– Пока действительно звучит обнадеживающе. И что произошло дальше?
– Мы пошли в «Портал».
– Зачем? – нахмурился Влад. – Это ведь то недостроенное здание? Ты мне как-то рассказывала.
– Да, вы захотели на него взглянуть.
– Ты.
– Что?
– «Ты захотел на него взглянуть». Так будет правильнее.
Юля снова вгляделась в его лицо, теперь отчасти жалея, что не включила свет и поэтому плохо его видит. С каждой секундой становилось все труднее дышать и говорить, но что-то не давало остановиться.
– Да, ты захотел на него взглянуть, – послушно исправилась она.
– Но я не могу ни на что взглянуть, – возразил Влад. – Я слеп.
– В моем сне не был.
– Этот сон нравится мне все больше. И что же мы увидели в «Портале»?
– Да ничего. Там ровным счетом ничего не было…
И тут бы ей остановиться, замолчать, не рассказывать сон до конца, но Юля все-таки продолжила, как в ледяную воду с разбега прыгнула:
– Ты меня поцеловал.
Его брови удивленно взметнулись вверх, выдавая удивление, и, судя по молчанию, Влад не смог быстро придумать, как ответить. Юля тоже не знала, что сказать.
Зачем она вообще об этом заговорила? Как теперь свести все к невинной шутке, а не разреветься от разочарования его молчанием?
– Зря я рассказала…
– Почему?
– Не сбудется теперь, – буркнула она, имея в виду то, что он приснился ей зрячим. Но стоило ей осознать, как это прозвучало в контексте последнего описанного момента, Юля тут ж добавила: – Может быть, это и к лучшему.
– А что так? – его голос прозвучал странно. Как-то бесцветно, словно Влад не смог определиться с эмоциями. Или так звучала его обида?
– Потому что потом ты достал нож и попытался меня зарезать.
– Ой…
Это уже прозвучало шутливо, улыбка вернулась на лицо Влада, и теперь обидно стало Юле.
Она тут рассказывает ему о сокровенном, а он смеется над ней!
Наверное, стоило снова подхватить его тон и посмеяться над ситуацией вместе, удалось бы сохранить лицо, но никак не получалось, поэтому закончила она торопливо, стараясь хотя бы скрыть недовольство:
– Но я проснулась раньше.
– Вот как. Странно. Думал, мы уже проехали этап, когда ты считала меня маньяком-убийцей.
– Сама не знаю, откуда это вылезло.
– Поверь, я никогда не причиню тебе вреда, – неожиданно серьезно заявил Влад.
«Можно подумать, ты меня когда-нибудь поцелуешь», – раздраженно подумала Юля.
И неожиданно услышала в ответ:
– А тебе бы хотелось?
Она что, сказала это вслух?
– Ой… – прозвучало так, словно она передразнивала его.
Влад снова улыбнулся. И пока Юля соображала, что стоит сказать или сделать дальше, отпустил ее ладонь, но только для того, чтобы скользнуть вверх по руке к плечу, от него к щеке, после чего наконец уверенно накрыть ее губы своими.
«Вот тебе и ой», – пронеслось в голове, прежде чем все мысли окончательно померкли, проваливаясь в черную бездонную дыру. Без них стало необычно легко и хорошо: ничто теперь не мешало сосредоточиться на действиях и ощущениях.
Сколько длилось безмятежное блаженство, Юля не знала, но потом мысли вернулись, заставив ее торопливо отпрянуть от Влада. Стало вдруг тревожно оттого, что она сидит посреди ночи в одной только пижаме и накинутой на плечи старой олимпийке в чужой квартире и целуется на диване с мужчиной, который может расценить ее поведение как угодно. К «как угодно» Юля морально была не готова.
Влад не стал ее удерживать и продолжать поцелуй насильно, но и из объятий полностью не выпустил, позволяя лишь слегка восстановить куда-то девшееся за это время расстояние между ними.
– Ну все, испугалась, – констатировал он насмешливо.
– Ничего я не испугалась, – буркнула Юля. – Просто все это немного неожиданно… И поздно уже, а мне завтра вставать рано… И вообще…
– С последним аргументом не поспоришь. Ты как, успокоилась?
Юлино состояние было очень далеко от спокойствия, но она вовремя сообразила, что он говорит о страхах, вызванных звонками Иры.
– Да, спасибо. Все хорошо. Я пойду?
– Конечно.
Влад отпустил ее, позволяя вскочить с дивана, неторопливо поднялся вслед за ней и проводил до прихожей. Юля уже скрипнула задвижкой, отпирая входную дверь, когда за ее спиной тихо прозвучал вопрос:
– Ты ведь придешь завтра? То есть… уже сегодня. Как обычно?
Сегодня уже началась пятница, а по пятницам она заходила к нему после занятий, чтобы сделать легкую уборку. И часто задерживалась после, чтобы выпить кофе и поболтать. Да и с расследованием они еще не закончили… Почему он вдруг засомневался в том, что она придет?
Юля повернулась к Владу и только сейчас по его напряженной позе поняла, что легкий насмешливый тон там, на диване, был лишь попыткой разрядить обстановку и скрыть собственное смущение. Никакой легкости Влад не испытывал. Ему ведь было в разы сложнее понять ее реакцию на случившееся: она в темноте видела его лицо плохо, а он ее не видел совсем. На что ему было опираться? На то, что она прервала поцелуй и теперь торопится сбежать?
Ничего не говоря, Юля отпустила ручку двери, вернулась к Владу и скользнула руками вокруг его талии, обнимая и прижимаясь щекой к плечу.
– Конечно, приду, – улыбнулась она, чувствуя, как Влад обнимает ее в ответ.
Он старался, как всегда, сохранять внешнее спокойствие, дышать размеренно, но теперь, стоя так близко и прижимаясь к его груди, Юля чувствовала, как быстро бьется его сердце.
Или это билось ее собственное?
– И если хочешь, я пойду с тобой на юбилей твоего отца, – предложила она под влиянием момента.
– Я все еще не горю желанием туда идти, – отозвался он нарочито невозмутимо, – но с тобой пойду. Хотя мне кажется, мы могли бы провести вместе время более приятными способами.
– Еще успеем.
На прощание Юля быстро поцеловала его и наконец выскользнула в общий коридор. Его дверь оставалась приоткрытой, пока она томительно медленно, стараясь совсем не шуметь, поворачивала ключ в своей замочной скважине, и закрылась, вероятно, только после того, как Юля заперлась в квартире изнутри.
Возвращаясь в постель, она была уверена, что теперь будет бодрствовать до самого звонка будильника, но на самом деле провалилась в сон, едва ее голова коснулась подушки.
Глава 16
25 ноября 2016 года, 13:15
– Вы меня слушаете? – не меняя тона, как бы между делом поинтересовался Влад, поскольку Валентин Евгеньевич уже какое-то время не «угукал» и никаким другим образом не давал понять, что внимает словам пациента.
