Юля не стала спорить, а Семка побежал прощаться с друзьями, игру с которыми так легко променял на пиццу.
⁂
К косым взглядам женщин в возрасте Юля давно привыкла. Когда мама развелась со вторым мужем, она стала часто гулять с братом, поскольку маме приходилось работать, а у бабушки с дедушкой не всегда хватало времени. Чаще всего на нее не обращали внимания, но время от времени находилась парочка скучающих дам, желающих обсудить падение современной молодежи. Им почему-то не приходило в голову, что Семка может быть ее братом, хоть он и называл ее «Юлей», а не «мамой». Поначалу она даже не понимала, почему на нее так странно смотрят, пока одна сердобольная бабуля не поинтересовалась напрямую, во сколько ж она родила.
Вот и сегодня в пиццерии Юля приметила парочку за столиком через проход, внимательно наблюдающую за их троицей с явным неодобрением. Заметила она их далеко не сразу, поначалу чересчур увлекшись пиццей. Лишь наевшись до отвала – а Влад с присущей ему щедростью заказал сразу две пиццы, поскольку они с Семкой не сошлись в выборе, – Юля стала оглядываться по сторонам. Быстро насытившийся Семка к тому моменту побежал исследовать игровую комнату. Еще через пару минут Юля заметила, что Влад отвлекается от разговора с ней и невпопад улыбается, явно прислушиваясь к чему-то стороннему.
– Вы слышите, о чем они говорят? – тихонько поинтересовалась она, наклонившись вперед.
Влад тоже наклонился к ней, так что их лица оказались неожиданно близко, Юля даже разглядела собственное отражение в стеклах его темных очков, которые он надел перед походом в пиццерию.
– О да, это весьма занимательно. Скажи мне, я действительно так плохо выгляжу, что мне можно дать все сорок?
– Они обсуждают ваш возраст? – удивилась Юля.
– Нет, они считают, что по мне тюрьма плачет, потому что, судя по возрасту нашего сына, я спал с тобой, когда тебе не было еще и пятнадцати, а мне наверняка уже тогда стукнуло тридцать.
Юля рассмеялась, пытаясь скрыть за смехом неловкость. Да, такого еще не было.
– Интересно, а почему им не приходит в голову, например, что Семка ваш сын, а я просто… друг? Ну, или пусть даже девушка.
– Это не так скандально и не так интересно. Людям же просто скучно. Или, как вариант, безумные телешоу заряжают их на подобные сюжеты.
– Думаю, вы правы в обоих своих предположениях.
Из пиццерии они забрали с собой еще почти целую пиццу, а по дороге домой, когда речь снова зашла о видео из лагеря, Юля предложила Владу «посмотреть» его вместе за чашкой кофе. Он отказываться не стал, но предпочел чай.
Пока Юля заваривала его, а компьютер грузился, Семка крутился вокруг Влада, пытаясь соблазнить игрой в Лего, но на этот раз ничего не вышло: Юля отправила брата делать уроки и грозно пообещала через час проверить, что он там наделал.
– Если окажется, что ты бездельничал, нажалуюсь маме!
Семка поплелся в свою комнату с видом самого несчастного на свете человека. А Юля вручила Владу, устроившемуся на диване, чашку чая и села за письменный стол, на котором стоял компьютер, занимая почти половину места.
– Так, сейчас посмотрим… Алекс Найт…
Нужный канал нашелся довольно быстро, а вот само видео пришлось поискать, поскольку контента творческий дуэт генерировал много и не только съемки с «заброшек», а в «Радуге» они снимали больше года назад.
Следовало отдать Алексу (или Найт?) должное: они знали свое дело и делали его с любовью. Видео было не просто снято, но и весьма недурно смонтировано: подобрана музыка, вставлены фотографии хроники, скриншоты статей из интернета и сканы газетных вырезок прошлых лет, наложены эффекты. Часть рассказа читалась за кадром и сопровождалась подборкой видео, кое-что рассказывалось на камеру непосредственно в месте съемок. Во всем этом виделся проработанный сценарий и творческий подход. Юля, уже сталкивавшая с подобными видео, однозначно могла отдать Алексу и Найт пальму первенства. Ближе к середине ролика она даже поймала себя на мысли, что некоторым телевизионщикам, снимающим документальные проекты, стоит поучиться у этих ребят.
Когда в видео рассказывалась подлинная история убийства в восемьдесят восьмом году, Юля совсем забыла про чай, а на одном эффекте так вздрогнула, что едва не опрокинула на себя еще довольно горячий напиток.
Влад слушал более хладнокровно, лишь однажды Юля краем глаза заметила его заинтересованность: он поднял до того момента опущенную голову и слегка повернул ее в сторону ее стола и компьютера.
Алекс как раз рассказывал:
– Вторая попытка вдохнуть жизнь в лагерь «Радуга» закончилась полным провалом уже в две тысячи восьмом году. Да, вы не ослышались: ровно тридцать лет спустя здесь снова произошла кровавая трагедия, поставившая крест на развитии рекреационного бизнеса в этом месте. Осмелится ли кто-нибудь когда-нибудь вернуться сюда снова? И не проснется ли зло, спящее в этих корпусах, еще через двадцать три года?
– Еще одна трагедия в две тысячи восьмом? – переспросил Влад. – Видимо, это и есть второй раз, когда там просыпалось «зло». Что произошло?
Юля нажала на паузу, чтобы ничего не пропустить в видео, в котором оставалось еще несколько минут, и повернулась к Владу.
– Понятия не имею. В том ролике, который смотрела я, не было ни подробностей событий в конце восьмидесятых, ни каких-либо упоминаний, по какой причине лагерь закрылся во второй раз. Я думала, он просто оказался нерентабельным.
– Надо будет найти подробности второй истории.
– Может быть, Алекс дальше что-то расскажет? Тут еще много…
Но оказалось, что на этом познавательная часть завершилась. Далее снова следовала «съемка с места»: Алекс стоял в темном коридоре жилого корпуса – возможно, в том же, в котором они встретились сегодня, – в пятне света фонаря камеры.
– И напоследок, проверим одну байку. Говорят, куклы, обитающие в этом зловещем месте, – гораздо больше, чем просто куклы. Когда на них не смотрят, они могут шевелиться и даже перемещаться. Предпочитают они это делать ночью, в темноте, то есть сейчас как раз самое подходящее время. В комнате за этой дверью, – он подошел к закрытой двери и коснулся ее ручки, – немало маленьких пластмассовых жителей. Давайте посмотрим, не захотят ли они пообщаться с нами поближе.
Алекс толкнул дверь и вошел в помещение, камера вошла следом, освещая фонарем сидящих рядком на подоконнике кукол. В темном окне отразилась смутная фигура оператора, в которой легко было узнать Найт или попросту – Настю. Юля затаила дыхание и подалась вперед, всматриваясь в экран.
– Так, вот они… Сколько их тут? Штук десять, да? Все сидят на подоконнике, – констатировал Алекс довольно скучным тоном. – Давай, гаси фонарь.
Свет выключился, экран стал темным.
– Жди, – строго велел Алекс, а за кадром послышалось какое-то смутное шуршание. – Включай!
