– Угу. Воспоминаниям предавались, да? – Сделав глоток показываю пустой, увы, уже пустой бутылкой, на свисающий с люстры лифчик: – А после, значит, стресс снимали?
– Сэм, ну чего ты? – Появившейся Пол широко зевает и трёт кулаками лицо: – Не докапывайся, сам-то поди не святой.
– Я – не святой. – Поставив бутылку на пол выбираюсь из кресла: – Но вы, блин, не могли потерпеть? Я там, между прочим, чуть не сдох, пока резонаторы эти чёртовы доставал! Едва удрал – знаешь на какого монстра в корпусе нарвался? И вот, прилетаю сюда, надеясь стресс снять, и что вижу?
– Что? – Перестав тереть глаза, Пол, прищурившись оглядывается по сторонам – по нему видно, что алкоголь, заливший его вчера дополна, напрочь стёр память о царившем тут веселье: – Мы это, ну ничего такого. Обсуждали тактику боёв на… – тут его взгляд фокусируется на частях женского туалета и он, закашлявшись, смолкает.
– Угу. Тактику они обсуждали. Могли бы и меня дождаться – вместе, на троих, оно вернее обсуждать получается.
– Ну, увлеклись, – пожимает плечами Свенн и заметив лежащий у двери мешок быстро меняет тему разговора: – Значит – достал-таки?
– Я-то достал, вопрос в том, сможете ли вы сейчас работать. Вон сколько выпили, – машу рукой на пустые бутылки: – Вам сейчас похмелиться и в койку – какие из вас работники?!
– Это не мы, девки всё выпили. Мы так, чуть-чуть, за знакомство, – неуклюже врёт Пол, но под моим насмешливым взглядом покрывается бурыми пятнами смущения и замолкает.
– Да всё норм, не парься. – Свенн, уже успевший покопаться в мешке, показывает мне большой палец: – Резонаторы что надо. Сейчас кофейком подлечимся и поставим. Не бери в голову – вот помню, – прищуривается он глядя в потолок: – На Замбезе то было. Пол? Помнишь? Хотя нет, ты отрубился тогда быстро. Вот на Замбезе, когда местных эвакуировали, то оборону около винзавода держали.
– И что? – Приметив ещё одну початую и почти полную бутылку выхватываю её прямо из-под носа, потянувшегося к ней Свенна.
– Да ничего, – поняв, что вина ему не обломится вздыхает он: – Не жабам же оставлять?! Вот мы и того. Ну, часть – вылили, а что осталось – употребили.
– Может наоборот? Что в вас уже не лезло – вылили?
– Может и так, не помню я уже. Ладно. Сейчас кофейку примем и пойдём резонаторы твои ставить. Посмотрим, что за секреты жабы на той флешке хранили.
То ли кофе был у него какой-то особенный, то ли и вправду ветераны были привычны к подобным возлияниям, но спустя час они оба пребывали во вполне приличном состоянии, полностью готовые к работе.
В отличии от меня.
Я и не скрывал, что работать вместе с ними не буду. Прихватив с собой шезлонг – его я приметил на веранде дома, я вполне комфортно устроился неподалёку от генератора. А что такого? Моя часть работы была выполнена и теперь уже я имел полное право бездельничать и наблюдать за их суетой, неспешно попивая кофе из большой кружки. Вино брать не стал – зачем туманить голову, когда вот-вот откроется содержимое артефакта?
Вот после – да. Можно будет и отметить. Со все положенным – чем я хуже их?
Вставить резонаторы оказалось куда как проще чем снять – я не успел сделать и пары глотков, как Свенн, отойдя от генератора, довольно прищёлкнул пальцами:
– Готово! Сэм?
– Чё? – Поёрзав в шезлонге устраиваюсь поудобнее.
– Да, в принципе, ничего, но я лично буду запускать его оттуда, – тычет он пальцем за вал: – Рвануть не должно, волновик и резонаторы с одного генератора, но мало ли что. Чужая же техника. Да и выходы, те, что для считывателя, там. Пошли.
– Как скажешь, – поставив кружку на землю, с сожалением выбираюсь из кресла. Вся эта затея нравится мне всё меньше и меньше. Ну что может оказаться на этой флешке? Что вообще могут хранить на ней? Отчёты? Запросы на ремонт? Личные фото? Вот уж чего-чего, а любоваться эротическими жабьими фотосессиями у меня желания нет. Военные планы и секретные приказы? Ага. Сейчас это очень актуально. Ещё там могут быть рецепты их кухни, сохранённые книги и фильмы – надо же было ему, сгинувшему владельцу, чем-то развлекать себя?
– Чего задумался? – В отличии от меня Свенн был полон энтузиазма и нетерпения: – Сейчас, минута и расколем мы этот орешек. Меня аж прямо мурашки пробивают – как подумаю, что там может быть!
– Да нет там ничего, – качаю головой и пересказываю и ему, и Полу свои измышления: – Только время зря потеряли.
– Это ещё как сказать – зря, – отмахивается Свенн от моих слов, щёлкая тумблерами на пульте: – Ты, в принципе, рассуждаешь верно, но! – Оторвавшись от панели он весело мне подмигивает: – Но ты рассуждаешь как человек. А они, – следует кивок на зажатую в зажимах флешку: – Не мы. Вот, к примеру, секс. Если у нас он один из движущих и мотивирующих факторов, то у жаб нет. Раз в год, если ты окажешься в нужном месте, тогда да – они там все с ума сходят. Но – только определённый срок и в определённом месте. И оказаться там наш склизкий друг может только при немалой удаче. Сам же знаешь – удача для них – это всё. В остальное время – нет его. Секса, то есть. По личным фото – тоже самое. Не принято. Как и книги с фильмами.
– Ну а ты сам? – Перебив его показываю на флешку: – По-твоему, что там?
– А я гадать не люблю, – Рука Свенна перекидывает массивный рычаг и, из-за вала раздаётся негромкое уханье: – Предпочитаю догадкам точный результат. И, кстати, если интересно, можешь на вал залезть – посмотришь, как их технологии работают.
Надо признать правоту его слов – с верхушки земляного гребня отлично просматривался оживший генератор, и снова да – посмотреть здесь было на что.
Покрышка, разбрасывая яркие блики, металась вверх-вниз по шесту, каждый раз поднимаясь и опускаясь то ниже, то выше. Стоило только ей дойти до нового нижнего положения, то с одного из резонаторов срывалась короткая, но очень толстая молния-разряд и покрышка, словно получив добрый пинок, взмывала вверх. Там, в своём верхнем положении, она застывала на миг, словно не решаясь спуститься – можно было подумать, что она боится очередного пинка, но после падала вниз и так снова, и снова. Было в этом зрелище что-то завораживающее, гипнотизирующее – незаметно для себя я принялся постукивать пальцами по земле – делая удар каждый раз, когда кольцо достигало крайних точек. Указательным – удар, короткая дробь средним и безымянным, и щелчок мизинцем. Удар – дробь-дробь – щелчок. Удар – короткая дробь – покрышка взлетела едва-едва и щелчок. Рисунок выбиваемой мелодии, если так можно было назвать происходящее, постоянно менялся – в тот момент, когда мне уже казалось, что я уловил ритм, всё резко менялось, отчего мне, подсознательно желавшему поймать выводимую снующим кольцом мелодию приходилось начинать всё с начала.
– Загляделся? – Голос Свенна, раздавшийся откуда-то снизу вызвал на моём лице недовольную гримасу – этот алкаш нарушал рождавшуюся в голове мелодию, которая вот-вот, ещё миг и точно сформируется, заполнив собой всё вокруг. Перед глазами поплыли бледно зелёные разводы, молнии, бившие из резонаторов в покрышку, налились весенней зеленью и я, уже не отбивая пальцами ритм, протянул руку к генератору, желая слиться с ним, стать одним целым и…
