Это точно. Киваю, соглашаясь с ним. Встреть он меня подле корабля… Ну, даже не знаю – за полицией бы побежал, хотя что я ей скажу?! Ах – спасите-помогите, он меня убить хочет?! Угу. Вот убьёт – тогда и приходи, ответят мне стражи закона. Можно подумать не знаю я их!
– А поговорить нам надо, – продолжает горелый: – И я это, господин, – показывает он мне пустые ладони: – Без оружия. Только поговорить.
– Ну говори, – откидываюсь на спинку, складывая руки на груди: – Слушаю.
Несколько секунд он мнётся, разглядывая свои руки, а потом решается, выпаливая слова одним залпом.
– Служить вам хочу!
– Мне?!
– Да! Вам, Меченый!
Не могу сказать, что его слова меня радуют – я хорошо помню огонёк безумия в его глазах, да и нож в руке, тоже. Фанатики они везде, в любой вселенной одинаковы. Непредсказуемы – сегодня тебе поклоняются как богу, а завтра, стоит тебе нечаянным шагом поколебать их уверенность в твоей святости, разорвут на куски. Не – от этих подальше держаться надо.
Отрицательно мотаю головой.
– Извини. Я один. Сам по себе. Да и не хорошо это – ты своему господину служишь и вдруг раз – ко мне переметнулся! А его дело как? Я про задание, ну что ко мне относилось? Ты же его не выполнил? – Краем глаза прикидываю расстояние до дверки, отделяющей наш закуток от зала. Если что – одним рывком туда и, как на пол в зала брякнусь, рывком на улицу. А там – либо сбегу, либо полицию позову.
– Верно говорите! – В его глазах вспыхивает огонёк безумия: – Ибо сказано – «Не начинай дела нового, прежнее, не закончив!». Вот только закончил я его.
– Это как? – Чуть сдвигаюсь к двери: – Я же… Со мной же всё нормально?
– Мой наниматель корабль получил, – начинает он загибать пальцы и огонёк исчезает, стоит горелому перейти на деловой тон: – По вам, простите господин, про вас я доложил, что несмотря на ваше сопротивление, стоившее жизни троим нанятым мной боевикам, нож в сердце я вам загнал. Заказчик доволен, так что дело сделано и контракт закрыт.
– А те трое? Вылезут из мед центра и как было дело расскажут?
– Не расскажут, – мотает он головой: – Я им воскрешение отменил.
– А так можно?!
– И не будет знать он путей ваших, ребёнку малому подобный! – Огонёк в его глазах разгорелся заново, но также быстро, как и появился пропал. М-да… Хуже нет вот такого – балансирующего на грани безумия человека.
– Не берите в голову, господин. Не заслуживали они быть рядом с вами.
Ха! А ты, значит, заслуживаешь? Самомнение у тебя да, большое. Огромное просто.
– Послушай, – я уже на краю сиденья и готов в любой момент сорваться с него если ситуация пойдёт не так: – Я не меченый. Я вообще из другого мира. И…
– И будет он пришельцем мира чужого! – Торжественным тоном перебивает меня горелый: – Всё как в Письменах!
– Где? В Письменах?! – Я едва не подпрыгиваю – да, слыхал я про Письмена эти. Местные священные тексты, переданные Зелёным первым своим ученикам. Слыхал, но не более – читать религиозную муть меня не тянуло. А вот и зря, оказывается. Древний, как я начал смутно понимать, весьма серьёзно готовил моё, пардон, пришествие. Зачем? Это тоже было понятно – скука. Какой интерес прихлопнуть только что вылезшую на поверхность козявку? Слишком просто – ну кому интересно на легчайшем уровне игру проходить? Ну – победишь, да. А удовлетворения нет. Вот и он, не сомневаясь в своей победе решил повысить уровень сложности, заложив в местных легенды о моём появлении.
– Всё там, господин, – закивал горелый: – Я эти тексты хорошо знаю. В начальной школе учили. А как огонь зелёный у вас из глаз увидел – так сразу всё на место и встало. Вы – Меченый, направленный Им к нам, несправедливости в мире исправления ради.
– Вот только цитат больше не надо, – поспешно выставляю вперёд ладонь, видя зародыш огоньков в его глазах: – Хорошо. Меченый я. Вот только одиночка. Сам по себе, понимаешь? Ибо… эээ… Ибо труден и опасен путь мой и не должно мне… эээ … жизнями чужими рисковать, по нему следуя! – Фух! Норм вроде получилось.
– Так я опасностей не боюсь, – с жаром в голосе обращает в ничто все мои усилия горелый: – Позвольте мне быть с вами рядом – о большем и не прошу! Я вам полезен буду. Могу водить корабль, – принимается загибать он пальцы: – Воевать, готовить. Связи имею – вы же, простите, господин, не знаете, как здесь, у нас, всё устроено?
– Слушай, – доверительно наклоняюсь к нему и кладу руку поверх его ладони: – Да. Многого не знаю. Но пока – справляюсь. И…
Договорить мне не удаётся – дверка нашего закутка распахивается и на пороге возникает официант с шоковой дубинкой в руках.
– Ну, голубки, – поигрывая ей он наклоняется над столом: – Наворковались?! А ну вон пошли! Только этой мерзости мне тут не хватало!
– Эээ… Мужик? Ты чего?! – Начинаю разворачиваться к нему, но он резко бледнеет и, отступив на шаг, молча машет своим оружием в сторону входа в заведение. Чуть повернув голову понимаю почему – бугры на лице горелого ходят ходуном сталкиваясь и громоздясь друг на друга. Даже мне, человеку, видевшему уже подобное, становится не по себе, что уж об официанте-то говорить – всё что он может, так это стоя с приоткрытым ртом переводить взгляд с горелого на меня и обратно.
– Пошли, – поднявшись с места киваю горелому и, проходя мимо парня, небрежно бросаю: – А еда у вас так себе. И пиво дрянь. Не буду я вас рекомендовать. – Признаюсь, произнося это я надеялся вывести его из ступора – ну кому понравится, когда вас так опускают? Но, к моему удивлению, он, не свою взгляда с горелого, лишь кивнул и промямлил что-то стандартное – мол, приходите ещё, будем вам рады. Эти его слова не прошли мимо горелого, как за поравнявшегося с ним и остановившись, он переспросил – бугры на его лице в этот момент задвигались совсем уж сильно:
– Что? Вправду рад будешь? Ну так иди сюда – я тебя поцелую, – безгубый рот приоткрылся, но развития событий не последовало – официант ойкнул и закатив глаза, сполз на пол, вызвав настоящий переполох в зале.
Дожидаться дальнейшего развития событий мы не стали – быстрым шагом покинули заведение и остановились только через две палубы.
– А неплохо получилось, да? – Привалившись спиной к стене хмыкнул горелый из-под надвинутого на лицо капюшона: – И платить не пришлось.
– Куришь? – Протягиваю ему пачку, сунув в зубы сигарету и дав ему прикурить прикуриваю сам: – Послушай. Чёрт. Ладно. Скажу, как есть.
Он кивает, выражая готовность выслушать приговор и затянувшись выпускает длинную струю в потолок.
– Ничего не имею против тебя. Ты, как я вижу мужик в теме.
– Но?
– Но я не люблю фанатиков. Непредсказуемые они – а мне и без того проблем хватает.
– Доступно, – горелый кивает: – А без фанатизма – взял бы? К себе в команду?
