– И проблем тебе не надо, – заканчивает за него Пол, а затем, повернувшись ко мне, протягивает руку, в которую я молча вкладываю обрывок ремня.
– Хм, – любитель жабьего барахла с минуту крутит артефакт в пальцах: – Хм. Давненько не видел. О как, – заметив искорки, он подносит его к глазам: – И живой. Ценная находка, сколько хочешь? – Свернув ремень бухтой он сжимает его в кулаке всем своим видом показывая, что с такой находкой он расставаться не намерен.
– Нам информацию снять. После – забирай.
– Информацию? Ты что забыл? Как считаю, так всё – проще выбросить можно будет.
– Найдёшь, кому сбагрить.
– Ну, даже и не знаю, – раскрыв ладонь, Свенн снова принимается разглядывать артефакт: – Выжатый он мне не нужен будет. Его же даже школьный музей не примет – такого мусора горы кругом.
– Свенн!
– А что – Свенн?! Что? – Суёт он артефакт в ладонь Пола: – Ты хоть представляешь, как сложно жабьи модули запитать? Там колебания нелинейные идут. И, ладно если б, они волной шли – подогнал бы. Так нет! Там и волна меняется постоянно – хрен предскажешь! Жабы же! Считыватель у меня есть, – сложив руки на груди, техник раздражённо дёргает головой: – А вот с питанием – беда. Наши генераторы просто не подходят, а ихний я только-только собирать начал. Пошли, – развернувшись, он направляется к домику и мы, махнув пилоту чтобы ждал – самолёт мы заарендовали на двое суток, идём за Свенном.
Не доходя до дома полутора десятков шагов Свенн свернул на неприметную тропку, хороня тем самым все мои надежды на кондиционированный воздух и бокал холодного пива. Ну ладно, не пива – я был бы и соку доволен, даже кружке воды, лишь бы только была она холодной.
Увы, но хозяин, не обратив внимания ни на моё показательное кряхтение, ни на выразительные взгляды, бросаемые мною на дом, двинулся по тропинке вглубь джунглей и нам ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
Идти, к счастью, пришлось недолго – минуты три и мы, выйдя на широкую проплешину, замерли перед подобием земляного вала, окольцевавшего центр расчищенной площадки.
– Пришли, – подойдя к столу, стоявшему в паре метров от земляной стенки, возвестил Свенн и махнув рукой в сторону деревянной лесенки, лежавшей на краю вала, продолжил: – Можете посмотреть – система обесточена и безопасна.
– Точно? – Быстро вскарабкавшийся на гребень Пол, перебрался на вторую лесенку, ведущую куда-то вниз.
– Точно. Хоть это и жабьи потроха, но не рванут. Обесточено там всё.
– Хм. – Было видно, что ответ Свенна Пола не убедил.
– Да точно тебе говорю, – решив лично показать безопасность скрытого за валом оборудования, Свен принялся карабкаться по лестнице и я, дождавшись, когда они оба начали спуск вниз, последовал за ними.
Ну что сказать – более всего эта, так называемая лаборатория, походила на воронку или кратер, посреди которого, на небрежно сколоченном из досок помосте, стоял шар. Из шара, нацелясь кончиком в зенит, торчал шест. На шесте висело колесо. Блестящее, с рубчатой как у тракторной покрышки, краем, этот тороид висел примерно посредине шеста. Вот просто себе висел и висел, не касаясь толстой оси, пронзавшей пустоту в его центре.
Картина показалась мне знакомой – я уже точно видел нечто подобное. Но вот где? На этот вопрос память отвечать решительно отказывалась и я, решив, что детали, видимые вблизи, помогут, начал спуск вниз.
Подле генератора сходство с покрышкой, надетой на ось только усилилось, а слова Свенна, рассказывавшего Полу об этом устройстве мигом навели меня на мысли о подобной хреновине в разбитом бомбовозе. А конкретно об этой самой покрышке, про которую и вёл речь Свенн.
– И ты понимаешь, – сложив руки на груди он недовольно качал головой: – Тот дебил, что снял волновой модуль, – оторвавшись от груди, рука указала на ребристый тороид: – Даже не удосужился снять параметры! Вот как мне понять – на какой высоте он должен быть в начале фазы? Я, – хлопнул он себя по груди: – Не знаю!
– А само не того? – Согласно кивая его словам предположил Пол: – Не откалибруется?
– Может. Но не факт. Нет, дружище, – рука Свена легла на плечо товарища: – Ты представляешь – мне его прямо с водорослями приволокли. Две недели только чисткой занимался! Вот руки бы этим сволочам оторвать! Хоть бы фото сделали!
– Как бы я его сделал?! Темно там было, – встав напротив него я тоже сложил руки на груди: – Да и не знал я, что за хрень это. Увидел висит, вот и взял.
– Ты?! – Его глаза едва не вылезли из орбит: – Ты его снял и так легко мне об этом говоришь?!
– Ну я. А чего такого? И вообще, дядя, – сделав шаг вперёд я ткнул его пальцем в грудь, отчего Свенн аж рот приоткрыл, не ожидая подобной наглости: – Мог бы и спасибо сказать – с чем бы ты сейчас игрался, не вытащи кое-кто эту хрень с разбитого бомбовоза.
– С бомбовоза? – Вернувшаяся к нему речь не несла в себе и капли обиды – нет, в ней преобладали хорошо знакомые мне нотки вставшего на след открытия учёного. Ага те самые – из смеси азарта и безумия. Последнее – присутствие безумия, заставило меня взвыть – мысленно, конечно. Вот мало мне одного психа, так нет же – Судьба еще нового подставляет!
– А ты уверен, что это бомбовоз был, – вкрадчивым тоном, словно боясь спугнуть удачу, поинтересовался он и увидев мой твёрдый кивок, довольно потер руки:
– Тогда, дорогие мои, задача упрощается. Данные по их кораблям у меня есть, параметры колебаний для бомбёра рассчитать – раз плюнуть.
– Ну так чего стоишь? – Ткнул его кулаком в бок Пол: – Заводи шарманку.
– Не могу. Резонаторов нет.
– Чего?
– Резонаторов, Пол. Начало и конец колебаний я высчитаю. Это легко. Но чтобы волновик двигался как надо, – ладонь Свена несколько раз поднялась и опустилась, иллюстрируя сказанное: – Нужны резонаторы. Три. Вот скажи, расхититель могил, – его палец нацелился на меня: – Ты, когда генератор курочил, резонаторы куда дел?
– Кого?! – Невольно отступаю на шаг: – Ты что, дядя? Я эту хрень снял и всё. Хотел палку отломать, – машу рукой в сторону шеста: – Да крепкий, гад, оказался – сил не хватило.
– А хватило бы, тебя здесь не было, – поскрёб он всей пятернёй затылок: – Могло так рвануть – распылило б нахрен.
– Ну, повезло значит.
– Ага. Таким как ты везёт. И нечего напрягаться – как есть правду говорю.
– Знаешь, дорогой, – начинаю закипать, но Пол хлопает меня по плечу, призывая к терпению. Что ж, потерпим. И не такое терпели.
– Так вот, – палец Свенна, словно ничего и не произошло, опять целит мне в грудь: – Там, у основания шара, должны были такие спиральки быть. Ты, мальчик, что такое спираль знаешь? Не плоская, а как пружинка.
– Знаю, дяденька, – бросаю на него многообещающий и не самый добрый взгляд: – Сталкивался. В задницу умникам вкручивал. Сам же знаешь – на всякий хитрый зад свой болт, со спиральной нарезкой, найдётся.
