– Оп-па! Она что? Воевала?
– Не знаю, – пожал он плечами: – Это глубже копать надо было. Может и воевала. Сам же знаешь – этих Аврор столько наклепали, что ими все склады забиты.
– Ну, это да, – дистанция сократилась до полутора тысяч и бревно, переставшее расти в размерах, начало обрастать деталями, когда её поверхность принялись ощупывать лучи радара малого радиуса. Результат не заставил себя ждать – ровный прежде цилиндр вдруг пошёл волнами, а один из концов разросся и вспучился, приняв неопрятную, бугристую форму.
– Что-то не похоже это на крейсер, – показал я пальцем на радар: – На тот, что в ролике рекламном был. Это брокколи какое-то.
– Брокколи? Не знаю о чём ты, – покосился на меня Свенн: – Это что-то из твоей реальности?
– Типа того. Капуста, ну овощ съедобный.
– Ааа. Понял, – облегчённо закивал он: – А что непохож, так ты что – забыл? По нему же жабы с особым остервенением били. Вот тут, – его палец обвёл особо вспученную часть: – Движки были. По ним и лупили в первую очередь. Ты ближе подойди, сейчас глазами увидим.
Вблизи, когда мы замерли в пятистах метрах от корабля, сходство с бревном, обильно забрызганном монтажной строительной пеной, только усилилось. Бугры, наплывы и редкие, не задетые распухшим составом жабьих снарядов места, всё это производило впечатление чего угодно, но никак не грозного боевого корабля.
– Я, конечно, понимаю, что это крейсер, – прервал я затянувшееся молчание: – Но…
– Хорош, а? – Прилипший к боковому остеклению Свенн был рад как ребёнок, получивший долгожданный подарок: – А? Каков? Мощь Империи!
– Эээммм… Свенн?
– Чего?
– Ты только не сердись, пожалуйста, но я, кроме грязи, – показываю пальцем на поблескивающие в луче прожектора желтоватые потёки и бугры: – Ничего не вижу. И главное, – мне пришлось поднять руку, прося его помолчать: – Я ни люков, ни пробоин не вижу. Как внутрь попадём?
– Это ты по внешности судишь, – тряхнул он головой, не выказывая обиды: – А я – суть вижу. Что же до люков, то рули к носу. Экипаж через носовые аварийные корабль покидал.
Нос крейсера и вправду был менее забрызган пеной, нежели корма. Здесь, на верхней части корпуса, даже сохранилась в относительной чистоте широкая площадка, в самом центре которой обнаружился приличных размеров люк, выкрашенный в чередовавшиеся красные и белые шашечки.
– Вот, – указал на него Свенн: – Отсюда они вышли и через него ты внутрь попадёшь.
– Я?!
– А кто же?
– Ты. Ты его нашёл, ты всё про него знаешь, тебе и идти.
– Не, Сэм, – отступив от кресла он уселся на проём люка, ведшего в жилую часть: – План корабля да. Знаю. Вот и буду вести тебя. Отсюда.
– Пойдёшь сам, – принялся ворчать я, понимая уже, что от вылазки мне не отвертеться: – Сам, зная всё о корабле, и без карты пройдёшь.
– Не ной. – Забравшись внутрь жилого отсека и бесцеремонно пододвинув дрыхнущего Пола, Свенн сдвинул люк, готовясь запечатать жилой отсек: – Связь включи, – встряхнул он свой комм: – И дверь закрой – не здесь же мне сидеть, я в рубку переберусь, как атмосфера восстановится.
Щёлк!
Захлопнувшийся люк лязгнул замками и я, а что мне оставалось делать? Накинул на голову шлем.
Как я уже говорил, между Авророй и той бугристой массой, внутри которой скрывался крейсер, было около пяти сотен метров. Ну что за расстояние? Да ни о чём – идя в магазин, или в бар, мы зачастую и не задумываемся, как отмериваем куда большие дистанции.
Но то – на планете. Станции, или ещё где.
Тут, в моём случае, ситуация была совсем другого рода.
И недалеко, и крейсер – вон его здоровенная туша, а – страшно.
Ранца нет, тросика тоже и что? Вот просто так взять и прыгнуть? А промахнусь, тогда что?
Воскрешалки нет. Всё, значит. Каюк.
– Чего завис? – Голос Свенна, появившейся в шлеме был полон недовольства и нетерпения: – Прыгай давай! И не дрейфь – я уже в рубке, сиганёшь мимо, подберу.
Оглядываюсь, не отпуская скоб, торчащих из корпуса рядом с люком.
Точно – вот и Свенн. Сидит в моём кресле и, сволочь такая, из фляжки потягивает. Через соломинку.
Не, нормально, а?
Я, значит тут – через бездну на мёртвый корабль прыгать должен, а он? Курорт себе устроил?! Девки только на коленях не хватает!
– Да ты не бойся, – продолжает он и я, услышав бульканье фляги, невольно облизываю губы: – Страхую тебя.
Эх! Ладно! Была не была!
Прикидываю направление, отпускаю такую надёжную скобу и, не сильно оттолкнувшись от корпуса, прыгаю к крейсеру. Почему не сильно? Так вакуум же и невесомость. Долечу, тем более, что спешить мне некуда. А толкнусь сильно и не факт, что Свенн – фиг его знает, какой из него пилот, догнать сможет.
Туша брошенного корабля начинает медленно вращаться и расти в размерах. В моём восприятии, где я – центр мира и основа, точка мироздания, это Дождь спешит ко мне навстречу, торопясь принять на свой борт своего будущего командира.
Знаю, что бред, но каждый раз, оказываясь в пустоте практически голым, без защитной брони корабля, я думаю, нет, ощущаю себя именно так.
Хоровод звёзд, танцующий вокруг меня, прерывается и, застилая их свет, на меня надвигается бугристый и пористый наплыв на борту корабля.
Мои вытянутые руки врезаются в его поверхность, и та проламывается, издав громкий хруст – этот звук, прокатившийся внутри скафандра, показался мне просто оглушительным, после великой тишины пустоты.
Останавливаюсь я только погрузившись внутрь нароста почти по пояс. Свет фонаря высвечивает пористую поверхность, которая превращается в пыль, стоит мне лишь самую малость надавить на неё.
– Сэм? Ты как там? – Слышу обеспокоенный голос Свенна: – Жив? Ты хоть ногами подрыгай – мол живой и всё в норме.
Ногами? Чёрт! Вот он ржёт наверное – снаружи-то, из нароста, и вправду только ноги торчат.
– Да жив, жив. Сейчас из этой гадости выбираться буду. – Отвечаю одновременно руками расширяя пустоту вокруг себя.
– Ну и славно, – с облегчением выдыхает он: – А то, на тебя глядя, и смешно, и страшно.
Ну страшно – ладно, молча киваю, соглашаясь с ним – когда я в эту массу влетел, то да, сердечко ёкнуть должно было. Со стороны-то она – монолит. А вот смешно ему с чего вдруг?
– Смешно? – Переспрашиваю, продолжая расширять пространство вокруг себя.
– Да ты, как впилился, замер, а потом, от тебя, из задницы, конкретный такой столб желтого газа!
– Да не газ это. Пыль. Эта хрень жабья – ломкая. Чуть надавлю – рассыпается.
– Ааа… Высохла значит. Ну и хорошо. Тебе легче будет. Значит так, – он на секунду смолк, а затем продолжил: – Ты сейчас прокопайся до корпуса. Там, где ты, должен скоб-трап проходить, согласно плану. До него доберись.
