Не, нафиг-нафиг. Ходу!
Удерживая форсаж вызываю карту системы и прокладываю курс к ближайшим Вратам. Сейчас в другую прыгну, а от неё в ещё одну.
Там, на краю пылевого скопления, уже висит небольшой спутник-ретранслятор, закинутый туда всё тем же Сиамом. С него, когда истерия по утерянным, внезапно найденным и вновь исчезнувшим шедеврам достигнет пика, придёт сигнал.
И тогда, только тогда и никак не раньше, я проложу курс в систему, где меня будет поджидать мой менеджер – угу, всё тот же Сиам.
А пока сидим тихо и набираемся сил – встреча на Станции будет горячей.
Даже, боюсь слишком, ведь и я, и корабль идентифицированы – стоит мне только оказаться у Станции, как все тут же узнают о прибытии шедевров.
М-да… О том, что последует даже не хочется думать.
Выйдя из Врат делаю серию небольших прыжков, приводящих меня на край пылевого облака. Оно состоит из мелких камней, сильно насыщенных вкраплениями железной руды – непреодолимая преграда для сканеров. Полчаса манёвров и Созвездие замирает на другой стороне буро-серой пелены.
Отрубаю все системы.
Всё.
Теперь только ждать. Отсыпаться, да нервы поправлять – скоро они мне ой как понадобятся.
Выбираюсь из рубки и, прежде чем завалиться в каюту, где я собираюсь закатить себе пир с возлияниями, обхожу корабль – старая привычка.
Моторный – тут порядок. Перемигиваются лампочки, да тихо гудит реактор, выведенный на холостой ход.
Трюм.
Забираюсь в отсек со скоростным корабликом и несколько минут хожу вокруг него кругами. Может выбраться? Обкатать игрушку, чего она тут скучает? Желание новых ощущений борется с ленью и, увы, проигрывает. Покидаю отсек и уже хочу подняться на главную палубу, как мне на глаза попадается какая-то верёвочка, сиротливо валяющаяся около дальней стены. Подхожу и беру её в руки.
Оп-па… Да это же жабий артефакт! Тот самый – с прямоугольными брусочками, раскиданными по одной из сторон.
Хм… Это что? Я его мимо конта сунул? Странно. Может от усталости? Бросил внутрь и не заметил, что промахнулся. А к стене от вибрации при старте и манёврах отполз. Или грузчику тот, ну кто конты забирал, ногой отбросил. Ему-то пофиг было.
Сую находку в карман, планируя позже с ней разобраться, но тут по моим пальцам коротко щёлкает разряд тока. Чертыхаюсь – уж больно неожиданно произошло и подношу артефакт к глазам.
Да ничего особенного. Ремень как ремень, только с прямоугольничками этими, с одной стороны. Уже хочу сунуть его в карман, как в глубине одного из кирпичиков что-т едва-едва заметно проблёскивает.
Показалось? Подхожу к светильнику и поднеся артефакт к свету принимаюсь внимательно разглядывать остальные брусочки. Большая их часть мертва – только в четырёх ещё слабо теплится нечто, напоминающее слабый огонёк свечи. Почти догоревшей и трепещущей прежде чем окончательно погаснуть.
Невольно поёживаюсь – вот только чужого и живого артефакта мне на борту не хватало.
Выкинуть или приберечь?
В конце концов это только обрывок, да и сколько он там, в разбитом корабле провалялся? И ничего – не взорвался же, или ещё чего, такого же опасного не сделал.
Жадность побеждает.
Поднявшись в каюту сую его в сейф – в отделение для особо ценных вещей. Эта штука, задраив дверцы, поглаживаю бок сейфа, выживет там, где и чёрный ящик развалится. Вот пусть здесь и полежит. Пока. А там видно будет – или загоню кому, или сам поиграюсь – вдруг это чем-то и мне полезна может быть?
– Охраняй! – Глажу головастика, стоящего на верхней плоскости сейфа. Того самого, что я всё в том же бомбовозе нашёл и направляюсь в кают-компанию.
Пора, однако, и об отдыхе подумать, благо дня два у меня точно есть. А может и поболее – это уже как Сиам крутиться будет.
Глава 9
События следующих суток я помнил смутно.
Восстановить цепь событий мне помог пустой бар и целый ряд бутылок, выстроенных ровными рядами рядом с койкой. В голове крутились какие-то обрывки. Помню, как расставлял по столу рюмки, наполняя их разноцветными напитками, помню, что пил, сопровождая каждую вторую тостом во славу искусства, но вот больше, кроме этой мешанины – ничего.
Прикидывая выпитое, я невольно содрогнулся – пить в таких количествах в мои привычки не входило, но похмелья, того самого – с тошнотой, головокружением и прочими хорошо знакомыми любому мужику симптомами – не было. Причём, от слова совсем.
А вот это уже было странно – принимая во внимание количество поглощённого мной алкоголя, а также различные составы выпитого, я сейчас должен был валяться в полуобморочном состоянии на полу, залитом, кхм. Не буду уточнять чем.
Ан нет. Жив, здоров и даже свеж.
Странно? Да.
Но сказать, что расстроен – нет.
Быстро прибравшись в каюте, приборка, в основном заключалась в собирании бутылок и переправлении их в утилизатор, я соорудил себе лёгкий завтрак и расположившись перед экраном подключился к каналу новостей.
Внимательный читатель может сейчас возмутиться – какие новости? Вы же, уважаемый за пылевым облаком сныкались – как раз, чтобы вас не обнаружили?
Отвечаю.
Ретранслятор.
А-га. Тот самый, Сиамовский. Он-то висел выше, ну и спокойно ловил сигналы, благо спутники, те, что висели подле Врат, мощность имели ого-го какую!
Да, сквозь Врата сигнал не проходил, но вот корабли, пересекавшие пелену, стоило им только прибыть в систему, немедленно выплёвывали инфо-пакет, который, при помощи ретрансляторов, и распространялся по всему местному пространству.
Новостей было много. Даже слишком. Но все они касались только одного события, затмившего собой всё прочее, произошедшее в человеческих мирах.
Угу.
Оно самое – обнаружение полотен сгинувшего перед самой войной гения.
И он, Гахен, был везде. Любой канал, стоило мне только на него переключиться, либо демонстрировал его портрет, либо очередного эксперта, или историка, или биографа, вещавшего о творческом и жизненном пути мэтра.
Вот честно – глядя на эту вакханалию добравшихся до СМИ, прежде никому не интересных личностей, складывалось впечатление, что всё человечество, всё – разом, прямо-таки свихнулась на почве любви к шедеврам обкуренного гения. Заламывание рук, возведение очей горе и тоскливые вопли – всё это, показывало муки экспертов уже отчаявшихся увидеть оригиналы картин. Лучший, непревзойдённый, неповторимый – потоки славословий таким плотным потоком лились с экрана, что я поспешно выключил звук, побоявшись в них утонуть. Ну, или, свихнуться, как и всё человечество.
Попивая пиво, я принялся щёлкать каналы, благо без озвучки все эти мученики выглядели донельзя смешно.
