…Была пятница. И Софья пришла сказать «до свидания» прекрасному скверу. Близнецов заметила сразу. Они были на полянке возле дуба. Держались за руки и явно, то ли стихотворение читали вслух, то ли считалочку проговаривали. Потом прижали ладошки к стволу и переговаривались…
Засмотрелась
После но вот принялись бегать — конечно, Люся не может без подвижных игр. Они и была салкой.
Их мама сидела на скамеечке неподалёку. И Софья решилась к ней подойти.
— Доброе утро, — поздоровалась Софья. — Разрешите?
— Доброе утро, — улыбнулась женщина. — Конечно, присаживайтесь.
— Я невольно несколько дней встречалась с вами… У вас замечательные дети.
— Спасибо, — улыбнулась в ответ женщина. — Мы тоже обратили внимание на девушку, которая рисует по утрам.
— Не смогла просто любоваться, захотелось нарисовать.
— Понимаю. Здесь замечательно.
— Хотела спросить… Можно я нарисую малышей? — Софья показала один из своих рисунков. — Здесь, возле дуба. Не детально, просто фигуры.
— Конечно. А… как вас зовут?
— Софья.
— А меня Ольга.
Они обменялись улыбками — рады были познакомиться.
И Софья принялась за работу. Отвлеклась только, когда заметила, что дети подошли и с интересом наблюдают за ней.
Софья оторвалась от рисунка и улыбнулась им:
— Здравствуйте, Серёжа и Люся!
Малыши улыбнулись — конечно, они же несколько дней видели эту художницу, она слышала их имена!
— Здравствуйте! — у Серёжи была очаровательная улыбка.
— Здравствуйте! А вы художник? — поинтересовалась Люся.
— Говорят, да, — осторожно ответила Софья.
— Вы художник, — утвердительно сказал мальчик.
— Точно-точно, — вторила брату Люся. — А мы вас тоже заметили.
Девочка прислонилась к маме, а мальчик сел возле Софьи.
— Вы очень помогли мне, — Софья закончила работу. И вытянула руку, рассматривая получившийся рисунок. — Вот теперь видно смысл…
— И нас сразу можно узнать, хоть мы и вдали нарисованы, — заметил Сергей.
— Софья, замечательный рисунок получился, — улыбнулась мама близнецов. — Вы здесь живёте или?.. Раньше мы вас не встречали.
— Здесь живёт мой самый близкий человек. Знаете, Ольга… — отчего-то поняла, что легко может поделиться с этой женщиной своей ситуацией. — Вообще, я москвичка. Жила на Таганке. Но мой папа из Петербурга, и тётя там живёт. Так сложилось, что я решила переехать. Но… встретила…
— Его, — улыбнулась Ольга.
— Да, — Софья осторожно вздохнула, — И теперь надо что-то решать.
— Петербург сложно оставить. А тем более, там папа…
— В том-то и дело…
— Софья, но всё решится! И всё будет хорошо! Я уверена.
— Спасибо…
Серёжа даже прислонился к плечу Софьи, рассматривая рисунок.
А Люсе уже не сиделось на месте:
— Мам, можно мне на качели?
— Можно.
— Люсёк, только не сильно, — сказал брат.
— Ага!
И она побежала на площадку.
— Серёж, — обратилась Софья к мальчику. — А хочешь, я вам с Люсей этот рисунок подарю?
— Хочу, — он с таким восхищением посмотрел на Софью.
Весь подобрался, видно было, что и доволен, и взволнован.
Она осторожно вырвала лист из альбома и протянула ему.
Сергей аккуратно держал рисунок:
— Это картина, — таким он ублаготворённым выглядел. — А где подпись? Художники подписываются.
— Ну… — Софья даже смутилась.
— У нас дома есть картина, на ней — подпись. И вы подпишите свою!
— Хорошо.
Поскольку рисунок был выполнен простым карандашом, Софья достала из сумки ручку, при себе всегда была с чёрными чернилами. И поставила подпись в левом нижнем углу.
— Спасибо, — улыбнулся Серёжа. — А вы теперь будете здесь всегда гулять?
— Нет. Сегодня как раз последний день.
— Жаль… Правда, мы тоже уезжаем. На дачу! Вот папа из экспедиции вернётся, и мы поедем!
— Приятного отдыха!
— И вам, Софья, счастливого пути, — улыбнулась Ольга. — И удачи!
* * *
— Да.
— Марк, привет.
— Привет, Соф.
— Ты… можешь говорить?
— Да.
Понятно было, что Марк не один. Но ничего, она быстро.
— Я приглашаю тебя на свидание.
— Э… Хорошо. Во сколько и где?
— На нулевом километре. Во сколько, лучше ты скажи.
— Минуточку подожди.
— Хорошо.
Видимо, Марк решил покинуть общество коллег.
— Сонь… На нулевом километре?
— Просто… Погуляем.
— А конец нашего маршрута?
— По Мясницкой до Чистопрудного.
— Так…
— Ой, Аленький! Ты же на машине…
— Вот до дома и доедем, когда нагуляемся, — Марк помолчал немного. — Сонечка… ты мне что-то сказать хочешь?
— Только, что я тебя очень люблю…
…Слёзы то и дело наскальзывали на глаза в этот день. И опять пришло это тяжёлое ощущение, словно разрывается сердце.
Когда ещё Софья работала в архиве, и её коллегами были женщины, имеющие свои семьи, взрослые дети, как-то у них зашёл разговор о периоде привыкания к замужеству. Вспоминали, как тосковали по родителям, если доводилось уходить в дом к мужу. Как было тяжело, хотя рядом и был любимый мужчина. Как привыкали к браку их дети.
Тогда, слушая их, Софья думала, что ей это не грозит. Не будет она тосковать, когда выйдет замуж.
И вот.
Замуж ещё не вышла, всего лишь гостит у Марка, но так тяжело… Потому что Софья невозможно скучала по тёте Нине и отцу. Да, они созванивались и связывались по скайпу. Но казалось, общение, каждый раз такое желанное, только усугубляет тоску. И если поблизости не было Марка, не могла справиться со слезами.
— Хуже ребёнка, — всхлипывала Софья, растирая слёзы по щекам, как только разговор заканчивался.
И при этом она понимала, что по возвращении в Петербург будет то же, потому что там не будет Марка.
Вот не думала, а вышло всё… как у нормальных людей.
…Софья смахивала набегавшие слёзы. Ожидая время встречи с Марком, она подходила к букету фрезий. Эти цветы любимый подарил на следующий день после приезда в Москву, почти неделя прошла, а фрезии продолжали радовать. Софья улыбнулась — Марк и вазу купил…
