И я знаю, что нет разницы в том, сколько цветов дарить женщине. Если даришь больше трех десятков роз — на выходе получишь все равно один и тот же восторг. Вопрос только в количестве.
Так и нахрена тратиться на тот самый «миллион алых роз», если тридцать одна — обеспечит ровно то же количество секса?
Да хрен меня разберет. Я как тот придурок из Великого Гэтсби, который переборщил с цветами.
— Доброе утро, Геныч, — Смальков попадается мне почти у самой бухгалтерии. Даже странно, он редко приезжает рано.
Смальков смотрит на меня, возглавляющего цветочную процессию, взглядом голодного аллигатора. Да-а, прозвище он себе зачетное придумал.
— Ну как сказать — доброе, — недовольно бросает он, а затем протискивается мимо меня и, все так же не говоря ни слова, шагает в сторону своего кабинета.
— Что это с ним? — Третьяков, увязавшийся вслед за мной, провожает Геныча задумчивым взглядом. Кажется, не я один напрягся хмурой мордой нашего партнера.
— Да хрен его разберет, — по спине у Смалькова что-то прочитать сложно. Ладно. Сейчас об этом беспокоиться я не буду. Полчаса оно терпит, а мне бы разобраться с цветами до явления Хмельницкой.
У роз тяжелый, сладкий аромат, я на самом деле ожидал чего-то менее концентрированного. И в небольшом кабинете Ирины они будто тут же окутывают все своим дурманом.
Ну, будем надеяться аллергии у Ирины нет…
Курьеры из цветочного бутика успевают расставить цветы так, что это смотрится действительно эстетично. И даже сваливают до прихода подчиненных Хмельницкой.
Я жду её в её же кабинете.
Просто хочу увидеть её реакцию. Ну, и если она захочет кинуть в меня корзинкой с цветами, потому что внезапно предпочитает котиков — ей далеко ходить не придется. Самый лучший сервис для самых невозможных женщин.
Это не годится как извинение, но хоть какой-то реверанс с моей стороны необходим. В конце концов, как только меня не заносило за эти дни…
Нет, восторженного обморока я не ожидаю, на шее у меня точно вряд ли кто-нибудь повиснет.
Неа.
Она — не будет. Она не из тех.
Я почти представляю её ехидную улыбочку, её прямую спину и оценивающий взгляд, что будет касаться роз.
Если уголок рта одобрительно дернется — я победил в этом туре.
Смог порадовать Госпожу…
И может быть даже она согласится со мной поужинать сегодня…
За дверью начинают переговариваться младшие сотрудницы бухгалтерии. Я кошусь на часы. Странно…
Подчиненные Хмельницкой приходят за десять минут до начала рабочего дня, но Ирина всегда приходит до них. В понедельник она опаздывала, но это для неё был нонсенс, а не привычка.
И где она?
Когда от начала рабочего дня проходит пятнадцать минут, я уже начинаю параноить. Куда она, блин, пропала? Ведь нормально же вчера разошлись.
Взгляд цепляется за девственно-пустой стол Хмельницкой. Точнее — не совсем пустой, но лишенный признаков офисной жизни. Если мне не изменяет память — тут стояла себе чашка с надписью «Нашей любимой госпоже», подаренная Ирине её же сотрудницами.
Я даже помню, как она многозначительно тогда на эту чашку смотрела — был в бухгалтерии во время поздравления. Кажется, теперь я понимаю весь смысл этого взгляда…
Девочки пошутили — но какая меткая у них, однако, получилась шутка.
Двадцать пять минут.
Нет, нереально, точно что-то случилось.
Хотя…
— Я слушаю, Тох, — Геныч берет трубку на половине гудка. Недовольный — тоном намекает, что хоть кто-то в моей фирме еще работает, пока я страдаю херней. Но именно он пришел раньше. Третьяков точно был не в курсе, если Ирине вздумалось отлучиться.
— Хмельницкая у тебя не отпрашивалась сегодня? — задумчиво интересуюсь я, разглядывая черную линейку, лежащую рядом с дыроколом. На столе у Ирины такой идеальный порядок, что кажется — с ниткой вымеряла, на каком расстоянии друг от дружки лежать канцелярским принадлежностям.
Геныч молчит. Секунд пять, потом замысловато прокашливается, явно маскируя за кашлем мат.
— Ты издеваешься, Тох? — еще более мрачно спрашивает он. — Хмельницкая подняла меня хрен пойми когда, попросила приехать на час раньше, выдать ей расчет, потому что ты её уволил, а ей не хотелось забирать вещи и иметь угрозу столкнуться с тобой.
Где-то под ногами пошатывается земля. Бля, Геныч, а позвонить ты не мог, да?
Хотя, зачем звонить в этом случае, если…
— И приказ ты видел? — уточняю, сжимая пальцами край стола Ирины.
— И даже сам в кадровое отнес, — уже совсем раздраженно рычит Смальков. — Тох, ну вот не строй из себя идиота, там же твоя подпись была. Все, не отвлекай, я пытаюсь найти Ирине замену.
Я даже не злюсь, что он сбрасывает. У меня просто слова закончились. Остался один только мат…
Сбежала!
Она сбежала. Воспользовалась той лазейкой, которую я сам ей оставил. Не откладывая…
Стою себе в кабинете Ирины, среди цветов, подготовленных для неё, и знаю — она уже не придет.
Стою себе в кабинете Ирины, среди цветов, подготовленных для неё, и знаю — она уже не придет. Не увидит. Не улыбнется. И никакого ужина у меня с ней не будет.
Давненько я не чувствовал себя настолько бессмысленно…
Глава 30. Ирия
— Я вам напоминаю, по договору — никаких кошек и детей в моей квартире, — сурово басит Николай. Николай у нас — ужасно брутальный бородач, с характером престарелой домохозяйки совкового периода. Впрочем, ладно, я за свою жилплощадь тоже трясусь как за любимую доченьку. Ах, да, забыла сказать, Николай — хозяин квартиры, которую мне подобрала знакомая из агентства. Ну, не знакомая, хорошая подруга, если по правде-то. Настолько хорошая, что даже оформила договор аренды на себя.
Просто чтоб моя фамилия нигде не фигурировала. Просто потому, что я — параноик. Нет, разумеется, никто не будет искать меня всеми средствами, доступными ФСБшникам, но я не хочу даже малейшего риска. Чем меньше я допускаю возможности палева — тем лучше.
Если честно, Николай выпендривается. Да, по договору я много всего не должна, арендуя его квартиру-студию, но если честно, за те деньги, что он с меня дерет, впору не кошку заводить, а устраивать оргии. Три раза в неделю!
Но я об этом терпеливо молчу, рассматривая обстановочку в квартире. Тут хорошо, тут поработал неплохой дизайнер, который, правда, забыл, что стиль лофт изначально был предназначен для просторных помещений, решил уместиться в однокомнатной квартире. Нужно сказать — у него получилось!
Вышло неплохо на самом деле. Одна стена отделана под серый кирпич, другая для контраста — покрыта бирюзовой плиткой. Еще две с отделкой «под штукатурку». Занятненько смотрится вцелом. Кухонька тоже очень стильная. Хоть в инсту закидывай прямые эфиры “вот я жарю яичницу” и всем будет пофиг на ту яичницу.
