— Хочу. А ещё хочу тебе сказать…
О любви сказать Марк не решился, он пока лишь может позволить себе осторожные признания.
Марк вытянул правую руку.
— Соф, я никогда… даже не думал примерять обручального кольца, а теперь хочу его носить.
Она взяла его руку, коснулась безымянного пальца. Вернула на свою талию…
Марк наклонился и прижался щекой к её щёчке:
— Всё будет хорошо, зёрнышко…
…А на Неве тем временем началось невероятное сияние — несомненно, сговорившись, теплоходики, лодки и кораблики устроили шумную, сияющую прогулку. Плавучее столпотворение!
— Смотреть разведение мостов с воды… Марк, наверное, это здорово.
— Уже не страшно?
— С тобой — нет. Мы и сейчас, будто плывём!
…Когда половинки моста начали разъезжаться, возникло ощущение полёта… Как заворожённые, они смотрели — мерцание огней на воде, осторожный взмах крыльев моста. Словно открыли дорогу. В жизнь. В их жизнь.
* * *
Впервые Марк переключился с трудом. Надо. Надо. Необходимо!
Валерий вспомнил.
— Везёт мне в этот раз. Двое свидетелей звучания. Анна Ивановна, услышавшая кашель. Валерий, наконец, вспомнивший… звук выкидухи.
Валерий попросил позвонить в любое время. Потому что был очень напуган.
— Половина четвёртого, — Марк достал телефон, когда оказался в номере отеля. — Что ж, ещё есть время поспать.
Вскоре из динамика опять послышался дикий вопль:
— Марк Анатольевич!
— Валер, я не пойму, ты что, орёшь на всю квартиру?
— Нет! Я увидел, что это вы звоните и под одеяло нырнул.
— Понятно. Рассказывай.
— Короче, сижу я в комнате, ужинаю. Булку нарезал. А я теперь, как только ножом пользуюсь, прямо озноб начинаю чувствовать. Короче, сижу, ем, вспоминаю тот мой нож. И попытался представить, как Кирилл, в мясо пьяный, мог пырнуть того мужика. Как — не представляю, почему — наверное, только спьяну. И тут — прямо будто по макушке кто шарахнул. Чётко вспомнил — щелчок выкидухи! Точно. И где угодно смогу подтвердить. Ну и… вспомнил, что выкидуха есть у Пашки. Он мне ещё показывал. Самодельная, с зоны привёз.
— Я же тебе говорил, что вспомнишь.
— Это да. Только… Марк Анатольевич, мне очень страшно. Я вот подремал немного и — хоть снотворное пей. Знаете, очень страшно.
— Почему?
— Если я встречу Пашку, он всё поймёт. И… прирежет меня.
— Валер, ты всего лишь вспомнил, что слышал звук. На этом всё. Выводы тебе никакие делать не надо. А все фантазии, будь добр, забудь.
— Просто, понимаете, если я с ним столкнусь, он поймёт, что мне что-то известно. По моим глазам, это точно.
— Валер, не накручивай себя.
— Марк Анатольевич, но ведь убитый мужик был Пашкиным должником.
— Я помню.
— Марк Анатольевич, — Валерий перешёл на шёпот. — Я, правда, боюсь. Что мне делать? Вдруг это?..
— Что у тебя с работой, — его надо было как-то переключить.
— Я уже резюме на курьера разослал. Может, попадётся что-нибудь. А то ведь сезон закончится и… какие крыши…
— Когда у тебя ближайшая экскурсия?
— Завтра вечером.
— Отлично. Сейчас ложись и поспи. Часам к одиннадцати мы с Андреем приедем.
Марк пошёл в душ.
О деле думать сейчас нельзя. Но и слишком отстраняться не стоит. Надо покружить рядом…
…Следователь. Следователь даже не стал привлекать Валерия в качестве обвиняемого. Потому что нож был в руке Кирилла — это убойно. И потому, что Валерий был отдан на откуп местным по незаконной реализации самогона. Ладно.
Следователь. Следователь относится к стороне обвинения. Но с другой стороны должен вести расследование полно и объективно. Должен учитывать обстоятельства, устраняющие или смягчающие ответственность обвиняемого. Должен-то должен. Но это почти не работает. Да и как это может работать, когда на нём лежит обязанность во что бы то ни стало раскрыть дело в кратчайшие сроки и отчитаться. Чтобы не получить от начальства. Ведь за объективность и беспристрастность никто не похвалит. Что делать с этой объективностью, когда прекратить уголовное преследование в десятки раз сложнее, чем возбудить и хоть кое-как довести дело до суда.
Поэтому он раскинул фактами и сразу предъявил обвинение. Пусть москвич как хочет, так и доказывает свою невиновность. Марк и не надеялся, что это тактический ход, чтобы преступника успокоить. Нет, конечно. Вон он какой счастливый был, уверенный в скором завершении дела.
Наш следователь заточен на обвинение.
— Интересно, он видел результаты экспертиз?
Марк выключил воду, открыл кабинку…
— Или от обилия дел… Ладно, посмотрим, что он скажет, когда моё ходатайство увидит.
Прошёл в комнату и встал перед портретом лаванды, который ему подарила Софья.
Софья. Действительно, загад не бывает богат: он был уверен, что сегодняшний день они проведут вместе. Но…
— Дела, дела…
Глава 23
Дела, дела…
— Марк!
Софья пританцовывала, пока отпирала дверь. Распахнула, счастливо улыбаясь, и… Глаза их встретились. Встретились, и взгляды будто проникли друг в друга. И нежность заволокла разум, каждый почувствовал, как тягучая масса проникает в сознание, приглушая рассудок.
Не прерывая обожающего взгляда, Марк положил на комод пакет с подарками и букет лаванды. Толкнул дверь.
И Софья впорхнула в его объятия.
— Марк… — она обхватила его за шею, с наслаждением вдохнула аромат его одеколона. — Привет…
— Привет, — Марк осторожно прижал её к себе: как она обняла… его нежная девочка… — Решил завезти тебе краски и цветы…
— Спасибо…
— Увидел, что ты не спишь…
— А как?
— В мейл Агенте…
— Это мы с тётей Ниной переписывались, она компьютер свой новый осваивает.
— Вот и подумал, раз солнышко моё встало, заеду.
— Я очень рада… Ты по делам уже?
— Да.
Марк так осторожно обнимал…
Вот Софья почувствовала его губы на своей шее. Руки Марка скользнули по её спине, касаясь кожи… И тут Софья поняла, что она всё ещё в пижамке. В своей любимой — тончайшего трикотажа. И руки Марка под тканью.
На какие-то мгновенья замерла…
Но тут же вспомнила — Марк, он ласковый, очень…
