю, о чьей матери ты спрашиваешь, старик. О той, которую она… Бетси сжала губы и, загадочно улыбнувшись, поднесла ко рту указательный палец, как делают дети. Болтаешь о Лиззи у нее за спиной, дорогой доктор! Как не стыдно!
Р: Я хочу, чтобы вы доверяли мне, Бетси. Я готов сделать все, что в моих силах, лишь бы вы, Элизабет и Бет жили вместе в мире и согласии. Неужели вы не хотите снова стать одним человеком?
Б-и: Мы с ней никогда не были одним человеком, я всегда была ее пленницей. И потом, вы не станете мне помогать. Вы хотите помочь Бет, возможно, даже Лиззи, но для меня в вашем славном мирке нет места.
Р: Мне искренне жаль видеть подобное отчаяние – человек отказывается от помощи, когда она ему так необходима.
Б-и: Я сто раз говорила: ты поможешь мне, если разрешишь открыть глаза. (Заламывает руки и тянет их к глазам.) Можно? (Вкрадчиво.) Можно открыть глаза, дорогой доктор Райт? И тогда я расскажу тебе все, что угодно, – о Лиззи, о ее матери, о старой тете – и даже замолвлю за тебя словечко перед Бет, только позволь открыть глаза.
Ее слова прозвучали с такой издевкой, что я не на шутку встревожился. Мне вдруг показалось, что Бетси меня дразнит и, если захочет, прямо сейчас откроет глаза, и в душе моей зашевелился неподдельный ужас.
Р: Я запрещаю вам открывать глаза. Если не будете мне помогать, я вас прогоню, навсегда – вам ясно, юная леди?
И я бы с радостью исполнил свою угрозу. Думаю, тогда это еще было возможно.
Б-и (настороженно): Не прогонишь.
Р: Отчего же. Появились-то вы благодаря мне.
Б-и: Я могу появляться сама.
Р (предпочитая не развивать эту тему): Посмотрим. (Непринужденно): Может, вы любите сладкое? Я думал, чем ее приманить, и меня осенило: раз она ведет себя, как ребенок, то и приманку нужно выбрать соответствующую. Запасными вариантами были кукла и какое-нибудь яркое украшение. Хотите конфету?
Б-и (воодушевленно): У тебя тут есть конфеты?
Р (кладет в протянутую руку конфету, которую Б-и с жадностью съедает): Ну вот видите, не такой уж я злодей. Разве недоброжелатель стал бы предлагать вам конфету?
Б-и (с довольным видом): Если ты меня отравил, Лиззи и Бет тоже умрут.
Р: Я не собираюсь вас травить. Я хочу стать вашим другом.
Б-и: Я буду с тобой дружить, старый доброжелатель. Но только если дашь еще конфету и разрешишь открыть глаза.
Р: Глаза я вам открыть не позволю, так и знайте. Разве мы не можем поговорить, как друзья, Бетси?
Б-и (хитро): Ты не дал мне конфету.
Р (не растерявшись): Сначала расскажите о вашей матери.
Б-и (неожиданно кротко): О матери Элизабет? Она была хорошей. Однажды купила новое платье и танцевала в нем на кухне. Говорила тете Морген «чепуха». Завивала волосы. Мне нравилось за ней наблюдать.
Р: А где вы были?
Б-и: Я была пленницей, сидела внутри вместе с Бет, и никто обо мне не знал.
Р: Вы когда-нибудь выходили на свободу? Наружу?
Б-и (мечтательно кивает): Когда Лиззи засыпает или на минуту отворачивается, я могу выбраться, но совсем ненадолго – потом она опять меня запирает. (Опомнившись): Только я тебе не расскажу, ты меня не любишь.
Р: Какой вздор, вы же знаете – мы друзья. Вы были внутри, когда умерла мать Элизабет?
Б-и: Конечно, это я заставила Элизабет кричать и колотить в дверь.
Р: Зачем она колотила в дверь?
Б-и: Как зачем? Чтобы выбраться, доктор Ронг.
Р: Выбраться откуда?
Б-и: Из своей комнаты, доктор Ронг.
Р: Но что, скажите, ради бога, Элизабет делала в своей комнате, когда у нее умирала мать?
Б-и: Послушай-ка, доктор Ронг, я не сказала, что ее мать умирала, хотя она, конечно, умирала, а то, что я сказала, было не ради бога. (Дикий хохот.) Что Лиззи делала в своей комнате? Лиззи колотила в дверь.
Р: Вы не могли бы пояснить свои слова?
Б-и: Только не сейчас, доктор Ронг. Мы за птичьим гнездом отправились в лес. А помнишь про мудреца, который прыгнул в ежевичный куст и выколол глаза… Теперь можно открыть глаза?
Р: Нет.
Б-и: …в тыкву ее упрятать решила и с той поры жила не тужила. Так вот, мать Элизабет умерла, и это было только к лучшему. Она бы не смогла позаботиться о нашей Лиззи.
Р: Элизабет изменилась после смерти матери?
Б-и (с издевкой): Я просто хотела тебя подразнить, глазозакрыватель. У меня есть чудесные истории про твою любимицу. Спроси у Лиззи про коробку с письмами, которую она хранит в шкафу. А у Бет – про тетю Морген. (Снова дикий хохот.) А у тети Морген – про мать Элизабет.
Р: Довольно. Я сейчас вас прогоню.
Б-и (резко перестав кривляться): Пожалуйста, можно мне побыть еще немного? Я решила, что расскажу тебе, почему тетя Морген заперла Лиззи в ее комнате.
Р: Очень хорошо. Но учтите, никаких глупостей.
Б-и: Для начала – ты обещал мне конфету.
Р: Только одну. Мы же не хотим, чтобы Элизабет стало плохо.
Б-и (махнув рукой): Ей и так все время плохо. Хотя про желудок я как-то не задумывалась.
Р: Это из-за вас у нее болит голова?
Б-и: Так я тебе и рассказала! (С вызовом.) Если я расскажу тебе все, что знаю, ты будешь такой же умный, как я.
Р: Расскажите, почему Элизабет оказалась запертой в комнате.
Б-и (многозначительно): Потому что напугала свою мать, а тетя Морген сказала, что они за птичьим гнездом отправились в лес.
Р: Простите?
Б-и: Теперь можно открыть глаза?
Р: Как она напугала свою мать?
Б-и: В тыкву ее упрятать решила. Глупая-глупая-глупая-глупая…
Я разбудил ее. Не передать, до чего меня растревожили ее странные, загадочные слова, хотя я скорее был готов считать Бетси злобным, своенравным существом с тягой к вредительству и темной душой, рождавшей страшные, неведомые замыслы, чем поверить в то, что она говорит правду. Проснувшись и увидев меня в смятении, Элизабет забеспокоилась, не наговорила ли она во сне глупостей, а я попросил ее уйти, сославшись на плохое самочувствие (что лишь отчасти было ложью).
На следующий день, во вторник, войдя утром в кабинет, я обнаружил на столе записку от мисс Хартли: тетя мисс Р. просила передать, что у ее племянницы грипп и она не сможет ходить ко мне по крайней мере до конца этой недели, а возможно, и дольше. Я пометил в журнале для записи пациентов, что в ближайшие пару дней нужно заглянуть к мисс Р. – сделаю вид, что пришел справиться ее о здоровье, а сам посмотрю, не могу ли я ускорить выздоровление. Разумеется, я знал, что на случай гриппа у них есть доктор Райан, и не сомневался, что смогу провести хотя бы полчаса наедине с моей пациенткой.
