– Что ж, – сказала она, слегка смущенная тем, что доктор Райт прежде не бывал у Эрроу, – вот мы и пришли. – Она села, не глядя, куда садится, так как твердо знала: в этом доме не имеют обыкновения передвигать мебель. – Устраивайся рядом со мной, детка, – предложила Морген племяннице. – На случай, если тебе опять захочется сказать, что ты думаешь о пении Верджила, – добавила она с ухмылкой.
– Возможно, здесь ей будет удобнее, – предположил доктор. Он стоял в нерешительности между диваном, который, судя по глубокой вмятине, обычно занимал кто-то из четы Эрроу, и креслом, которое на первый взгляд выбивалось из общего антуража, однако при более внимательном осмотре обнаруживало все те же уродливые черты, несомненно, делавшие его предметом гордости хозяйки дома. – Присядете возле меня?
– Пускай останется со мной, – настаивала Морген. – Здесь вполне удобно.
– Если не возражаешь, я бы хотел, чтобы она сидела рядом со мной.
Они успели только удивленно переглянуться, прежде чем в комнату, разве что не хлопая в ладоши от радости, вошла миссис Эрроу.
– Я так рада, что вы пришли! Морген, сколько лет, сколько зим! И мы наконец познакомились с доктором. – Она окинула гостей сияющим взглядом. – А ты, кажется, постриглась.
– Только сегодня.
– Очень мило. Правда, Верджил?
– Да, очень симпатично. Присаживайтесь, доктор, присаживайтесь.
Вынужденный сделать выбор, доктор предпочел безобразное кресло. У него оказалась весьма неудачная конструкция, и доктор заерзал, пытаясь устроиться поудобнее, что не ускользнуло от внимания окружающих.
– У вас чудесный дом, – вежливо заметил он, обращаясь к миссис Эрроу. – И расположен так удачно.
Миссис Эрроу как раз собиралась выразить сожаление по поводу того, что гостям пришлось проделать долгий путь, но слова доктора нарушили ее планы, и она сказала только:
– Хорошо, что вы пришли. И Морген тоже.
– Детка… – Морген оглянулась на племянницу, – может быть, присядешь? Ты расхаживаешь взад-вперед – мне не по себе.
– Такой дивный вечер. Я любуюсь садом.
Мистер и миссис Эрроу, уверенные, что все окна загорожены спинками стульев и папоротниками в горшках, расставленных на небольших столиках, вскочили со своих мест в противоположных концах комнаты и поспешили к гостье. Мистер Эрроу отодвинул стул, чтобы она могла подойти к окну, а миссис Эрроу подвязала штору.
– Розы в этом году не такие пышные, как обычно, – как бы извиняясь, сказала миссис Эрроу, а ее супруг сообщил, что сирень тоже не оправдала их ожиданий.
– Зато изгородь, – добавил он, – изгородь изумительная. Эта бирючина, – он повернулся к Морген, – ты не поверишь, просто чудо какое-то.
– Эдмунд, – с нежностью произнесла миссис Эрроу. – Вон там, под розовым кустом.
– Можно я выйду ненадолго? У вас в саду так хорошо.
– Спасибо, милая, – ответила растроганная хозяйка. – Пойдем, я тебя провожу. – Не волнуйся, у нас высокий забор, – кивнула она Морген и, покраснев, добавила: – Я хотела сказать, можно не бояться, что кто-то заберется в сад. – И миссис Эрроу поскорее вышла из гостиной.
– Надень свитер, детка, – велела племяннице Морген.
– И покройте чем-нибудь голову, – посоветовал доктор.
– Сад в такие вечера – одно удовольствие, – сказал мистер Эрроу. – Я сам люблю ненадолго выйти. Посидеть на скамейке и все такое. – Он опустился обратно на диван и, повернувшись к доктору Райту, спросил как мужчина мужчину: – Что вы думаете об этих новшествах в уличном освещении, доктор? Лично я считаю их пустой тратой денег. Если посмотреть…
В комнату торопливым шагом вернулась миссис Эрроу.
– Все прекрасно, – доложила она Морген. – Одета тепло, спокойно сидит в укромном месте и так мило общается с Эдмундом. Знаешь, она ему очень понравилась.
– Мы позволяем ей делать то, что она хочет, – пояснила Морген.
– По крайней мере, выглядит она лучше, – понизив голос, сказала миссис Эрроу. – Честно признаться, Морген, когда я видела ее в последний раз – почти год назад, верно? – я встретила вас в ресторане, и она еще громко смеялась, – в общем, мне показалось, что девочка совершенно не в себе. У нее было… – Миссис Эрроу тактично замолчала на середине вопроса и показала глазами на доктора Райта.
– Нервная лихорадка, – невозмутимо ответила Морген.
Миссис Эрроу развернулась и открыто посмотрела на доктора Райта.
– Я думала, доктор Райан… конечно, он моложе, я понимаю.
– Мы доверяем доктору Райту, – Морген слегка повысила голос, чтобы ее услышали в другом конце комнаты. – Полностью доверяем.
– Чем-то похоже на обычай, – рассказывал доктор Райт мистеру Эрроу, – когда человека сажают на майское дерево. Доставляет неудобство только жертве, и то, если она не впала в беспамятство. Однако, не думаю, что в наши дни…
– Только не с нашей системой управления в том виде, в каком она существует в большинстве городов, – решительно заявил мистер Эрроу.
Миссис Эрроу положила руку на руку Морген.
– Я просто хотела сказать, что считаю тебя очень смелой, Морген, очень смелой. Мало кто решится на такое. – И она многозначительно кивнула.
– Интересно, как она там. – Морген встала со своего места. – Пойду посмотрю из окна кухни.
– Конечно, – понимающе улыбнулась миссис Эрроу. – Хотя я уверена, с ней все хорошо. Напрасно ты так беспокоишься.
– Я просто хочу проверить, на месте ли она.
Покачав головой и тихонько вздохнув, миссис Эрроу повернулась к мужчинам.
– Может, по бокалу шерри?
– А? – рассеянно переспросил мистер Эрроу.
– Шерри, доктор Райт?
– Благодарю, благодарю. С другой стороны, хотя я крайне мало осведомлен в подобных вопросах, я бы сказал, что мандрагора, которая, как вы помните, кричит, только когда ее вырывают с корнем…
– Все в порядке, детка? – спросила Морген, выглянув в сад из окна кухни.
– Да, спасибо, тетя Морген.
– Чем занимаешься?
– Сижу на скамейке. Розы такие красивые.
– Тебе не холодно?
– Нет, спасибо.
– Хорошо. Зови, если что-то понадобится.
– …и думаю, Морген согласится со мной в том, что колдовство – это не более чем разумное управление сверхъестественным.
– И правда, – сказала Морген, садясь обратно. – Все хорошо.
– Разумеется. Ты слишком ее опекаешь, Морген. Наш ягненок не уйдет из загона, тем более с таким высоким забором. Интерес Морген к тому, что называется современным искусством…
– Лично я называю это современной ересью, – перебил его мистер Эрроу, задетый за живое. – Не знаю ваших музыкальных предпочтений, сэр, но я всегда говорю, что десятилетний мальчишка и тот может лучше.
