– Да я и не планировал. Мне бы перекусить, ну и пива выпить, – начинаю оправдываться, но официант не слушает меня – в его руках появляется планшет, включив который, он кладёт на стол передо мной.
На экране высвечивается план помещения со столиками. Все они пронумерованы – так мой, обведённый золотистой рамкой, промаркирован цифрой семнадцать. Его палец касается плашки обновить и у столиков начинают появляться иконки в виде сердечек. Не у всех – часть столов несёт на себе только номер, рядом с которым изображён, весьма схематично, силуэт посетителя. Тут всё просто – треугольник остриём вверх – дама, остриём вниз – мужчина. Прямо как на сортирах.
– Вы можете посмотреть на других гостей, – продолжает официант: – Для этого просто коснитесь столика. Попробуйте.
Хм… Ну а чем я рискую? Мой палец касается столика под номером четыре – он стоит у стены за моей спиной и видеть, кто за ним сидит, я никак не могу.
План кафе пропадает и вместо него появляются четыре экрана, дающие вид на посетительницу, выбранную мной в качестве эксперимента. М-да… Тётке, потягивающей коктейль из высокого бокала, глубоко за шестьдесят. Ну и куда она пришла? Ей внуков нянчить, а она? Хотя… Если она здесь, то какие там внуки – уверен у этой, весьма броско одетой особы и детей-то нет. Не, поймите меня правильно – я, к возрасту, со всем почтением, но вот не к такой, стрекозиной. Впрочем, а что я про неё знаю? Может вдова она и ищет себе какого дедка – одиночество скрасить?
– Если гость вас заинтересовал, – продолжает рассказывать официант: – То нажмите на сердечко, – его палец указывает на низ экрана, где бьётся красная иконка.
– Если нет, то крестик сверху.
– Ага… понятно, – жму крестик и тычу пальцем в свой столик – ну надо же посмотреть, как я выгляжу.
– Увидеть себя, – качает головой официант: – Равно как поставить себе оценку – нельзя. Только другим гостям. И, если ваш выбор будет одобрен, то вы сможете уединиться в кабинке для беседы. Но – без касаний!
– Да понял я, понял, – откладываю планшет в сторону: – Ты мне мяса с пивом принесёшь?
Еда здесь была так себе. Не супер, но и не отстой. Серединка на половинку. Что хуже – пиво ей соответствовало. Не гадость, не прокисшее, но и не супер. Пить можно, но с другими местами лучше не сравнивать. До окончания работ по приведению Авроры в порядок оставался ещё час и я, заказав вторую кружку, принялся развлекаться с планшетом коротая ожидание.
Быстро пробежавшись по столикам, тем, что были отмечены женскими иконками, я, со вздохом, отложил его в сторону. Либо мне не повезло, либо данному заведению следовало сменить название – ни одна из присутствовавших здесь особ и близко не отвечала моим представлениям о женской красоте. Но кто я такой чтобы судить? Тем более будучи чужим в этой системе. Может здесь как раз и ценятся дородные особы глубоко за пятьдесят, а стройные девчонки и не котируются вовсе? Не мне местные правила обсуждать и тем более осуждать.
А вот мужики здесь были в цене – у моего столика уже пульсировали аж четыре сердечка, намекая на готовность приславших их дам проследовать в закуток для более плотного знакомства.
Нет уж. Увольте. Я уж сам как ни будь – в хорошем смысле этого слова.
Вздрогнувший планшет привлёк моё внимание и отставив в сторону кружку, я подтянул его к себе.
Ага. Так и есть – очередное, пятое сердечко, призывно заморгало привлекая моё внимание.
Посмотреть? Или ну его нафиг? Ладно, рискну – в конце концов ничем я и не рискую – за погляд денег не берут.
Касаюсь иконки пальцем и на экране появляется вид на столик за номером двадцать два.
Там, глубоко надвинув на лицо капюшон, обнаруживается довольно привлекательная особа. Ну, что она привлекательная, это я так, додумываю, видя выбившуюся из-под глухой накидки светлую прядь. Не седую – именно светлую, приятного пшеничного цвета.
Неужто свезло?!
Просматриваю вид на особу со всех камер, но накидка полностью скрывает фигуру, оставляя на виду только непослушный локон. Не колеблясь – а что мне грозит? Жму сердечко и, несколько долгих секунд спустя – экран успевает смениться на план помещения, один из закутков заливает розовое свечение, приглашая нас проследовать туда для более близкого знакомства. Что же… Время ещё есть – чего бы и не скоротать ожидание беседой с приятной особой? А там видно будет – может что и выгорит.
В закутке было уютно – мягкие кожаные диванчики, овальный столик с вазой, в которой сиротливо склонял голову одинокий цветок, картина пасторального вида на стене – можно было даже сказать, что обстановка была интимной, если бы не ярко красная предупреждающая надпись посреди стола. Её текст был предсказуем – «никаких контактов» и, чуть ниже, напоминание о штрафе, весьма внушительном, ждавших особо нетерпеливых.
Последнее, я про штраф, не произвело на меня особого впечатления – ничего кроме как беседы я и не ждал.
Усевшаяся напротив меня особа не спешила откидывать свой капюшон и, признаюсь вам, такая скрытность меня заинтриговала. Казалось бы – чего таить? Хотела встретиться – так вот он я, напротив сижу. Или она настолько…эээ… Имеет настолько оригинальный вид, что не рискует преждевременно пугать? Да ну, быть такого не может – современная хирургия достигла таких высот, что из любой уродины супер куколку сделает. Вот я недавно, в новостях, сам видел – мужик на развод подал – дети ни на него, ни на жену непохожи. Скандал, расследование и оп-па – девчонка кучу операций сделала, чтобы красивой стать – но гены не обманешь, дети в неё пошли. Скажем так – не красавцы. Чем там всё закончилось – не знаю, вникать в продолжение истории не стал. Может и здесь так? Только без операций – спонсора ищет?
Или, наоборот – слишком известная личность. По местным меркам. Ну там ведущая какая, или певичка? Развлечься пришла – не одного же меня сюда реклама привлекла?
– Вам заказать что-либо? – Пытаюсь вывести её на диалог, нарушаю молчание, но скрытая капюшоном головка лишь отрицательно дёргается, сохраняя молчание. Чёрт. Жаль. Услышал бы голос – можно было б хоть примерно оценить достоинства сидящей напротив особы. У меня по этому поводу своя теория имеется, но о ней как ни будь в другой раз.
И что? Вот так молча сидеть будем? Рук, кстати, тоже не видно – она их под столом держит. А жаль, по рукам тоже определить красоту собеседницы.
– Ну… – Пожимаю плечами: – Как хотите.
Она продолжает молчать и это начинает напрягать – мне уже плевать на запрет – хочется сдёрнуть с головы особы капюшон, положив этим конец затянувшейся таинственности.
– Так и будите в молчанку играть? Тогда простите, но… – довести своё возмущение до нужного градуса не успеваю – она резко дёргает головой, сбрасывая скрывавший её покров, и я вжимаюсь в спинку диванчика – передо мной сидит горелый.
Чёрт! Он что – довести дело до конца пришёл?! А у меня даже вилки нет!
– Прошу меня простить, господин, – он вытягивает из-за уха ту самую, якобы случайно выбившуюся прядь: – Но мне надо было поговорить с вами, а иного способа я не придумал. Уверен, что если бы вы увидели меня подле своего корабля, то реакция была бы, – он запинается: – Не такой, и разговора бы не получилось.
