– У меня кровать под розовым балдахином, – захлопала в ладоши Рина. – Побежали.
Весело хихикая, подружки пошли к выходу из комнаты. Рина притормозила и что-то шепнула Дюдюне. Ада обернулась.
– Леночка, твоя роль главная!
– Правда? – обрадовалась девочка, которая явно приуныла.
– Конечно! – воскликнула Ада Марковна, она начисто забыла, что школьнице нужно участвовать в спектакле. – Без тебя никак. Ты сидишь у меня на кровати и читаешь книгу. Только не вслух! Показываешь больной картинки. Всем все ясно?
– Да, – ответил нестройный хор.
– Чудненько! Готовьтесь! – распорядилась Ада.
Глава двадцать третья
– Как я выгляжу? – осведомилась Дюдюня.
– Ужасно, – воскликнул Димон, – лицо сине-зеленое, синяки под глазами.
– Шикарно! – заликовала Ада. – Начнем. Эх, столика нет!
– Ты же не по-настоящему чай будешь пить, – заметила Рина, – поставишь поднос на колени, и готово!
– И то верно, – согласилась Ада Марковна. – Лена, на кровать! Книга с тобой?
Девочка показала толстый том.
– Перелистывай страницы и, когда найдешь иллюстрацию, демонстрируй ее мне, – велела «сценарист».
– Лучше на камеру, – возразил Коробков, – красивые сказочные рисунки украсят наш фильм.
– Отличная идея, – кивнула Дюдюня. – Лена, ты поняла?
– Показываю картинки дяде Диме, – послушно ответила девочка.
– Только после того, как я тебе рукой махну, – предупредил Коробок.
– Миша, Никита, Ваня – все тут, – перечислила Рина, – Таня стоит на пороге с чаем.
– Она пока в кадр не попадает, – объяснил наш оператор, – подойдет к кровати по моему сигналу.
– Собаки, кот готовы? – осведомилась Ада.
– В коридоре, – сообщила Надежда Михайловна.
– Прошу не беспокоиться! Подносчик лимона заряжен и готов к работе, – предупредил Никита, входя в спальню.
– Можем начинать! – обрадовалась Дюдюня. – Дима, включай камеру.
– Мотор идет! – крикнул Коробков.
– Дорогая, как ты себя чувствуешь? – приторным голосом спросил Иван Никифорович.
– Умираю, – простонала Ада, – ах, мне плохо!
– Как тебе плохо? – спросил Миша, появляясь у кровати. – Опиши симптомы.
– Плохо так, как Роберту Вандерфанскому, – заявила Дюдюня.
– Это кто? – удивился Никита.
– Герой межгалактических войн, – ответила Ада, – победитель захватчиков пауков.
– Интересная мысль пришла мне в голову, – вдруг произнес Миша, – когда мужчина умеет летать, он супермен, а если женщина парит над лесом, то она Баба-яга! Почему не супербаба?
Ада Марковна прищурилась, и я поняла, что ответ на свой вопрос эксперт получит после съемки. Но для нервной системы парня будет намного лучше, если Дюдюня не вспомнит вопрос Миши.
«Больная» тем временем пошарила рукой по тумбочке. Я вздрогнула. Мы забыли про термометр. Сейчас съемка затормозится и все получат по заслугам. Дюдюня повела себя иначе, она пролепетала дрожащим голосом:
– Ваня, я дала тебе градусник, посмотри, что он показывает?
Иван Никифорович умный человек, на ниве сыска ему нет равных. Но иногда мой муж бывает непонятлив. Вот и сейчас он ответил:
– Дорогая, у меня ничего нет.
– Ваня, я дала тебе градусник, – повторила Ада.
– Вот, смотри, у меня пустые руки, – снова не сообразил Иван.
– Ваня! Понимаю, ты не хочешь меня пугать, но скажи вслух, сколько натикало на термометре, – решила помочь сыну Рина.
Я хихикнула и тут же стиснула губы.
«Натикало на термометре». Моя свекровь гениальна. Такое выражение не каждый придумает. Вот вам оно придет в голову? Мне определенно нет!
– Как мне еще сказать, что я в глаза не видел градусник? – развел руками Иван Никифорович.
– У нашей мамочки ужасный жар, – закричал Кит, – она перепутала! Градусник отдала мне!
– Вот видите, – обрадовался мой муж, – говорил же: у меня его нет!
– Катастрофа просто, – заголосил Никита, – сорок восемь и пять!
– Сколько? – вытаращил глаза Миша. – Такого просто не бывает! Тридцать восемь и пять, наверное.
– Сорок восемь, – стоял на своем Никита, – чудовищная лихорадка.
– С таким жаром не живут, – возразил эксперт, – я врач и точно это знаю.
– Ты доктор покойников, – отбрил Никита Павлович.
– Мальчики, не ссорьтесь, – пролепетала Ада, – несите лекарство.
– От такого состояния ничего не поможет, – почесал в затылке Миша.
– Почему? – кинулась в бой Рина.
– Потому что люди не способны жить… – опять завел эксперт.
Я решила, что настал мой черед.
– А вот и чудесный напиток для нашей мамы. Он в секунду сделает ее бодрой и здоровой!
Леночка открыла книгу.
– Ой, какая картинка, смотри, бабушка!
Малышка с трудом подняла открытый толстый том и показала его Дюдюне.
– Матерь Божья! – заорала та.
Иван, который тоже увидел страницу, ничего не сказал, но его глаза стали размером с блюдце.
– Деточка, что ты читаешь? – поинтересовался Миша.
Первоклассница вернула книгу в исходное положение.
– Анатомический атлас Гол… Голь… фе… трудное имя.
– Гольдфедера! – подпрыгнул Миша. – Тысяча восемьсот сорок восьмой год! Больше он не переиздавался. Где ты его взяла?
– Дома, – пояснила Леночка, – на кухне лежит, бабушка им закрывает кастрюлю с кислой капустой, на крышку сверху кладет, а то ее скидывает.
– Отдайте мне атлас, – взмолился Миша, – умоляю! Это мечта всей моей жизни!
Я подошла к кровати и поставила поднос на колени «больной».
– Дорогая мама, я заварила чай и положила в него малиновое варенье.
Ада протянула ко мне руки.
– Доченька, наклонись, хочу тебя поцеловать.
Я выполнила ее просьбу.
– Впусти собак и кота, – шепнула Ада.
– Мамочка, наши животные переживают за твое здоровье. Можно им войти? – просюсюкала я.
– Конечно, – разрешила «умирающая», залпом осушила чашку, передернулась, икнула, потом, закрыв лицо руками, начала водить по нему ладонями, приговаривая:
– Оживаю! Здоровею! Поправляюсь.
В ту же секунду в спальню влетели Мози, Роки и Ада. За ними степенно шествовал кот, следом шла Бровкина, она несла щенят.
