Женщина — собачка тут же начала вырываться, поскуливая и пытаясь отодвинуться от твёрдой плоти, прижимающейся всё плотнее к ней.
Мужчина зарычал и лишь сильнее прижал её к себе, грубо сжимая бёдра.
— А ну стой, сука! — жёстко бросила дрессировщица, и женщина тут же замерла на месте, продолжая лишь тихо поскуливать. Мужчина мгновенно, одним рывком, вошёл в неё полностью, прорычав от удовольствия. Движения были короткими и такими частыми, что стоны извивающейся в его руках женщины быстро наполнили зал.
Алёнка заворожено наблюдала за этим действом, не в силах оторвать взгляд, настолько это было похоже на настоящую «собачью свадьбу», которые она не раз видела на улицах города…
Когда женщину стали сотрясать судороги оргазма, мужчина крепко прижал её к себе, и тоже зарычал. И, мгновенно обмякнув, опустил руки, отпуская покрасневшие от жёсткой хватки бёдра женщины.
Встав опять на четвереньки, он принялся снова вылизывать женщину. Та тихо постанывала и мелко вздрагивала, тяжело дыша.
В какой-то момент она развернулась, и стала облизывать его плоть. Как только она снова затвердела, женщина взяла её в рот.
— Достаточно. Место! — вновь прозвучал голос дрессировщицы. Нехотя, но они всё же подчинились и расползлись по своим домикам…
Всё произошедшее просто не укладывалось у Алёнки в голове. Непроизвольно она шумно выдохнула, переводя дыхание.
- Я… я… Этого не может быть… Нет, так — не бывает! — бормотала она, не глядя Егору в глаза и пытаясь унять нервную дрожь, сотрясающую всё её тело сейчас. Увиденное настолько поразило девушку, что она не могла подобрать слов для выражения всех тех эмоций, что буквально раздирали её изнутри.
— Что — не может быть? — удивлённо спросил Егор, переводя взгляд со сцены на девушку, — Это — обычная семейная пара. Муж и его законная супруга. А дрессировщица — его секретарша и близкий помощник. Он, кстати, банкир. И довольно крупный…
— А зачем они это делают?! — поражённо прошептала еле слышно Алёнка, уставившись во все глаза на Егора.
— Боюсь, что на этот вопрос тебе не сможет ответить никто.
Пока они разговаривали, в тёплом полумраке светильников, разлившемся по залу, снова менялись декорации на сцене. Собачьи будки убрали из центра, и сейчас какие-то люди торопливо ходили, что-то раскладывая на полу, но Алёнке было совсем не до них: увиденное настолько поглотило всё её сознание, что говорить о чём-то другом она просто не могла:
— Я не понимаю, Егор… Как такое может быть? Как можно получать удовольствие от такого? Это же действительно как-то… по — животному… — с дрожью в голосе проговорила Алёнка, глядя на Егора каким-то опустошённым взглядом и пытаясь выразить словами переполнявшие её сейчас чувства.
— Так человек и есть животное, — пожав плечами и внимательно посмотрев в глаза девушке, проговорил Егор, — Разумное — да. Но — животное. И знаешь, я вот что понял со временем: по-настоящему сильные личности умеют давать выход этой страсти, этому животному естеству — здесь, к примеру, а за порогом этого клуба возвращаются в обычную жизнь, становясь снова примерными семьянинами и любящими родителями. И вообще, знаешь, давай все вопросы, комментарии и рассуждения отложим на потом, а сейчас будем просто наслаждаться представлением.
Алёнка поражённо уставилась на Егора:
— Тебе что, действительно это всё — нравится?! — её изумлению не было предела.
— Если честно — не скажу, что в восторге, но что-то в этом есть. Какое-то животное начало, которое притягивает, завораживает, не отпускает…
— А что тогда нравится тебе? — тут же перебила его Алёнка, словно проснувшийся в ней задремавший было журналист начал задавать наконец-то вопросы.
— Мне нравится — эмоциональная связь с человеком. Нравится чувствовать партнёра, находиться с ним на одной волне. Это очень тонкая и чувственная грань, которую достичь бывает очень сложно… — задумчиво проговорил Егор, глядя куда-то поверх Алёнкиной головы вдаль.
Едва прозвучало его последнее слово, как снова раздался голос ведущего:
— Дамы и господа! Вашему вниманию — Господин Олег и его нижняя Искорка! Поприветствуем! — в зале раздались такие неожиданно громкие аплодисменты, что у Алёнки невольно мелькнула в сознании мысль: а этого Олега присутствующие знают очень хорошо и он нравится многим из них…
Мгновение — и в центре зала вспыхнул яркий огонь. Все мысли Алёнки испарились, и сознание полностью поглотило то действие, что развернулось перед ними.
Зал был по-прежнему погружён в полутьму, но сейчас в самом центре его стоял мужчина, обнажённый до пояса, а мускулистую грудь перехватывали лишь тонкие ремешки наподобие портупеи.
В сильных, накачанных руках мужчина держал сразу несколько факелов, которыми выводил разные замысловатые фигуры в воздухе, будто чертил карандашами по листку бумаги — так он легко перебрасывал из руки в руку довольно тяжёлые на вид огненные палки.
Алёнка заворожено смотрела на круги и вензеля, что выписывали огненные языки факелов в умелых руках мужчины, и даже не сразу сообразила, насколько поглотило её видение. Лишь спустя почти половину представления она чуть склонила голову к Егору и тихонько спросила:
— А что тут такого? Это же просто файер-шоу?! — да, это было красиво, восхитительно и, несомненно, зрелищно, но — где здесь хоть что-то от БДСМ?! То, ради чего они, собственно, и пришли сюда, как казалось Алёнке?..
— Немного терпения. Просто наслаждайся, — заговорщически подмигнул Егор девушке, и Алёнка снова перевела взгляд на импровизированную сцену.
Постепенно пол вокруг мужчины начал заполняться свечами, которые подносили и подносили невидимые помощники и декораторы. И вот уже факельщик стоял в огненном круге из мерцающих огоньков свечей.
В этот раз луч прожектора оказался не таким ярким, как раньше, но света хватило, чтобы разглядеть на полу девушку, распятую звездой. От изумления Алёнка приоткрыла рот: девушка была абсолютно голой, ни кусочка ткани, ни единой полоски кожаного ремешка не было на её стройном теле.
Факельщик протянул свой инвентарь кому-то невидимому за кругом свечей, и медленно стал прохаживаться вокруг девушки кругами. Хотя в зале было довольно душно из-за огня факелов и множества свечей, Алёнка с удивлением заметила, как девушку буквально сотрясает крупная дрожь. Казалось, даже огонь свечей дрожит в такт девушке.
— Почему она дрожит? — изумлённо спросила Алёнка, — Ей разве холодно?!
Отпив из высокого стакана сок, Егор проговорил:
— Она не дрожит. Она — предвкушает…
А факельщик продолжал всё также медленно обходить девушку, иногда задевая носком обуви то её руку, то ногу. От самого этого действия Алёнка сама застыла в ожидании, даже порой забывая дышать: настолько сам воздух, казалось ей, пронизан был жадным ожиданием девушки того, что приготовил для неё мужчина…
