Раз «повязан», то – плохой. Как, чем, почему – тишина.
Наткнувшись первый раз на подобное, я попытался покопать тему, но не найдя ничего конкретного, отбросил эту затею. Да и не до того было. Единственное, что могу добавить, так это то, что противоположностью «связанных» выступали «освобождённые», «свободные», или «прогрессивные» раз за разом успешно побеждавшие своих противников.
В их роли здесь было принято показывать молодых, или относительно молодых людей, рождённых уже после войны и не заставших годы правления Императора. Современные, продвинутые, обязательно мирной профессии – управленцы, бухгалтера и тому подобное, они на раз расправлялись с ветеранами прошлых войн, неся порядок в человеческие миры. Взять того же Смога, который смог. Не отслужив и дня, и не пройдя какого-либо обучения, он, бывший скромным клерком, вдруг возомнил себя пилотом и приобретя корабль – откуда он раздобыл средства для меня так и осталось загадкой, начал наводить порядок, легко сокрушая самых различных, но одинаково тупых злодеев.
Угу.
Посмотрел бы я на этого клерка в жизни, когда от перегрузок и пальцем пошевелить не можешь, или под настоящим огнём, когда щит тает на глазах, обещая вот-вот сдохнуть и открыть твою тушку вражеским снарядам. Было бы интересно увидеть его лицо при таком раскладе.
Или, когда запас кислорода в скафандре заканчивается, а до корабля топать и топать.
А? Как тебе такое, Смог?
Это не девок ослепительной улыбкой приманивать, тут, в реальной жизни, не до них.
Из череды невесёлых мыслей меня выдернул Пол, протянувший мне наполовину заполненную кровью пиалу.
– Капитан? – Напоминает он о себе, а я… А я пытаюсь придумать хоть что-то.
Чёрт! Что делать-то? Явно же и он, и вся команда ждёт от меня продолжения ритуала!
Чёрт! Сто, нет – миллион раз, чёрт! Твою-жжж…
Ладно. Будем импровизировать. Только осторожно, ещё не хватало, чтобы экипаж мой промах за дурной знак принял.
Протягиваю руку к пиале и Пол, поднеся её ближе, выразительно переводит взгляд с крови внутри на борт корабля.
Хм. Выплеснуть? А ну как капли на пол упадут?
Нехорошо. Там же их кровь, вполне могут подумать, что я её, и, соответственно их, не ценю.
Может расписаться? Их кровью по борту? Типа принимаю вас и… И что? Вашу кровь своей подписью скрепляю?
Возможно. Хотя нет. Я себя знаю – напишу что-либо непотребное. А они? Воспримут это как лихость? Или, как оскорбление?!
Чёрт-чёрт-чёрт!!!
Но не крестик же ставить? Да и палец не ручка – несколько раз макать придётся. И минус – долго, а надо быстро, так, чтобы все раз – и прониклись.
Чёрт! Надо срочно что-то делать! Пусть и не по канону – его изменение мне простят, новые времена – новые правила, отбрехаюсь.
А вот затяжку могут и не простить, или, чего хуже, решить, что колеблюсь. И кто пойдёт за нерешительным капитаном?
Эх! Была не была!
Окунаю ладонь в кровь, так, чтобы она вся красной стала. Вынимаю и пока капли только готовятся скатиться с пальцев, звучно припечатываю пятерню к обшивке над головой!
Есть!
Посмотрим, что они на это скажут!
На темно-серой, цвета грозового облака, обшивке, красуется красный отпечаток ладони.
За моей спиной начинает расти невнятное бормотание и я, резко развернувшись, поднимаю вверх сжатый кулак. Тот самый, перемазанный кровью. Их кровью.
– Слушать сюда! – поворачиваю голову к Полу: – Остаток – смешать с рабочим телом! Экипаж! – в шуме появляются удивлённые нотки, и я повторяю:
– Экипаж! – Теперь уже рявкаю почти на пределе своих сил, в корне пресекая шум и спеша пояснить им, что именно произошло: – Слушать меня! Ваша кровь принадлежит Пустоте! Как и моя!
Шум смолкает.
– Ваша присяга принята! – Стараюсь говорить короткими фразами, вбивая нужные мне мысли в их головы словно гвозди: – Вы – моя команда! – Встряхиваю кулаком: – Вы команда этого корабля! – Дёргаю головой в сторону отпечатка: – Как он принял мою кровь! – Очень вовремя вспоминаю про разряд ключа по телу: – Так принял и вашу!
Люди замирают, пытаясь осмыслить услышанное, но я не даю им и шанса: – Так говорю я – ваш капитан! И я знаю – что говорю!
Короткая пауза – а вот это должно у них в головах осесть.
– Я должен вам речь, – продолжаю уже более спокойно, почти мягко: – И она будет. Своевременно. Когда окажемся не здесь. Здесь, – замолкаю, оглядываясь по сторонам: – Слишком много ушей.
Вижу понимающие кивки. Хорошо. Пока всё как надо идёт.
– Экипажу подняться на борт! – Рявкаю, взбадривая их резкой переменой: – Мы покидаем Килят. Ловин!
– Да мой капитан, – выступает вперёд штурман.
– Куда идём скажу в рубке. Мне говорили, что ты неплох, – чуть прищурившись разглядываю вытянувшегося как струна человека: – Вот и посмотрю – насколько ты расторопен. Свободен! Самик! – покрытый кровью палец нацеливается на Первого пилота: – Взлетаем немедленно!
На то, чтобы распрощаться со Станцией у нас ушло не более десяти минут из которых почти половина ушла на препинания с диспетчерами, неожиданно решившими проявить чрезмерную внимательность к мелким деталям.
Уж не знаю, была тому виной загоревшаяся урна и они таким образом мелко мстили нам, или им было откровенно скучно, но факт остаётся фактом – пока я не наорал на них, пообещав переломать всё, что окажется на пути от ангара до их норы, а попав туда и их кости, нас выпускать не собирались.
Впрочем, едва Дождь отлетел от Станции, причина их медлительности оказалась прямо перед нами.
Корабли.
Десятки разноразмерных и ярко окрашенных машин, сорвавшись со своих мест, рванулись к крейсеру, спеша запечатлеть происходящее. И это были не только любопытствующие зеваки.
Нет, на бортах многих из них были хорошо различимы эмблемы новостных каналов, торопящихся как можно быстрее донести до своих зрителей происходящее.
– Куда идём, капитан? – Напомнил о себе Ловин, развернувшись ко мне от своего места: – Прошу указать конечную точку для…
– Свенн, – перебиваю его, и взмахом руки отправляя старшего механика к штурману: – Куда идём ты знаешь.
– Есть! – Качнув головой он спрыгивает в яму штурмана и я, понимая, что их лучше не беспокоить, поворачиваюсь к пилоту.
– Самик! Выведите нас из этого…этого, – не сумев подобрать подходящее определение царящей впереди круговерти и не желая начинать нашу общую службу с мата, просто показываю вперёд.
Он, к моему облегчению, всё понимает.
– Будет исполнено, капитан, – кивает Первый и, склонившись над пилотским креслом, что-то тихо говорит сидящему в нём Криру, на долю которого выпала первая вахта.
