Но Соня… Ну какое у неё “нет”, а? Это же не кокетливое “нет”, это “нет” трусливое, потому что девчонка очень хочет сказать "да". Она просто боится отца. Как будто Вадим собирается исповедоваться Старику в своей личной жизни и связи с афониной дочерью.
Вадим принимает окончательное решение уйти. И уже разворачивается и шагает в сторону лифта, но за дверью мальвининой квартиры ему слышится глухой удар. Падение? Послышалось или нет?
Вадим, конечно, сроду не страдал галлюцинациями, но сейчас был на взводе и подсознание могло и отчудить.
— Соня! — рявкает Дягилев, снова с размаха впечатывая ладонь в дверь. Тишина. Ни всхлипа, ни отклика, ничего.
— Соня, не ответишь — я начну дверь ломать, — для пущей острастки обещает Вадим, по пути прикидывая, какие еще варианты у него имеются.
И снова молчание…
Да что там с ней вообще случилось?
И хочется сплюнуть, хочется выматериться, но надо что-то делать! Хрен же знает, что там с этой ушастой балбеской.
Самое первое, что делает Вадим — звонит Ивану. Тот, к своему счастью, отвечает сразу.
— Где ты и Мальвина сейчас находитесь? — сухо уточняет Дягилев.
— В кино, Вадим Несторович, — с легким недоумением откликается охранник. Исполнительный, епт. Хотя было заметно, что Мальвина Ивану пришлась по вкусу. Так что почему бы и не исполнить распоряжение начальства, если оно с желаниями совпадает?
— Долго вам обратно добираться?
— Минут двадцать, тут выезд неудобный.
Долго. Черт его знает, что там случилось с девчонкой, может, ей срочная помощь нужна?
— Дай трубку девушке.
Секундная заминка и вот уже в телефоне раздается удивленное: “Слушаю”, сказанное высоким девичьим голоском.
— Скажи-ка мне, Марина, в твою квартиру без ключей как-нибудь можно попасть?
— Что там у вас случилось? — удивленно спрашивает девушка. — Сонька вас выгнала? Сонька? Вас?
— Можно и так сказать, — Вадим чудом не скрипит зубами от раздражения.
— Ничего себе, — в Мальвинином голосе звучит удивление, впрочем Дягилев от зайки такого фортеля тоже не ожидал.
— Она одна. В закрытой квартире. И не отвечает. У меня есть подозрение, что с ней что-то случилось. Мне обязательно организовать тебе взлом двери, или есть какие-то другие пути?
— Позвоните в соседнюю квартиру, — деловито предлагает Мальвина. — У них смежный со мной балкон, там только перегородка невысокая. Перелезть легко.
— А внутрь я как попаду?
— Как-как, — девушка вздыхает. — Там старые стеклопакеты и по одной рабочей защелке на балконную дверь. Бейте, что уж. Счет за остекление я потом вам принесу.
— Напугала, — Вадим чуть ухмыляется, умиляясь наглости Сониной подруги. Пробивная девица, ничего не скажешь. Большинство её сверстниц перед одной только авторитетной физиономией Дягилева спасовали, а эта даже соображает, как ей в этой ситуации с Вадима поиметь компенсацию своего ущерба. Но девочка сообразительная, нужно сказать. Другая бы еще потупила.
Из соседней квартиры выглядывает пожилая женщина, с бигудями на волосах. Судя по тому, как быстро она это делает — соседка Мальвины уже насладилась “аудио-спектаклем”, что Вадим и зайка устроили на этом этаже. И на здоровье! Вадим не собирался за это краснеть.
— Вам чего, мужчина? — томно поинтересовалась мальвинина соседка, флиртуя скорей по инерции, чем всерьез. Престарелая кокетка, прелесть какая. Нет, Вадим любил, когда у его партнерши и его самого была разница в возрасте, но в другую сторону. Благо собственная физиономия это Дягилеву все-таки позволяла.
— Мне на ваш балкон, мадемуазель, — с усмешкой откликается Вадим. — дело жизни и смерти. Спасаю свою даму.
— Ах, — драматично хлопает в ладоши “мадемуазель” и сторонится, — конечно-конечно. Спасайте!
— Ну капец, — комментирует в телефоне Мальвина. — А если вы грабитель?
— Значит, ограбить тебя довольно просто, дружок, — откликается Вадим.
— Давайте тогда, — в тоне зайкиной подружки послышалась нервозность. — Смотрите, что там с Сонькой. Мы скоро приедем.
Перегородка оказывается действительно невысокой. Стекло двери Вадим разбивает найденным на балконе цветочным горшком. Осторожно открывает внутренние защелки и снова оказывается в квартире Мальвины.
Вадиму хочется ошибиться. Хочется убедиться, что параноил он совершенно зря, что все с зайкой в порядке и все, что ему грозит — это испуганный взгляд её голубых глазок. Но увы.
Соня действительно находится около входной двери. Без сознания.
— А ведь девчонка выглядела сегодня довольно бледно, — не вовремя думается Дягилеву. — И вчерашний забег в ночи в полуголом виде вряд ли пошел на пользу её здоровью.
Не говоря о том, что слишком насыщенные вышли сутки, и у неё наверняка уже начинали сдавать нервы. А тут еще и Дягилев с его настырностью, требованиями и “пророчествами”.
Молодец, Вадим Несторович, задоминировал девочку до обморока. Красавчик!
Приходится звонить Мальвине второй раз, чтобы объяснила, есть ли в её доме нашатырь. Они явно “сменили дислокацию”, потому что на заднем фоне у неё уже не шумит торговый центр, а матерится на нерадивых водителей Иван. Сообразительный. Сразу сказал девушке взять трубку, увидев входящий от шефа.
Нашатыря нет. Ну, вот как всегда, если что и держат в аптечке раздолбайки вроде Марины — то активированный уголь и какую-нибудь просроченную хрень от кашля. Хотя, в принципе, черт с ним. Даже лучше, что нет нашатыря, уж больно он резок. Уж с чем, с чем, а с женскими обмороками Вадим сталкивается не в первый раз, что делать — знает.
Зайка упала, как была — в верхней одежде, даже с сумкой на плече. Так и не разделась, хоть и не хотела выходить.
Расстегнув куртку девушки, Дягилев слегка хлопает Соню по щекам, но когда на это она не реагирует, идет в ванную за мокрым полотенцем, чтобы обтереть её лицо.
Пульс у девушки есть, хоть и слабый. Дышит она тоже самостоятельно. Ну вот, какая жалость, и искусственное дыхание не попрактикуешь. Соня, любишь ты обломать.
