– Как его теперь опознавать? – спросил Касьянов. – Крысы все лицо до костей обглодали. Николаевич, он давно тут лежит?
– С вечера двадцатого октября.
– Что в свертке?
– По моим предположениям, в нем должна быть винтовка «СВД» со снайперским прицелом. Мужики, вы тут нигде пистолета или гильзы не видите?
Касьянов осветил голову покойника и сказал:
– Похоже, что его сзади застрелили. Входное отверстие вроде тут, а где пуля вышла?
– С чего ты решил, что его застрелили? – попробовал взять реванш стажер. – Может, остроконечным молотком по темечку тюкнули?
– Хватит болтать! – пресек их начинающийся диспут Лаптев. – Тягур, иди до конца галереи, посмотри, нет ли там, на полу, чего-нибудь примечательного, а мы тут все осмотрим.
Пока Лаптев и участковый искали гильзу около трупа, стажер прошел до конца подземного хода и быстро вернулся назад. Одному в пустой галерее разгуливать не очень приятно.
– Как сюда крысы попали? – спросил он. – Стены гладкие, нор не видать, а я спиной чувствую, что они за нами наблюдают.
– Это для тебя стены гладкие, а для крыс они как Бродвей, – заявил Касьянов. – Если эта тварь захочет пролезть в крохотное отверстие, то она может вытянуться и стать такой же тонкой, как карандаш. Николаевич, давай-ка пойдем отсюда. Покойничек без нас отсюда не убежит, а дверь в подвал я опечатаю.
– Тягур будет дверь охранять, – заявил Лаптев. – На бумажные печати надежды нет.
Через час на месте обнаружения трупа работала следственно-оперативная группа, возглавляемая следователем прокуратуры. К исходу рабочего дня было готово предварительное заключение судебно-медицинского эксперта.
«Смерть неустановленного мужчины наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Ввиду плохого качества порохового заряда начальная скорость пули была невысокой, и она осталась в голове трупа.
Пуля калибром девять миллиметров предположительно выпущена из револьвера японского производства.
Опознание тела невозможно, так как на нем отсутствуют мягкие ткани лица. При исследовании трупа на голени левой ноги обнаружен давний сросшийся перелом».
Не откладывая дела в долгий ящик оперативники ночью вызвали на работу сотрудниц регистратуры поликлиники областного УВД. В архиве они отыскали медицинскую карточку бойца ОМОНа Чернобука. Рост и примерный вес трупа, обнаруженного в подземном коридоре, совпали с данными Чернобука.
В графе «особые отметки» хирург, осматривавший Чернобука при приеме на работу, отметил:
«Сросшийся перелом левой голени. Жалоб на перелом нет. Со слов обследуемого, травму он получил в подростковом возрасте при игре во дворе».
В свертке, как и предполагал Лаптев, оказалась снайперская винтовка Драгунова. Номер ее говорил о том, что именно она была выдана Чернобуку на складе ОМОНа.
Узнав об этом, командир ОМОНа Ужаков немедленно написал рапорт на увольнение. До достижения пенсионного стажа – двадцати пяти лет в льготном исчислении – ему не хватило буквально пары месяцев.
Живко с рапортом на пенсию решил подождать до конца официального расследования, но обстоятельства были против него. В пятницу, шестого ноября, начальник областного УВД отстранил полковника Живко от должности. Временно исполняющим обязанности начальника городского УВД стал Роман Георгиевич Самойлов.
38
Утром пятого ноября, в четверг, Сергей Козодоев приготовился к освобождению.
«С момента моего задержания пошли третьи сутки, – раздумывал он. – Сегодня они должны арестовать меня или отпустить под подписку о невыезде. Я, конечно же, за нее. Съезжу на выводку, покажу, как все было, и отправлюсь домой. Нет, вначале к врачу. Вколю бициллин и буду самым счастливым человеком на свете».
После завтрака конвоир завел Козодоева в комнату для допросов. Адвокат и следователь были уже на месте.
– Планы изменились, – сказал Воронов. – На выводку не поедем.
У Козодоева похолодело в груди.
«Обманули, сволочи! – в отчаянии подумал он. – Сейчас я вам все выскажу!»
Сергей глубоко вздохнул, готовясь разразиться площадной бранью, но взглянул на адвоката и осекся, понял, что лучше помолчать.
– Поездка в город отменяется по техническим причинам, – пояснил следователь. – У нас проблемы с транспортом на выводку. Вчера был, а сегодня уже нет. Единственный автомобиль в отделе сломался. – Воронов, как бы ставя точку под несостоявшейся поездкой, хлопнул ладонью по кожаной папке с бумагами, посмотрел в глаза Козодоеву. – Вот так и живем, Сергей Владимирович! В нашей великой стране есть космическая станция «Мир», авианосцы, атомная бомба. А вот транспорта для проведения следственных действий нет!
– Часто у вас такие накладки происходят? – сочувственно спросил адвокат.
– Чем больше начальников, тем меньше автомобилей для следователей. – Воронов вздохнул, поправил протокол допроса перед собой и проговорил: – Сергей Владимирович, я предлагаю провести выводку заочно, в форме допроса. Сейчас вы подробно расскажете порядок ваших действий в квартире Бурлакова, нарисуете схему ваших перемещений по квартире и, пожалуй, все.
– Что значит все? – осведомился Козодоев.
– После допроса я освобожу вас.
Уныние и отчаяние в душе Сергея мгновенно сменились пьянящим чувством свободы.
«Свершилось! – возликовал он. – Еще немного, и я вырвусь отсюда».
Стараясь придерживаться выбранной линии, Козодоев подробно повторил признательные показания, нарисовал схему квартиры Бурлакова и стрелками отметил шкафы, где он нашел деньги и письма матери.
– Постарайтесь вспомнить, была в обстановке квартиры какая-то деталь, которая показалась вам необычной, не соответствующей общему антуражу? – попросил следователь.
– Я понял, о чем вы говорите, – не задумываясь, ответил Сергей. – На кухне у Бурлакова стояла банка с чайным грибом. Я тогда еще подумал: «Молодой мужик, на кой черт ему старушечье зелье?»
– Пять – ноль, – непонятно о чем сказал Воронов.
– Чайный гриб там действительно был? – спросил адвокат.
– Был, – ответил следователь. – Попадание точно в десятку. Про чайный гриб на кухне мог знать только человек, который сам его видел. Сергей Владимирович, у меня все. Давайте подпишем протокол и расстанемся до конца следствия.
– Я могу быть свободен? – с замиранием сердца спросил Сергей.
– Пока нет. – Воронов посмотрел на часы, прикинул, сколько времени уйдет на формальности. – Примерно через час вас освободят.
– Займите пятьсот рублей, – попросил Козодоев у адвоката.
Черемных порылся в кошельке, но нашел только две сотенные купюры.
– Сергей Владимирович, я могу довезти вас до дома, – сказал Черемных. – Я на колесах, час подожду.
